Современная наука вторит этому: «…все новое в мире возникает в результате бифуркаций, как развитие неустойчивых процессов и состояний, а основной причиной самоорганизации материи на любом уровне (неживой природы, биологической, социальной) являются неустойчивые, критические состояния»[351]. Кроме того, любой современный специалист по физиологии знает, что «…равновесие в организме поддерживается за счет постоянной борьбы противодействующих друг другу систем и клеток. И никому в голову не придет называть аморальным, если более сильная клетка пожирает слабую. Это нормальный физиологический процесс, необходимый живому организму»[352].

Итак, «…подлинный гений почти всегда является возмутителем спокойствия. Он разговаривает с преходящим миром из мира вечного. Он высказывает ненужные вещи в нужное время. <…> Чтобы переварить и усвоить абсолютно непрактичные произведения, взятые гением со склада вечности, необходим процесс преобразования. И все же гений является героем своего времени, потому что раскрываемая им частица истины служит исцелению людей»[353]. А искусство в целом, немного перефразируя пишущего о живописи Кандинского, – это «…грохочущее столкновение различных миров, призванных путем борьбы и среди этой борьбы миров между собою создать новый мир, который зовется произведением. Каждое произведение возникает и технически так, как возник космос, – оно проходит путем катастроф, подобных хаотическому реву оркестра, выливающемуся в конце концов в симфонию, имя которой – музыка сфер. Создание произведения есть мироздание»[354]. И именно с этой позиции, немного сверху вниз, мы и посмотрим на то, что называется конфликтом.

И что же он такое? О, похоже, он везде! Согласно теории игр, «…мы обнаруживаем его в личной жизни, он существует между родителем и ребенком, между супругами. Мы встречаем его на работе между начальником и подчиненными, в отношениях между мужчиной и женщиной. Мы видим, как одна религия идет против другой, одна нация против другой…»[355]. Конфликт вездесущ и неисчерпаем!

И что делает его таким?

Ответ: культурное невежество! То есть неспособность присутствовать в единстве: того, кто смотрит; того, кто играет; и того, кого играют!

И это означает, что конфликт существует и обладает известной разрушительностью только на уровне роли! Здесь, будучи захваченным двойственностью, наш Ум предпочитает делать из конфликта состязание, в котором есть победители и побежденные. На уровне же актера конфликта не существует! Здесь разрушительная стихия конфликта превращается в Игру. И из этой позиции ее можно спокойно брать в руки, играть, не боясь обжечься, и танцевать ее, танцевать, танцевать на благо себя и других.

В этом суть, или эссенция, всего искусства Алхимии, собственно, как традиционной, так и нетрадиционной. И именно с помощью этого (Самоосвобождающегося) взгляда на природу конфликтогенной потенции мы способны извлекать максимальную пользу из стечения тварных обстоятельств, создавая фантастическую возможность реализации наших самых сокровенных желаний, обостряя до раскрытия Сокровенной Красоты самые жесткие обстоятельства нашей жизни! Говоря словами Арнольда Минделла: «…непосредственное обращение к яростному конфликту, а не побег от него является одним из лучших способов разрешения раскола, превалирующего на всех уровнях жизни общества – в личных взаимоотношениях, в бизнесе и в мире»[356]. И более того, «…я не знаю ни одного человека, который бы жил насыщенной и успешной жизнью, полной зрелищ, обязательств и жертв во имя окружающих, и при этом не вызывал бы кризисы и не создавал бы суматохи»[357]! Ведь гений, говоря словами Сэмюэла Батлера, это выдающаяся способность «…вовлекать его обладателей в затруднения всех сортов и удерживать их там столь долго, сколько существует гений»![358]

Вывод: зло конфликта, если так можно выразиться, – составной элемент творчества! – «звание и прозвище» творца! А «если человек хочет избежать именно зла, то он участвует в игре зла. Стремление уничтожить зло и является его, зла, сущностью»[359].

Но в от вопрос вопросов: играя с конфликтогенной потенцией, то есть танцуя «на острие бритвы», как балансировать на грани, не заваливаясь в разрушительные крайности? Как защищать ситуацию от последствий этого атомного расщепления? Как направлять энергию конфликта в созидательное, самоосвобождающееся русло?

И это, несомненно, вопросы технологии и практики! Ясно одно: артистическая конфликтогенность в защищенной позиции – это огромное счастье для обладателя! И «то, что гусеница называет концом света, Учитель называет бабочкой»[360].

Говоря словами Эйнштейна, «невозможно решить проблему, находясь на том же уровне сознания, на котором мы ее создали»[361]. Необходим рост, переход, трансформация! То есть новый уровень восприятия конфликта, на котором эволюционная трагедия артиста (так называемое превращение из гусеницы в бабочку) будет разыгрываться в защитном силовом поле знания о пустотной природе реальности, в защитном силовом поле зрителя! Именно в нем «конфликтогенный невротик» с детской непосредственностью способен разворачивать все многообразие своих уникальных конфликтно-невротических экспериментов.

Рассмотрим эту схему подробнее: на уровне роли невротик моделирует конфликт; на уровне актера – забавляется моделированием конфликта, организует его, направляя в созидательное, самоосвобождающееся русло; на уровне зрителя – наслаждается этой игрой из позиции пустоты. Получается что на уровне роли человек – персонален; на уровне зрителя – трансперсонален; а на уровне актера он – искусство возможного, творческая потенция – не то, что есть, а то, что может быть, и таким образом у него всегда есть выбор!