Она замолчала, тяжело дыша. Воцарилась неловкая пауза.

— Прости, — проговорила наконец Агнешка. — Извини. Я должна была вести себя деликатнее. Больше такого не повторится.

— Ладно, чего уж. Можете не выбирать выражений.

— Мне хотелось бы закончить мысль, — осторожно вмешалась Ольга. — О мотивах, двигавших Валентиной Ворон. Мне кажется, она изначально стала строить свое дело так, чтобы в поле ее зрения попадали девушки, которые наверняка не откажутся от подобных предложений. Есть ведь разные типы людей. Одним такое претит, другие готовы хорошо подумать, третьи не видят в подобном заработке ничего особенного. Даже, извини, Алиса, еще раз, могут удивиться, если этого им не предложат сразу. Валентина Ворон получила жесткий урок, обжегшись на истории с агентством «Dreams». И усвоила его. Потому дальше, как я склонна думать, вчерашняя модель пошла по пути наименьшего сопротивления. Если она просто занимается модельным бизнесом, рано или поздно может снова влипнуть в историю. Либо прогореть, как имела возможность наблюдать на примерах своих киевских знакомых. Здесь же изначально предполагается прикрытие на многих уровнях. Срастив модельный бизнес с секс-индустрией и порнобизнесом, Валентина такое прикрытие получала. К тому же, возможно, был еще один момент. Здесь уже звучало, что Валентина Павловна не обладала или, скажем так, обладала, но не в полной мере качеством, которое называется «креативность мышления». Оно помогло бы не скатиться до банального бюро сексуальных услуг, как это удалось той же Нонне Серебряной. Амбиции есть, реализовать сложно, даже невозможно. Вот Валентина и пошла по пути наименьшего сопротивления. Мне кажется, я права.

Алиса снова вздохнула.

— Так, может, вы сами дальше продолжите?

— Я только пробую обосновать ее поведение, решение… — Ольга Жуковская в который раз почувствовала свою слабость перед девушкой, которая была почти в два раза младше ее.

— А я вот как раз этим голову себе не забивала! — заявила Алиса. — Хотите совсем честно? Можете морщить свои носы, но сначала, первое время, это даже нравилось… Нет, не так — это забавляло. Развлекало, отвлекало, думайте, что хотите. Знаете чем? Честностью. Оксана Мороз, пани Сана, как она с первой же встречи просила себя называть, не обманывала, не плела паучьих сетей. Каждая из нас знала, чего она хочет. Ну а мама Валя увидела в этом свою выгоду. Правда, сначала они чуть друг друга не разорвали…

— В каком смысле? — оживилась Агнешка.— В переносном. Ладно, сами сейчас все поймете. А происходило это так…

Часть третья Польский капкан

Луцк. Осень 2009 года

Алиса не считала себя обязанной ни агентству «Глянец», ни лично Ворон Валентине Павловне, его родительнице, создательнице, маме Вале. За прошедший год девушка почувствовала, что достаточно повзрослела и поумнела, чтобы перестать верить в благие намерения женщины, решившей принять некое участие в ее судьбе. Оценив происходившее, она нашла простой и четкий ответ на вопрос, зачем нужна Валентине Ворон и ее «Глянцу».

На самом деле это вчерашняя модель, а нынче хозяйка «Глянца» считала себя обязанной своей юной подопечной.

Общаться с девушкой Валентине было комфортно. И она этого не скрывала: ведь только так, проявляя участие к Алисе, к ней лично, госпожа Ворон разом оправдывала всю прочую свою деятельность. Получается, девушка из бедной семьи, которую владелица модельного агентства приблизила к себе, стала для нее самой кем-то, а точнее, чем-о вроде индульгенции на отпущение грехов. А в том, что женщина, которую все девчата уже по сложившейся привычке называли между собой «мама Валя», давно не без греха и «Глянец» не приют для непризнанных талантов, Алиса давно убедилась.

К чести самой владелицы, Валентина не слишком скрывала это, не изображала святую невинность и лишь слегка пряталась за глянцевым фасадом. Подобная приоткрытость плодоносила даже скорее и чаще, чем строгое и чопорное «Серебро». Все, чего касалась рука Валентины Ворон, носило привлекательный оттенок порочного и потому запретного, загадочного, желанного.

…Прошлой осенью, когда проблемы госпожи Ворон окончательно утряслись, она сама позвонила Алисе, узнала о ближайших планах девушки, услышала: «Закончить школу», ответила: «Скучно». Когда она пригласила Алису к себе в только что открывшийся офис, там уже нетерпеливо ожидали встречи пятнадцать девушек ее возраста. Лишь некоторые выглядели старше, пусть даже не на много. Но, как успела выяснить Алиса, «старушками» считали себя те, кому исполнилось двадцать или чуть перевалило за этот возраст. Этих выдавала косметика. То ли девчонки хотели казаться ярче, то ли свежее, то ли еще что-то не подвластное разумению Алисы: какую бы цель они ни ставили перед собой, боевой раскраски для ее достижения не жалели.

И все же в тот день Алиса поймала себя на мысли, что госпожа Ворон поступила с ней не очень хорошо. Позвонила, пригласила, а тут — вон сколько таких, как она. С каждой, небось, Валентина тоже пообщалась лично. Объявлений, приглашающих луцких девушек на кастинг от имени агентства «Глянец», Алиса не видела. Оно и понятно. Недавняя громкая история — пускай сама Валентина вышла из нее достойно и даже на короткое время стала героиней, бросившей вызов аферистам, — все еще тянулась за ней и упомянутым названием длинным темным шлейфом. Менять же вывеску госпожа Ворон вряд ли собиралась — тогда уж и хозяина нужно сменить, так или иначе подобная деятельность станет ассоциироваться с ней персонально. В конце концов, есть определенный кураж в том, чтобы продолжать идти по выбранному пути, пусть он и начался для идущего не слишком гладко.

Когда к девушкам вышла Валентина, броская, стильная, сдержанная, буржуазная, в сопровождении помощницы, словно сошедшей с журнальной картинки, — это явление впечатлило. Некоторые из девушек даже встали, одна так вообще не сдержалась — несколько раз хлопнула в ладоши. Но поддержки не получила, смутилась и повела себя еще хуже: скукожилась, втянула голову в плечи, моментально утратив всякий вид.

— Меня зовут Валентина Павловна, — представилась хозяйка офиса, обведя присутствующих быстрым взглядом и лишь чуть-чуть задержав его на Алисе. — С каждой из вас я знакомилась лично. Тем не менее это первая наша встреча в таком составе. Потому познакомимся уже со всеми теперь официально. Вы пришли сюда, чтобы стать моделями, верно?

Ответом было молчание.

— Значит, верно, — госпожа Ворон одарила девушек открытой улыбкой, подобные она много лет изображала перед объективами фотоаппаратов и видеокамер. — Давайте сразу определимся: здесь у нас только те, кому уже есть полных восемнадцать. Исключения возможны лишь в том случае, когда я общалась предварительно с родителями. В любом случае мои ближайшие планы распространяются на девушек в возрасте не моложе семнадцати.

Устроившись на рабочем месте, кивком пригласив помощницу сесть на стул рядом с собой, Валентина поставила локти на стол, переплела пальцы рук перед собой. Губы продолжали улыбаться. Глаза оставались холодными.

— Себя прошу в дальнейшем называть Валентиной, без отчества. Так удобнее. Если у нас все получится и мы станем одной дружной семьей, обращаться друг к другу по именам для членов большой семьи вполне нормально. Не называете же вы дома каждый свою маму по имени-отчеству.

Девушки отреагировали вежливым смешком.

— Сразу к делу, — госпожа Ворон хрустнула сплетенными пальцами. — Буду честна с вами, девочки, — не все останутся. Пока что меня устраивают анкетные и внешние данные любой из вас. А именно: каждая в разное время участвовала в конкурсах красоты. Пусть даже в масштабе своей школы или другого учебного заведения, пусть организовывались и проводились действа дилетантами, не суть важно. Главное — у вас есть некий опыт. И его вы сможете развивать, пополнять, закреплять, укреплять и так далее. Судя по тому, что вы все здесь, такое желание есть. Верно?