— Я несколько лет работала на космических транспортах… подсобным рабочим, уборщицей, контролером, вообщем, на всех вакансиях, которые не требовали образования и диплома. Работала часто по две смены и без отпуска, копила деньги. Я хотела поступить учиться на механика… но это трудно. Пыталась заниматься сама. И еще я была на курсах…

Тоно не понравилось, что она легко поняла ход его мыслей. Уж слишком многое ее ответ объясняет… Но он и сам уже сомневался, чем вызвано его недоверие к ней: инстинктом, или предубеждением…

— На курсах!.. к твоему сведению, я закончил Школу летного мастерства, а Фредо, Школу высшего летного мастерства на По, вторую в Познанной Вселенной, после ГБИК! Да у меня, как и у Фредо одних летных часов под пятсотку, а она — курсы!..

Закончив обработку, он начал смывать следы уже подсохшей крови с подбородка и шеи. Вместо двух-трех минут у него на все это ушло минут десять, по-крайней мере, ей так показалось. Рене не сразу сообразила, что Тоно, очевидно, вследствие чувства некоторой вины за ее травмы, решил потратить часть своего невостребованного обаяния на нее. Еще бы! Он, наверное, скучал в полете, а она была здесь единственной женщиной… Женщиной!.. Нет, она не могла отнести это к себе. После Эгорегоза она была просто объектом, живущим минутами свободы от боли.

— А ты хорошо переносишь боль, — сказал он, словно прочитав ее мысли, — даже не поморщилась!

Рене, невольно настороживштсь, вгляделась в его лицо — Аалеки тоже говорил ей об этом… Но это был просто комплимент.

— Ты осторожно перевязываешь. Спасибо.

Он, наконец, закончил, и она попыталась выскользнуть из его рук, но он не отпустил ее, удержав за плечи.

— Куда ты все время рвешься? У тебя еще несколько капель на шее осталось, сейчас уберу.

Он снова наклонился к ней, и еще медленнее стал водить стерильной салфеткой. Рене терпела из последних сил, и он это понял.

— Что такое, тебе больно?

Вата царапала шею, но это были пустяки — ей было страшно!..

— Спасибо! — она снова попыталась вырваться, но Тоно снова не дал это сделать. Он поставил руки по обе стороны от нее, и сказал, заглядывая в глаза:

— Чего ты боишься? Я, конечно, бываю суров, особенно, когда меня не слушаются, но я не людоед. Со мной можно подружиться, если конечно, не переходить границы… Ты вся дрожишь… замерзла?

Рене испугалась еще сильнее, когда он сделал привычный для него жест в обращении с девушками — провел ладонями по коже плеч и рук, вниз и вверх, словно согревая. Наверное, тут бы у нее и начался приступ паники, но из люка появился Фредо. Увидев их, он открыл рот и замер, соображая, как бы незаметно исчезнуть. Фредо отлично понимал, что был слишком неловок для этого. Рене сразу его заметила и мысленно поблагодарила.

— О… простите, я, кажется… забыл отвертку в машинном отсеке…

— Нет, нет, Фредо, не уходи. Я принесу отвертку. Спасибо, Тоно…

Рене поспешно выскользнула из объятий Тоно и скрылась в соседнем отсеке. Тоно шепотом послал неизвестно кому проклятие.

— Ну?.. Так что ты хотел, Фредо?

Но Фредо задумчиво смотрел в сторону, где скрылась Рене.

— Вот чего я никак не пойму… Вы ведь вроде муж и жена, вернее точно муж и жена… и поженились по любви, то есть по взаимному согласию…

— Лучше помолчи, Фредо.

В голосе Тоно слышалось раздражение, и Фредо сразу понял, что тема является закрытой для обсуждения.

«Лего» был крепким кораблем, но и он не без потерь пережил взрывные волны. Требовался осмотр и ремонт корпуса, пострадавшего при взрыве. И первоочередным стояло — топливо. Где его достать посреди космической пустыни? Как раз это решалось удачно, по их теперешнему местоположению. Им предстояло сесть на Рер — маленькой планетке, на орбите Нерона. Планета была необитаема разумными существами, зато там было полно птиц и насекомых. Болотная жидкость, покрывающая обширное плато, годилась как заменитель топлива. Тоно однажды уже побывал на Рер, когда знакомый пилот посоветовал ему использовать естественное топливо вместо специального. Вначале, правда, он опасался последствий этой экономии для двигателей, но, к его удивлению, ничего не случилось. Сметанообразная жидкость пахла одновременно цветами и… тухлой рыбой, за то за него не надо было платить, а поверхность планеты, каменное плато, покрытое слоем болот, была довольно ровной, а потому вполне пригодной для посадки корабля.

Рене увидела планету в иллюминатор, и спазм сдавил горло. Она знала этот признак — дыхание перехватывало, каждый раз, когда ее посещало предчувствие опасности.

— Что такое, — спросила она у Тоно, — мы садимся?

— Ага. Планета Рер. Глушь, конечно, повсюду одно болото. За то здесь нас ждет бесплатное топливо.

Господи!.. Он не ведает, что творит! Рене точно знала, что садиться на Рер нельзя, это как сигнал тревоги посланный шестым чувством звучал в ее голове. Но как убедить Тоно?

Она присела рядом с его креслом и взволнованно сказала:

— Тоно, если ты послушаешь меня…

— Что?! Мне тебя слушать, после того, как ты чуть не убила нас, выставив щиты?

— Не нужно здесь садиться! Поверь мне!

— Ну, еще бы!.. Я так знал, что ты будешь теперь изводить нас своей глупостью! Насколько я помню, мы договорились, что ты моешь туалет и разогреваешь еду, а командую здесь я, так?! А я сказал, что мы здесь сядем.

— Не надо садиться. Не здесь!

Ее голос прозвучал с такой мольбой, что они оба и Фредо, и Тоно, повернулись и посмотрели на ее нее.

— Это еще почему? — спросил Тоно.

— Не могу сказать, но… я просто чувствую, не нужно!

— Вот это да! Она еще и чувствует!.. Хотелось бы сразу ознакомиться с полным репертуаром твоих истерик. Итак, что будет в следующий раз? Галлюцинации или видения?

Тоно все больше склонялся к теории, что Рене просто свихнувшаяся на почве одиночества истеричка, желающая находиться в центре внимания. Правда, тут еще не все было ясно окончательно… Кое-какие вопросы у него имелись. Но он твердо решил поставить ее на место. Уж он-то сможет научить любую, даже истеричку, держать себя в руках, пока она на его корабле! Во всяком случае, публику она здесь не найдет!

Рене сразу опустила голову и замолчала. Спорить с Тоно было бесполезно, не смотря на сочувственный взгляд Фредо. Придется пережить. Рене уже умела принимать судьбу.

Они приземлились прямо посредине огромного молочно-белого болота, покрывающего почти всю планету. Когда смолкли двигатели, все словно увязло в тишине. В густой неглубокой жиже группами росли деревья, почти без листьев, зато бурно цветущие желтыми причудливыми цветами. Насекомых и птиц не было видно. Небо Рер высокое и такое же непроницаемо белое, как болото, было пустым и холодным. Ни звука.

— Ну что, пойдем Фредо. У нас куча дел. В болоте полно насекомых, поэтому придется набрать топливо в отстойники. Заправимся вручную, и побродим здесь вокруг… А ты остаешься на «Лего» за главную. Не смей ничего трогать и следи за нами по мониторам. Режим громкой связи. И учти, я ставлю замок с первой степенью защиты. Даже автопилот не сможет поднять корабль без введения кода. Ясно?

— Пожалуйста, будьте осторожней. Не удаляйтесь от корабля!

Когда они надевали защитные костюмы, Фредо сказал:

— Зря ты запрограммировал защиту корабля первой степени. Если с нами что-нибудь случиться… В конце концов, всякое бывает…

— Именно. Я не доверяю… женщинам, Фредо. Одной ей не улететь.

— Но если с нами действительно что-нибудь случиться?.. Ведь тогда может погибнуть и она!

— Ничего не случиться. Что за ерунда!? Наслушался бредней этой истерички? Так оставайся здесь, она тебе еще и не того наговорит, лишь бы слушал!

Тоно рассердился на то, что Фредо верил ее словам, и даже заботился о ней. Еще бы, он ведь не знает!.. И все же, кошки заскребли и по его совести. Конечно, он ей не верил ни минуты, но это было как-то нехорошо, ставить защиту, и тем самым оставлять ее в полной зависимости от их судьбы. Перед самым уходом, он тихонько прошел в рубку управления, и снял защиту.