Егор шутя погрозил ей кулаком. Лена засмеялась:

— Секретарь райкома хотел тебе сюрприз сделать, не предупреждая о приезде товарища Сапегина, а начальник милиции пересолил.

Засмеялся и Егор. Он был безмерно счастлив. Принесли телеграмму о вылете трех самолетов «ПО-2».

— Завтра на рассвете полетишь со мной в Зеленую лабораторию, — предупредил Сапегин Егора.

— А Бориса можно с собой взять? — спросил Егор шопотом и вкратце рассказал Максиму Ивановичу, кто такой Борис.

— Возьмем, — согласился Сапегин. — С нами поедут и Чукмасова и Дубинин. В Пчелином городе нас будут ждать лошади. Предупреди своего Бориса, чтобы завтра утром в семь ноль-ноль он был на квартире секретаря райкома. Ну, повтори, путаник!

— Чтобы Борис пришел на квартиру секретаря райкома в семь ноль-ноль! — радостно отрапортовал Егор и вместе с Гаруном помчался к Борису.

Вечером в Джелал-Буйнаке был организован пионерский костер. Огромное пламя озаряло сотни блестящих глаз, направленных на маленькую фигурку, освещенную пламенем.

Все было в докладе Егора. И красочное описание края, и романтика охоты за зверями, микробами и растениями, и восторг перед творцами новых форм растений, и огромный план окультуривания лесов. Пионеры сидели вокруг, время от времени высказывая громкими криками свое восхищение. Гул голосов после его доклада напомнил Егору силь. Многие захотели говорить.

Гарун сообщил план пионерского похода и состав отрядов и звеньев. Утром из Джелал-Буйнака должен был начаться этот великий поход. До кишлака Чак пионеры ехали на грузовых машинах, предоставленных райкомом партии.

Егор и Максим Иванович Сапегин легли спать только в четыре часа утра: было о чем поговорить и что вспомнить.

V

В восемь ноль-ноль три самолета «ПО-2» сельскохозяйственной авиации вылетели на северо-восток, имея на борту полковника Сапегина, Егора, начлесхоза Егора Ивановича Дубинина, Лену Чукмасову и Бориса.

Пролетая над шоссе, Егор заметил внизу мчащиеся грузовые машины. Пионеры махали им руками. Егор толкнул локтем Бориса, и они, сняв кожаные шлемы, выданные им для полета, помахали пионерам. Летчик тоже приветственно помахал крыльями. Несмотря на шум пропеллера, восторженные крики долетели снизу. Егор был счастлив и доволен. Он только досадовал, что трудно из-за шума разговаривать с Борисом.

Первая остановка была возле кишлака Чак. Здесь их встретили уже извещенные по телефону Туйгун, тетя Слу и другие члены правления колхоза. Максим Иванович осматривал с ними поля, сады, давал советы и решал споры.

Егор и Борис ходили за Сапегиным по пятам.

Ночевали в кишлаке, а утром чуть свет самолеты вылетели в Алматала. Полетел и Асан, которого Егор «выпросил» отпустить в Пчелиный город на несколько дней. Быстро пролетели по долине реки Чак, поднялись вверх, перевалили гору, и перед ними зазеленел Пчелиный город на Ореховом холме.

Самолеты сделали круг и приземлились. Первым примчался Барс. Он прыгнул к Егору и вдруг услышал знакомый свист. Пес мгновенно повернул голову, замер, потом взвизгнул и помчался к самолету. Он налетел на Сапегина, как буря. Барс прыгал, визжал и лизал руки.

— Хорошего ты, Борис, пса вырастил, — сказал Сапегин, лаская Барса.

— Он ваш, — только и был в силах сказать Борис, глядя, как бурно проявляет Барс свою любовь и привязанность к Сапегину.

— Спасибо, друг, — и Сапегин пожал руку Борису. Гномик стоял в стороне, взволнованный появлением Сапегина, не зная, признает ли его теперь Егор. Но Егор сразу же подвел Гномика к Максиму Ивановичу.

— Это Гномик, — сказал Егор.

— Что же, будем жить одной семьей? — спросил Максим Иванович. — Ты ведь охотник и сам убил секача?

— Убил! — с радостной улыбкой отвечал Гномик, с любовью глядя на Сапегина.

Сапегин похлопал мальчика по плечу и сказал, что они потом обо всем поговорят. Гномик осмелел и, набрав воздуху в легкие, отрапортовал:

— Товарищ полковник, я как начальник отрада разведки обследовал окрестности и не обнаружил ни одного живого японского опалового хруща. Еще пять штук мертвых нашел возле доящихся растений.

Но тут в разговор вмешался подошедший Василий Александрович. Он горячо пожал руку Сапегину и заявил, что опалового хруща бояться в самой Зеленой лаборатории уже не надо. Жуки были брошены на ДР, а эти растения выведены так, что содержат нервно-мышечный яд против насекомых: этот яд действует, как далматская ромашка, которую употребляют под названием «пиретрум». Поэтому жуки, съев часть листа, погибли.

— Если бы мы смогли выработать это качество у пшеницы, кукурузы и других растений, это освободило бы нас от необходимости опылять и опрыскивать их против вредителей, — сказал Сапегин.

Василий Александрович пригласил Сапегина в дом.

— А вот мой друг Люда, наш бригадир! — оказал Егор и подвел Люду.

— Ну и чудесно, что ты дружила с Егором и приобщила его к премудростям науки. Ничего нет на свете лучше хорошей дружбы!

— Пойдемте в Зеленую лабораторию, — смутившись, сказала Люда.

И они пошли.

VI

С бьющимся сердцем Егор подходил к доящимся. ДР № 4 стоял, как остальные, с широко распластанными листьями.

Ученый подробно рассказал о режиме растений. Сапегин все выслушал и вдруг спросил:

— А вы академию не запрашивали?

— Как же, еще недели полторы назад послал письмо. Но ответа все нет и нет.

Краснея, Егор полез в карман, вытащил конверт со штампом академии, переданный ему почтальоном на аэродроме в Джелал-Буйнаке, и со словами: «Простите, совсем забыл», отдал его Василию Александровичу.

Василий Александрович торопливо разорвал конверт, начал читать. Вдруг он даже побледнел от волнения.

— Отдых растениям, недостаточный отдых! — пробормотал он. — Повидимому, — сказал Василий Александрович, — я давал недостаточное время для отдыха растению. И как это я мог упустить такую важную особенность в режиме растений!

— Что это за отдых для растений? — спросил Егор.

— Это значит, что в эти часы их не поливают, не кормят, не освещают, — ответил Василий Александрович. — Здесь в ответе сказано. — Он громко прочел: — «Усиление процессов ассимиляции происходит в дневные часы, усиление процессов распада происходит в ночные, распад создается отдыхом, и, повидимому, ваш «вечный день», создаваемый электролампами, мешал этому. Никакие растения не могут выдержать такого длинного дня, и не кажется ли вам, что ваши электролампы, да еще со светофильтрами, — ошибка? Попробуйте дать растениям отдых ночью, тогда функции синтеза, то-есть процесса ассимиляции, и функции распада, оттока сахаристых веществ, должны наладиться».

— В научной работе трудно сразу вести много опытов, — сказал Сапегин. — Этот опыт по изучению процессов ассимиляции и диссимиляции растений, оставшийся вам по наследству, — вопрос будущего, а окультуривание лесов плодовых уже сейчас имеет огромное народнохозяйственное значение. Но совету из Москвы обязательно последуйте. Мне самому это интересно.

Теперь было ясно, почему растения доились после «взрыва жизни»: тогда, чтобы прекратить «взрыв жизни», Василий Александрович остановил движок, электролампы не работали, и растения отдохнули.

Завтрак прошел в оживленной беседе.

И Василий Александрович и Искандер очень обрадовались, узнав о решении правительства превратить плодовые леса Южной Киргизии в заказник.

— Это самое правильное, самое правильное! — воскликнул Василий Александрович.

Искандер рассказал о хищничестве в плодовых лесах, о своей помощи экспедиции Академии наук и очень хвалил помощь пионеров, понявших общенародное значение создания лесо-садов.

Сапегин предложил, не теряя времени, поехать верхом и осмотреть лесо-сады и плодовые леса. Он вынул из планшетки карту и наметил маршрут на пять дней пути.

— Поеду я, — сказал Максим Иванович, — Егор Иванович Дубинин, Лена Чукмасова, Егор и на выбор: или Василий Александрович, или Искандер.