Попытки императоров приостановить разорение крестьянства, по-видимому, замедлили этот процесс, но не остановили его. Отсутствие источников не позволяет проследить динамику этого процесса, но его конечный результат виден из двух сохранившихся поземельных описей. Следует оговориться, что крестьяне, фигурирующие в этих описях, – это парики, т. е. крестьяне-арендаторы, уже потерявшие свою землю. Одна из описей относится к 1073 г. и касается нескольких деревень в районе Милета, в этих деревнях было в общей сложности 49 крестьян-дворохозяев, из них 37% были зевгаратами, 12% воидатами и 51% составляли актемоны – разорившиеся крестьяне, не имевшие рабочего скота[1536]. Другая опись датируется 1103 г. и относится к селу Радолюбо в прибрежной части западной Македонии; в этом селе было 123 двора, из них 26% – зевгаратов, 29% – воидатов и 45% – актемонов[1537]. Таким образом, в обоих случаях около половины населения деревень составляли бедняки, не имевшие волов. Нужно учесть при этом, что условия ведения хозяйства в Византии были таковы, что владельцы одного вола также считались бедняками, которым приходилось бороться с голодом[1538].

Разорявшиеся крестьяне пытались заработать на жизнь ремеслом; имеются некоторые, правда немногочисленные, данные о росте деревенского ремесла[1539]. Многие бедняки продавали свои наделы и уходили в города, становились подмастерьями и наемными работниками, мистиями. Стремительный рост монетного обращения в 950-1060-х гг. говорит о быстром росте городов (см. рис. 16-18), по-видимому, более быстром, чем рост населения в сельской местности. X в. был временем расцвета константинопольского ремесла, в особенности керамического производства и металлообработки[1540]. Население столицы, по некоторым оценкам, достигло полумиллиона жителей; город был перенаселен, жилье стоило очень дорого, и властям в порядке вспомоществования бедным иногда приходилось оплачивать долги квартиросъемщиков. Хотя достоверных данных о заработной плате не имеется, исследователи полагают, что подмастерья и наемные работники получали примерно 1 номисму в месяц[1541]. При цене в 1/8 номисмы за модий пшеницы[1542] на дневную зарплату можно было купить только 4 кг зерна – такой низкий уровень заработной платы характерен для периодов Сжатия[1543]. Безработица была огромной, Константинополь был переполнен нищими, которые спали прямо на улицах и площадях[1544]. Рабочая сила была столь дешевой, что рабство стало невыгодным – рабов стали отпускать на свободу, и в XI в. их число резко сократилось[1545].

После смерти преемника Никифора Фоки Иоанна Цимисхия этатистская бюрократия сумела вновь овладеть властью. Император Василий II (976-1025 гг.) подавил мятежи военной знати и, как сообщает Матфей Эдесский, подверг многих знатных жестоким казням[1546]. Хронист Михаил Пселл писал, что Василий II сокрушил силу выдающихся родов и окружил себя незнатными и необразованными людьми[1547]. Император провел поземельно-имущественную перепись, которая сопровождалась конфискацией части динатских земель. Динаты были включены в налоговые ведомости деревень и в соответствии с вновь восстановленным принципом круговой поруки (аллиленгием) обязывались платить недоимки деревенских бедняков; 40-летний срок давности, ограничивавший право выкупа крестьянских земель, был отменен[1548]. Эти меры этатистской монархии нанесли тяжелый удар крупному землевладению, и динаты на некоторое время сошли с политической сцены[1549].

Конфискации, введение аллиленгия и обременение платежами крупных землевладельцев позволили Василию II стабилизировать государственные финансы, так что к концу его правления в казне имелся запас в 200 тыс. литр[1550]. Пополнение казны, в свою очередь, позволило увеличить армию. Стратиоты стали получать ежегодные выдачи из казны, однако главную роль в армии теперь играли наемники; о их роли говорит, например, то обстоятельство, что при завоевании Болгарии русско-варяжская дружина получила треть добычи. Состоявшая из наемников-варваров императорская гвардия насчитывала 24 тыс. солдат, гвардия стала ударной силой византийской армии[1551].

Главным событием правления Василия II стало завоевание Болгарии. Со времени своего основания Болгарское царство вело наступление на земли Византии, и в царствование Симеона (863-927 гг.) болгары оттеснили византийцев к побережью Эгейского моря. Бесконечные войны сопровождались опустошением обширных районов и делали невозможным восстановление экономики на остававшихся под контролем византийцев балканских территориях. Очевидно, что завоевание Болгарии должно было дать толчок к освоению запустевших земель и в какой-то степени разрядить напряженную демографическую и продовольственную ситуацию в Византии. Уже в 970-х гг, после завоевания долины Марицы, сюда были переселены десятки тысяч крестьян из Малой Азии и созданы многочисленные военно-земледельческие колонии[1552]. Завоевание Болгарии сопровождалось опустошением страны, многие районы обезлюдели. Данные о монетном обращении в бывшей болгарской столице, Преславе, указывают на наступивший после завоевания упадок города (рис. 19). Члены царской семьи и многие представители знати были переселены в Малую Азию, где им на условиях службы были предоставлены поместья. Оставшееся сельское население первоначально платило налоги по традиционной (болгарской) норме: по 1 модию пшеницы, 1 модию проса и мере вина с зевгарата (в Болгарии еще при царе Петре стали проводиться переписи по греческому образцу, и зевгарий стал единицей налогообложения). В 1040 г. налоги были переведены на деньги и повышены до 1 номисмы с зевгария. Это вызвало восстание болгар, подавление которого сопровождалось новыми большими опустошениями[1553]. После подавления восстания население Болгарии было вынуждено для уплаты налогов продавать на рынке большое количество хлеба; это вызвало падение хлебных цен, которые в начале 1070-х гг. составляли от 1/18 до 1/8 номисмы за модий[1554]. Фракия и Македония, освободившись от постоянной угрозы болгарских набегов, также стали зернопроизводящими областями; хлеб из этих районов вывозился к морскому порту Редесто, который стал главной хлебной гаванью Византии[1555].

Завоевание Болгарии способствовало улучшению продовольственной ситуации и ослаблению Сжатия. Однако, прежде чем стали сказываться результаты этого завоевания, Византии пришлось пережить несколько трудных десятилетий, завершившихся тяжелым кризисом. 1023-1026 гг. были отмечены засухой и голодом. Император Василий II снял недоимки за два голодных года, но его преемник Константин VIII (1025-1028 гг.) возобновил взыскание недоимок. Разорявшиеся стратиоты не могли служить в войске, а замена их наемниками, в свою очередь, требовала увеличения налогов, которые не могли платить разорявшиеся крестьяне. Империя находилась в состоянии постоянного финансового кризиса, с которым не могли справиться слабые преемники Василия Великого. Под давлением знати Роман III (1028-1034 гг) окончательно отменил аллиленгий, который платили в том числе и динаты; это еще более ухудшило финансовое положение государства. По словам Пселла, Роман III «походил больше на сборщика налогов, чем на императора», а временщик Иоанн Орфанотроф «особую изобретательность и ум высказывал при обложении налогами»[1556]. Были введены новые налоги, один из которых предназначался специально на экипировку разорившихся стратиотов; большинство стратиотов к этому времени превратились в простых наемников или заменялись наемниками[1557]. Рост налогов происходил в условиях Сжатия, и так как крестьяне не имели запасов зерна, то каждый неурожай приводил к голоду, каждая, даже небольшая, засуха приводила к тяжелым последствиям, поэтому 1020-1050-е гг. описываются в хрониках как сплошная цепь стихийных бедствий[1558]. В 1032-1034 гг. голод в малоазиатских провинциях заставил крестьян толпами переселяться на колонизируемые земли Фракии. Положение крестьян Малой Азии было столь тяжелым, что позже, в 1070-х гг., они приветствовали приход завоевателей-тюрок. Массы разоряющихся крестьян искали работу в городах, что привело к быстрому росту городского населения (рис. 16, 17) и ухудшению продовольственного положения в городах. В 1037 г. страшная засуха и голод вызвали волнения в столице. В провинциях вспыхивали антиналоговые восстания: в Навпакте (1026 г.), в Антиохии (1034 г); в 1042 г. произошло восстание в Константинополе, в ходе которого народ уничтожил налоговые списки[1559]. Правительству пришлось сокращать военные расходы; Константин IX (1042-1055 гг) перевел 50 тыс. грузинских стратиотов на положение простых крестьян-налогоплательщиков[1560]. Как писал Иоанн Скилица, «военное дело пришло в упадок и вконец расстроилось вследствие отсутствия денег в казне»[1561]. Ввиду нехватки средств правительство прибегло (поначалу к небольшому) снижению содержания золота в номисме[1562].