Встав перед зеркалом, оглядела себя с ног до головы, мысленно спросила: вот кто ты такая, чтобы учить чему-то родную мать? Жизни, например… Сама много видела, как люди живут? Город Щецин в канун Рождества, когда всех таки вывезли, как обещали, на прогулку? Или маленький объектив веб-камеры, куда надо постоянно таращиться, удерживая на личике идиотскую улыбку? Что она может рассказать матери, какой кому пример показать? Закусив губу, тряхнула головой, отгоняя глупые мысли. Нет, ничего не нужно говорить маме, ни к чему не надо призывать. Ее вряд ли изменишь, да и сама о себе Алиса готова сказать то же самое.
Кстати, к тому, что дочь начала курить, мать отнеслась равнодушно. Не курила — так закурила. Все девки кругом дымят, почему бы ее взрослой дочери этим не баловаться… Сама же Алиса даже не зафиксировала момента, когда впервые потянулась за сигаретой. Более того, теперь ей казалось — курила всегда, просто раньше за собой как-то не замечала. Пример взяла с Тамары. Та дымила словно паровоз и любила перекурить в кухне с чашкой натурального кофе.
Вообще-то, пани Сана пыталась поначалу бороться с курением именно в кухне, выгоняя девушек во дворик. Но потом поняла: то, что ее подопечные не особо хотят выходить в сырую погоду, чтобы просто постоять на воздухе с сигареткой, — вполне объяснимо. К тому же она, как психолог, увидела более глубокий смысл: перекур на крыльце — только видимость свободы. Лучше лишний раз себя не дразнить. Ну а с учетом того, что дымили, кроме Алисы и Люды, все, включая младших, да и другие обитатели виллы также были завзятыми курильщиками, никому прокуренная кухня особо не мешала. Главное — чтобы форточка все время была открытой. Алиса, а чуть позже Люда втянулись в тотальные перекуры машинально, как-то сами по себе. Причем как раз Алиса полюбила такие перекуры больше остальных.
Именно отношение к курению стало некой точкой отсчета перемен в модельном агентстве «Глянец». Кода Алиса, предварительно созвонившись с Валентиной Ворон, пришла в офис, предложение закурить девушку шокировало. До недавнего времени мама Валя не только не приветствовала сигареты — курящая модель вполне могла оказаться под угрозой увольнения, а Валентина Павловна время от времени произносила вслух патетические речевки о пагубном влиянии никотина на цвет лица. Теперь же госпожа Ворон запросто курила сама, к тому же пила кофе, забыв о своем увлечении полезными для организма травяными чаями. Алису не удивило бы даже то, если бы хозяйка агентства достала из шкафа бутылку виски и предложила ей не бокал, а обычный высокий стакан, налитый наполовину. Впрочем, эти фантазии были уже излишни: Валентина вернула в свою жизнь кофе и сигареты, но от прочего не отказалась, по-прежнему выглядела хорошо, спортивно, ухожено, деловито.
— Решила что-то для себя, девушка? — спросила сразу, даже не задав дежурных вежливых вопросов типа «Как дела?».
— Я должна что-то решать, Валентина Павловна? — удивилась Алиса. — Или нет, не так… Я могу что-либо решать?
— Угу, — кивнула та, затягиваясь и пуская в сторону тонкую струю сизого дыма. — Можешь. И должна. Наверняка планы на ближайшее будущее у тебя есть. Вопрос, готова ли ты связывать их и дальше с «Глянцем». — Валентина Павловна, а вот ваше… — Наше, Алиса.
— Да, извините… Вот наше агентство — оно что, больше ничего моделям предложить не может? Как я понимаю, вы хотите, чтобы я продолжала работать… если это можно так назвать…
— Тебе деньги платили? Платили. То, за что платят деньги, можно и нужно называть работой, девочка моя. — За другую работу мне платить будут?
— Тебе — нет. Извини за прямоту, но это мы уже обсуждали. Похоже, для тебя нашелся подходящий вариант, Алиса.
Теперь девушка увидела то, чего не заметила сразу: госпожа Ворон не только изменила привычки. Она изменилась сама, манерами стала больше напоминать пани Сану. И вероятнее всего, с тех пор общалась с такими, как Мороз, гораздо чаще, чем раньше. Ну а это, догадалась Алиса, могло означать только одно. Мама Валя тоже поняла, что ни на каком другом поприще, кроме как наладить службу регулярной поставки красивых девушек в сферы, весьма далекие от традиционного понимания модельного бизнеса, ей себя в качестве директора модельного агентства реализовать не придется.
Видимо, талантов не хватало не только Алисе. Да, девушке не оставалось широкого выбора иных путей, кроме открывшихся перед ней. Но и этой самостоятельной, более опытной женщине тоже не удалось найти другой дороги. За исключением разве что самой простой, широкой, не требующей достаточных знаний, умений, в конце концов, харизмы, необходимой для ведения полноценного модельного бизнеса.Конечно, тот разговор получился не слишком долгим и максимально конкретным. Алисе было озвучено предложение, она его приняла, особо не задумываясь, и отправилась домой — ждать звонка. Ее позовут очень скоро. Однако было во всем этом одно обстоятельство, о котором девушка даже не подозревала. А именно: насколько оказалась права, делая выводы по поводу выбора дальнейшего пути самой Валентины Ворон.
После разговора, состоявшегося с Оксаной Мороз в октябре, у владелицы модельного агентства «Глянец» исчезли последние иллюзии. Та, кого подопечные привычно называли мамой Валей, призналась самой себе честно и откровенно: подобной встречи она подсознательно ждала. Не появись в орбите госпожи Ворон пани Сана, ей самой пришлось бы рано или поздно искать похожие пути.
До того времени Валентина еще старалась сохранить остатки пристойности. И единственное, что позволяла себе, — это благословлять девушек, согласных на эротические фотосессии для специализированных интернет-порталов. Своим главным козырем она считала ценовую политику. Избалованные столичными прайсами, киевские модели брали, как правило, на треть больше, чем предлагала госпожа Ворон. А если очень постараться и раскрутить заказчика на более крупный проект, агентство «Глянец» сбрасывало цены ровно в половину. Правда, с такой целью госпожа Ворон отказывалась от услуг собственных фотохудожников, приглашала киевских, и это все равно обходилось дешевле. Ведь если привлекать своих, им тоже нужно платить, тогда как Валентина Павловна старалась заработать максимум при минимальных вложениях. Она все еще держалась за идею вырасти до солидного уровня, иметь возможность на что-то влиять, превратить свой «Глянец» в серьезную фирму, способную выдержать любую конкуренцию, бросить и принять самый дерзкий вызов.
Единственное, что пока удалось и чем госпожа Ворон тешила самолюбие, — собственное эксклюзивное представительство в Национальном комитете конкурса «Мисс Украина». По большому счету, это была ее неоспоримая заслуга. Ведь всего за год Валентина смогла завязать весь, как она говорила, «рынок красоты» не только в Луцке, но и во всем регионе на себе и своем модельном агентстве. Агрессивное присутствие в информационном пространстве, включая стремительно набирающий влияние Интернет, дало важный для госпожи Ворон результат: все дороги, по которым на Волыни искали красивых девушек, так или иначе вели к ней. Потому представительство выглядело как нечто логичное, других вариантов у руководства комитета просто не было. И сейчас Валентина продумывала стратегию, которая поможет ее моделям если не победить на конкурсе, то хотя бы заявить о себе громко, не остаться незамеченными.
Однако далеко идущие планы уравновешивала повседневность. Ничего другого, не менее перспективного, агентство «Глянец» оказалось не в силах предложить. Попросту говоря, Валентина чем дальше, тем с большим отчаянием, граничащим с тихим ужасом и провоцирующим панику, понимала: у нее катастрофически не хватает идей. Когда она сама была в модельном бизнесе, другие думали и принимали решения за нее. Ей оставалось только соответствовать и оправдывать ожидания. Валентина старательно училась, послушно выполняла поставленные задачи, умела себя подать, при этом оставаясь не лучшей, но все же вполне профессиональной. Когда же ей пришлось руководить лично, осознала: одного желания для этого мало. У нее большой опыт работы моделью. Только для создания и активного, успешного развития собственного модельного бизнеса его катастрофически мало.