Нет, все это было вовсе не так просто, как думалось вначале. Каждый чувствовал себя хозяином, каждый чувствовал ответственность, а желание сделать лучше всех заставляло ребят бегать от дерева к дереву и сравнивать их. В трудных случаях на помощь приходил Сапегин. Он везде поспевал, его шутки вызывали громкий смех, его бодрый голос слышался то здесь, то там.

Потом Максим Иванович проверял, принимал работу по отбору деревьев. Почти у каждого он переменил два-три дерева. Гномик и Топс жалели рубить и оставили много старых ореховых деревьев. Топс был в особенно добродушном настроении: он получил письмо от сестры, возвратившейся из армии. Он всех приглашал к себе в гости, был весел и оживлен.

После успехов и поздравлений, выслушанных от профессора за сбор редких жуков — усачей, чернотелок, стафелин, жужелиц, слоников, особенно редкого слоника, называвшегося по-латыни «акалес раулцерн», — Гномика признали специалистом.

Потом принялись за дикие яблони. Надо было оставить хорошие старые яблони, и молодые для прививки, и «подрост» от корневой поросли.

Всех яблонь, включая выросшие от поросли, должно было быть шестьдесят штук на гектар. Значит, старых надо было оставить штук двадцать.

Дикой сливы, алычи, должно было быть сто кустов на гектар. Посадка должна была вестись от деления кустов, обладающих лучшими плодами, а их надо было выбрать.

И все это была не игра, а самая настоящая и интересная работа.

Три девочки из группы Егора так хорошо заделывали дупла, что их приглашали в другие группы и даже к Ромке. В группе Бориса нашелся настоящий чертежник, и все приставали к нему с просьбами сделать план «своего» плодового леса.

После обеда уточнили, какие деревья пойдут на вырубку, какие нужно оставлять на пенек, а какие совсем убрать.

Уже к вечеру первые удары топора в группе Егора возвестили, что ребята приступили к вырубке неплодовых. Первый клен «грохнулся» под восторженные крики. Падая, он задел ветвями оставленную яблоню и обломал у нее одну ветку.

— Надо быть осторожнее и лучше обрубать большие ветки на дереве, — сказал Василий Александрович.

Но не так-то легко было лезть на дерево и рубить. Не все могли это сделать. Лучше всех это делал Асан.

Стучали топоры, валились деревья, и на площадках все отчетливее вырисовывались деревья, оставленные жить, и те, которые должны были срубить на пенек в конце октября.

Чистый воздух, ясное небо, бурное веселье увлекали даже самых тихих и робких ребят.

IV

Максим Иванович рассказал один случай на фронте, когда плохо сделанная работа — постройка моста через реку — замедлила наступление. Поэтому всякую работу надо делать честно и хорошо.

Ужинали перед заходом солнца. Потом пели и танцевали при свете огромных костров, и Егору, не отходившему от Максима Ивановича, ночь показалась совсем короткой. Так быстро наступило утро!

Три дня ребята проработали на этом участке, а на четвертый день пошли приводить в порядок плодовый лес, окультуренный Василием Александровичем и Искандером в прошлом году.

Здесь было много света, все взрослые яблони были усыпаны множеством хороших, крупных яблок, а возле пней росла трехметровая поросль. Ее-то и вырубали ребята. Они замазывали дупла, корчевали пни и собирали яблоки на сушку. Азарт первого дня сменился глубоким интересом к работе. Одни больше интересовались орехами, другие — алычой, третьи — яблоками. Спорили о лесо-садах и плодовых лесах.

— Конечно, лучше лесо-сады, но за ними больше ухода. Кто будет работать? — говорил Сапегин.

— Мы! — единодушно отвечали пионеры.

Максиму Ивановичу пришло время уезжать. Егор ходил неспокойный. Ему не хотелось расставаться с Максимом Ивановичем, но жаль было бросать работу в Зеленой лаборатории и друзей.

— Пока оставайся здесь — надо закончить дело, раз начал, — сказал Сапегин, поняв его настроение. — Я поеду по другим районам, а потом приеду за тобой и Гномиком. Решим, что тебе делать.

— Я ведь решил создавать новые формы растений, — признался Егор.

— Очень хорошо, — одобрил Максим Иванович. — Но для этого надо много учиться.

В этот день Сапегин с ребятами возвращался в Зеленую лабораторию через ореховый лес, где бригады сборщиков рапортовали ему о своих успехах. Петя Петухов, смущаясь, сказал, что его бригада собрала бы больше орехов, но у них орехи, как и раньше, куда-то исчезают.

Борис рассказал о воре-невидимке.

Это было неприятное дело. Все ребята огорчились и молча стояли, опустив головы.

Асан, отсутствовавший эти дни, не знал о пропаже и внимательно слушал все, что говорилось о воре-невидимке. Вдруг он вышел вперед и показал под ореховое дерево:

— Орехи здесь, — сказал он. — Пусть Барс роет. Сапегин удивленно посмотрел на Асана, потом вдруг улыбнулся, кивнул головой и приказал Барсу рыть землю. В пионеров полетели комья земли. Все стояли молчаливые, сосредоточенные, и веселое настроение Максима Ивановича и Асана было им непонятно.

Из ямы вдруг выскочила туркестанская крыса. Барс схватил ее, мотнул головой и отбросил. Он победоносно взглянул на хозяина.

— Пусть еще роет, — сказал Асан.

— Догадываюсь, — сказал повеселевший Борис.

В толпу вместо комьев земли полетели орехи. Изумленные ребята увидели яму, выложенную мхом, а в ней крупные, отборные орехи.

— Вот ваши орехи, — торжествующе сказал Асан. — Зачем оставляли их на ночь? Разве не знаете, что крысы собирают орехи на зиму в кладовку? Разройте другие крысиные норы, здесь их очень много, и найдете ваши орехи.

Нужно ли описывать, как все обрадовались, особенно Петя Петухов. А Максим Иванович рассказал, что одна крыса съедает очень много, судя по оставленным скорлупкам. Кроме того, она заготовляет до двадцати пяти килограммов на зиму.

— Так вот кто у Степки Пханова орехи украл! — сказал Ромка. — А ты, Петух, пришел их требовать у Люды.

Все разъяснилось, и все были очень довольны. Гномик предлагал напустить на крыс микробов вроде мышиной чумы.

V

В этот вечер на опушке Зеленой шапки был устроен большой пионерский костер. От громкого разговора и смеха шум шел по всему лесу.

Все уселись за столами, уставленными пловом, фруктами, «веселящим» медом и другой снедью.

Наши друзья Егор, Гномик, Ромка, Асан, Борис, Топс, Люда, Гюльнара, Темир и Петух сидели возле Сапегина.

— Хорошо? — спросил Максим Иванович Сапегин.

— Очень хорошо! — весело отозвались пионеры.

— Вы — пионеры-новаторы, — сказал Сапегин. — Сейчас мы сидим под сенью зеленой листвы благодатного леса, а не так далеко от нас еще лежат голые песчаные пустыни, где все наоборот: деревья не имеют листьев, тучи, даже если появляются, не дают дождя, рыба имеет и легкие и жабры, так как реки не имеют воды, а если имеют, то никуда не втекают и пропадают в пустыне. Суховеи, идущие из Кара-Кумов, еще заставляют растения Поволжья и Восточной Украины умирать от жажды. А чтобы уничтожить пустыни и превратить их в цветущие оазисы, необходима влага, полив. Так создается микроклимат, имеющий иную температуру, иную влажность воздуха, и так далее. Это значит, что люди ростом до одного метра живут в ином климате, чем высокие. Я и Егор живем в разных климатах. Ну-ну, не обижайся, я знаю, что ты не любишь, когда тебе напоминают о твоем росте, — засмеялся Сапегин, посмотрев на Егора. — Миллиард лет назад — здесь присутствующие, наверно, не помнят этого — Каспийское море было иным. А сейчас оно очень сильно высохло и высыхает, и это способствует созданию пустынь. Вы счастливцы: вы будете участвовать в грандиозном переоборудовании планеты. Каспийское море вы соедините с Черным, а несознательные северные реки, несущие массу воды на север, где и так сыро, вы повернете вспять — заставите их течь на юг и поливать пустыни. Волгу, Оку и Каму превратите в длинный ряд глубоководных озер с массой гидростанций. Сделаете плотину в Керченском проливе, откуда вытекает холодная вода, и тогда теплое течение, идущее через Дарданеллы и утепляющее Кавказ, не будет уходить в глубь моря, а будет обогревать сухой Крым и вызовет увлажнение климата. Вы, молодежь, засадите пустыни и степи садами. Мичурин мечтал о садах от Черного моря до Ледовитого океана. Но мечты — это первая стадия проектирования. Пройдут года, и наша молодежь превратит всю нашу Родину в прекрасный, цветущий сад, тянущийся от Тянь-Шаня до Дуная, а молодежь стран, освобожденных от ига капитала, продолжит его далеко на запад и на восток. Вы уже сейчас превращаете леса в лесо-сады! Разве это не осуществление мечты! Летом и осенью вы будете работать в этих лесах, где воздух чист, прозрачен и целебен, где деревья осыпаны плодами, а дичи — просто охотничий рай! Зимой же вы будете учиться. Ведь чудесно?