Так вот, представьте себе, что я пожелал вмешаться в битву. Мои возможности таковы, что я легко мог бы истребить всё войско Трухзеса. А вдруг среди павших от моей руки оказался бы мой отдалённый предок? Что произошло бы тогда? Ясно, что правильное течение реки времени оказалось бы нарушенным и, в конечном счёте, мне не суждено было бы родиться, а значит, я не смог бы принять участие в битве. Возникло бы чрезвычайно опасное явление, которое мы называем петлёй времени.

А если бы убитый оказался предком какого-нибудь короля, учёного или другого важного для истории лица? Ход событий изменился бы непоправимо и, главное, совершенно непредсказуемо. Поэтому, посещая прошлое, мы ограничивались только наблюдениями, избегая сдвинуть даже соломинку в стоге сена.

Однако глубокое изучение проблемы и осторожные, тщательно поставленные опыты показали, что река времени устроена гораздо сложнее, чем полагали мы, мудрые и многоопытные! Наши учёные обнаружили интереснейший эффект: оказалось, что в момент, когда пришелец из будущего материализуется в прошлом, река времени делится на два рукава! Один – это тот, по которому течёт «старый» поток, а другой – новый, созданный прибытием в прошлое человека из будущего. Место разделения реки времени мы называем точкой невозврата.

В первый момент оба рукава совершенно одинаковы, но по мере того, как пришелец из будущего совершает какие-то поступки и тем самым воздействует на свой рукав реки времени, между ними начинают накапливаться различия. И чем активнее пришелец вмешивается в жизнь этого мира, тем быстрее он удаляется от своего прародителя, создавая свой, особый план бытия.

– И в каком же мире, то есть плане бытия, мы сейчас находимся? – спросил Вольфгер.

– Разумеется, в новом, созданном моим прибытием в ваш мир осенью 1524 года от Рождества Христова.

– Это не укладывается в голове! – воскликнула Ута, – это значит… значит, что где-то живёт другая Ута, другой Вольфгер, другой Карл?!!

– Совершенно верно, фройляйн, они живут в изначальном рукаве реки времени, вот только тот Вольфгер и та Ута, скорее всего, не встретятся, а той Уте суждено сгореть на костре.

Девушка побледнела и прижалась к Вольфгеру, барон обнял её за плечи.

– Близкие планы бытия взаимодействуют очень сложным образом, – продолжал Адам, – предсказания ближайшего будущего, двойники, призраки, видения мёртвых – это всё отголоски пересечения миров, иными словами, планов бытия.

– Вот оно что… Мудрейшие из мудрых эльфов не предполагали ничего подобного… Ваш рассказ многое объясняет… – прошептала Алаэтэль.

– Но всё-таки, для чего же вы ушли из своего благополучного и красивого мира в далёкое прошлое, где войны, убийства и моровые поветрия – обычное дело? – спросил Вольфгер.

– Как, вы ещё не поняли? Да от скуки! Ведь мы, путешественники во времени, обладаем огромными знаниями, колоссальной мощью, мы можем влиять на ход истории, подправлять её, делать лучше, справедливее!

– Но это означает, что вы становитесь богами нашего мира! – воскликнул барон.

– Богами? А что такое, по-вашему, бог? – прищурился Адам.

Вольфгер растерялся.

– Эх, отца Ионы нет, уж он бы сумел ответить… Ну, ладно, а если так? Бог – это некая сущность, способная творить чудеса.

– Тогда я снова спрошу: а что такое чудо? – немедленно возразил Адам, которого эта теологическая дискуссия явно забавляла.

– Чудо, чудо… Чудо – это и есть чудо! – сказала Ута и сама засмеялась своему детскому ответу. – Предположим, что чудо – это нарушение естественного хода вещей.

– Не годится, – покачал головой Адам, – смотрите.

Он взял из вазы красивое, румяное яблоко.

– Что будет, если я сейчас выпущу его из руки?

– Оно упадёт! – пожала плечами Ута.

– Да неужто? – засмеялся Адам. Он разжал пальцы, но яблоко не упало, а повисло в воздухе. Маг медленно поднял руку, и яблоко поплыло вверх следом за ней.

– То, что вы видите, попадает под ваше определение чуда, не так ли?

– Н-ну, да, наверное…

– Получается, что я бог? – наседал Адам.

Ута промолчала.

– На самом деле, господа мои, вы затронули очень сложный и глубокий вопрос. Полёт яблока вы называете чудом, потому что никогда не видели, чтобы яблоко без видимой причины летело снизу вверх. Но ведь это может быть обычным фокусом, как если бы я, например, заранее прикрепил к яблоку невидимую ниточку. Но это самое простое объяснение. А вот более сложное: я знаю о законах природы больше, чем вы, и использовал одни законы для того, чтобы нарушить другие. Но, на самом деле, никакого нарушения нет, и если бы я объяснил вам, как управлять яблоком, вы смогли сделать бы то же самое.

– Кто же тогда, по-вашему, бог? – спросил Вольфгер.

– Прежде всего, я должен заметить, что богов или бога – в вашем понимании – не существует вовсе.

– К-как? – выдавил барон.

– Да уж так… Но позвольте мне ответить на заданный вопрос. Всё сущее, весь окружающий нас материальный мир подчиняется законам природы. Так вот, бог – это некая сущность, которая может изменять законы природы по своему произвольному желанию. Именно изменять, это очень важно. Например, сделать так, чтобы сорвавшиеся с дерева яблоки не падали на землю, а улетали в небо. Такое изменение, правда, привело бы к немедленной гибели нашего мира, потому что с поверхности земли улетело бы всё, что на ней находится, в том числе, и воздух. Я могу использовать известные мне законы природы очень сложным образом, но не могу изменять их, создавать новые или прекращать действие старых. Это не в моих силах, и вообще в ничьих силах. Следовательно, я не бог, и богов не существует!

– Но как же… церковь… Библия… чудеса Господни?… – пролепетал поражённый Вольфгер.

– Когда я прибыл в ваш мир, то сразу обнаружил в нём присутствие некоего существа, назовём его сущностью, которое вы принимали за бога. Это не бог, но и не вполне человек. К сожалению, это существо прибыло также из нашего мира, но оно перестроило себя и использовало свои возможности во вред людям. Оно питалось человеческими эмоциями, но светлые чувства, такие как любовь, радость, счастье для него несъедобны. Страх, ненависть, горе, страдания – вот его пища. Это существо немедленно ощутило моё появление и вступило в борьбу, чтобы изгнать меня из этого плана бытия. Для того чтобы набраться сил, оно пустило в ход трюк о конце света, страшном суде и прочих подобных вещах. Ужас людей, ожидающих безвременной смерти, питал его, а иконы, плачущие кровью – несложный трюк – только добавляли ему сил. К счастью, у ваших священников хватило ума скрыть от простых людей сказку об Апокалипсисе, иначе мир рухнул бы, а у меня, возможно, не хватило сил для борьбы. Но я победил, сущность исчезла из этого плана бытия и никогда не вернётся.

– Значит, религии больше не будет? – спросила Ута.

– Почему же? С исчезновением этого существа для людей ничего не изменится.

– Но как же? А Благодать Господня, о которой говорил отец Иона, Его чудеса? Ведь их не будет! Или вы…

– Нет-нет, я не собираюсь занять место бога… Мне это не нужно. И потом, подумайте сами: многие ли из священников, с которыми вы говорили, за исключением отца Ионы, испытывали в храме Благодать Господню?

– По-моему, никто… – ответил Вольфгер.

– Вот именно! Поэтому для них не изменится ровным счётом ничего, они просто будут более изощрённо обманывать своих прихожан, которые и вовсе останутся в неведении. Со временем люди вообще перестанут поклоняться богам, но произойдёт это очень-очень нескоро.

– Значит, конца света не будет?

– Совершенно точно – не будет, вы можете жить спокойно.

Сидящие за столом молча переглянулись.

– У меня такое чувство, – наконец вымолвил Карл – будто я стоял на эшафоте, и меня в самый последний момент помиловали…

– Что ж, давайте выпьем за это помилование по кубку вина! – предложил Адам, – какое предпочитаете, белое, красное?

***

Когда я перенёсся в ваш мир, – продолжил маг, – я сначала создал вот этот дом и парк вокруг него, а потом начал знакомиться с вашим планом бытия, всё-таки моё и ваше время разделяет громадная пропасть времени. Случайно вышло так, что в это время вы, господин барон, прочитали заклятие, которое нашли в книге, купленной у иудея. Оно привлекло моё внимание, и я стал приглядываться к вашей жизни. В принципе, мне было всё равно, с кого начинать, но так получилось, что вы оказались первым. А потом к вам пришёл отец Иона, рассказал о плачущих иконах, и я заинтересовался. Пришлось заняться этим делом всерьёз, но тут очнулась сущность, о которой я вам говорил, и нанесла свой первый удар. Пришлось вступить в борьбу, которая отнимала у меня много времени и сил, поэтому я не мог непрерывно наблюдать за вашим походом. Я решил, что наблюдая за вами, я смогу наилучшим образом изучить ваше время, поэтому поход ни в коем случае не должен был прерваться в самом начале. Это я приказал лесному гоблину найти вас, чтобы передать мои слова. Чтобы отряд получился более разнообразным, я перенёс фройляйн Алаэтэль из её плана бытия в ваш и сделал так, чтобы вы встретились…