Из Гадяча король в начале января 1709 года отправился под Веприк. Небольшой городок с гарнизоном в 1100 человек стоически отразил три штурма шведских войск. Король, не щадя своих людей, без подготовки, не дожидаясь артиллерии, бросает на обледенелые валы 4 пехотных полка. Шведская армия попусту теряет 1200 человек убитыми (по российским данным). Остатки русского гарнизона капитулируют.
В начале февраля король с кавалерийским отрядом совершил рейд на Слобожанщину. Шведы через Опошню вышли к Городне возле Краснокутска. Там их атаковал российский генерал Рене с 10 драгунскими полками. Численное преимущество русских драгун дало о себе знать, и в первый день боев, 9 февраля, им сопутствовала удача. Однако уже 11 февраля Карл возобновил наступление. Сам король с драбантами несся во главе кавалерийского строя. Шведские кавалеристы, дрогнувшие в начале боя, устыдились и бросились выручать своего короля, который в окружении телохранителей отбивался от наседавших на него драгун. В итоге более многочисленные русские кавалеристы не выдержали и показали спины. За ними в погоню бросился разгоряченный схваткой Карл, следом, едва поспевая, остальная шведская кавалерия. Трупы русских драгун покрыли собою пространство от Краснокутска до Городни. В тот день русская кавалерия потеряла убитыми около 800 человек, шведы 132. Петр посчитал ситуацию критической и срочно отправился укреплять Воронеж. Однако преследование русских войск прекратилось, так как морозы сменила неожиданная оттепель. Одежда и обувь промокали насквозь, ноги людей и копыта лошадей вязли в непролазной грязи. Ночью одежда покрывалась коркой льда, и солдаты, ночевавшие под открытым небом, тщетно пытались согреться. После этого шведская армия стала лагерем между Пслом и Ворсклой и несколько месяцев больше никакой активности не проявляла. Части русской армии, расположившиеся неподалеку, заняли по отношению к ней охватывающее положение и неожиданными набегами постоянно тревожили шведские пикеты, то и дело перерезая шведские коммуникации. Поредевшая армия шведского короля пребывала в полном унынии. Она таяла уже не только из-за боев, голода и болезней, но еще и из-за участившихся случаев дезертирства.
В конце зимы против царских войск выступают запорожцы. Их отряд в 800 человек у Царичанки атаковал 3000 драгун генерала Кампеля. Русские драгуны, потеряв сотню убитыми и 90 пленными, спешно ретировались. Казаки потеряли всего 30 человек. 27 марта 8000 запорожцев во главе с кошевым атаманом Гордиенко, овладев городками по Ворскле и Орели, прибыли в шведский лагерь. 28 марта они заключили договор с королем о совместных военных действиях, за что им было обещано шведское покровительство. Другой запорожский отряд в это же время под Нехворощей разбил отряд генерала Шаумбурга и привел несколько сот пленных в шведский лагерь.
В ответ на подобные действия со стороны запорожского казачества царь приказал разорять держащиеся запорожцев селения юга Украины. Огню был предан ряд населенных пунктов вдоль Ворсклы и Орели. 12 апреля 6-тысячный шведско-казачий отряд перешел Ворсклу возле селения Соколки и настиг 7-тысячный корпус генерала Рене, осуществлявший там карательные акции. В итоге Рене был разбит, потеряв 1400 человек. Общие же потери казаков и шведов не превысили 290 человек. Однако это был их последний успех.
На Запорожье был отправлен карательный отряд полковника Яковлева. Взяв и спалив запорожские городки Келеберду и Переволочну, отряд спустился по Днепру, где 30 апреля взял и разрушил Старый и Новый Кодаки. Подойдя к Сечи, он предпринял неудачный лодочный штурм «запорожской столицы». Яковлев собирался было отступить, но ему на помощь прибыл отряд Гната Галагана – бывшего полковника Мазепы, который после царского указа об амнистии покинул шведский лагерь и присоединился к русским войскам. С собой Галаган привел казаков и драгун. Запорожцы решили, что это им подмога, и сделали вылазку. Этим воспользовались штурмующие и ворвались в Сечь. Оставшиеся в живых казаки сложили оружие, поверив в заступничество Галагана, но скоро жестоко об этом пожалели. Казаки были преданы мучительным казням, сама Сечь была разрушена до основания, даже казацкие могилы были разрыты и трупы бывших сечевиков выброшены. Трупы казненных повесили на плотах и для всеобщего устрашения пустили вниз по течению Днепра.
У стен Полтавы
В начале апреля шведские войска появились под Полтавой и приступили к ее блокаде. Осмотрев крепость, Карл решил, что больших проблем с ней у него не будет. На вид крепость была неказистой: прямоугольной формы, обнесенная бревенчатым частоколом, стоявшим на насыпном трехметровом валу. Над въездными воротами одиноко высилась деревянная башня. Опоясывал все укрепление по периметру небольшой ров, до трех метров глубиной, но местами перекопанный. Предместья города были предусмотрительно сожжены заранее, поэтому прилегающая территория хорошо простреливалась. Крепость не велика – всего 1000 на 600 метров. Однако гарнизон состоял из 4200 солдат русской армии и 2600 вооруженных горожан. Командовал крепостью командир Тверского пехотного полка полковник А. С. Келин, так как полковник Полтавского казачьего полка сопротивляться Карлу и Мазепе отказался и город давно покинул. Комендант города оказался человеком стойким и способным. Он отремонтировал укрепления, расставил на валах 28 пушек и приготовился к осаде.
28 апреля у стен Полтавы остановились основные силы Карла. Король вознамерился взять крепость с наскока, но попытки захватить город штурмом были отбиты. У гарнизона боеприпасов и людей еще было в достатке, а дух укрепляла вера, что разместившаяся неподалеку российская армия их в беде не оставит. Шведы преступили к регулярной осаде. По всем правилам отрывались траншеи у самих городских валов, но осадной артиллерии у шведов не было. Полевые же пушки мало приспособлены для обстрела валов, да и боеприпасов к ним уже почти не было. В целом сама Полтава королю была не особо нужна. Скорее это было дело принципа. Король ожидал подкреплений из Польши. Он приказал корпусу Крассау совместно с войсками Лещинского двигаться к нему на соединение. Направлялись и депеши в Оттоманскую империю султану, чтобы поторопить его со вступлением в войну. К тому же, осаждая город, Карл хотел попытаться выманить для генерального сражения главную русскую армию. Окружение Карла не разделяло его оптимизма. Большинство считало, что пора уходить за Днепр, но прямо сказать королю об этом никто не отваживался. Ведь король был чрезвычайно упрям, поступал всегда по-своему, советов не любил и норовил сделать наоборот.
12 мая шведы провели пробный штурм, после которого установили батарею и начали обстрел стен, но при этом наступающие экономили боеприпасы. Шведские траншеи были так близко, что русские солдаты вели ружейный огонь по нападавшим. Когда же патроны стали подходить к концу, то в траншеи осажденные начали кидать камни. Штурм не удался, но осада продолжалась. Шведы регулярно подводили мины под стены, однако русские саперы своевременно их обезвреживали. Осада тянулась, съедая запасы как осажденных, так и осаждающих.
Русская армия в начале осады находилась на противоположном берегу Ворсклы – через речку рукой подать. Иногда завязывались жаркие перестрелки со шведскими разъездами, но до серьезных столкновений дело не доходило. Для укрепления своих позиций россияне вырыли шанцы, их примеру тут же последовали шведы. С осажденными в Полтаве связь поддерживалась через «орудийную почту». В пустое ядро вкладывалось письмо, и выстрел мортира отправлял его в Полтаву. Таким же образом полковник Келин отправлял свои послания и командованию.
14 мая гарнизон сделал вылазку, напав на шведов, находившихся в апрошах [6] . Одновременно с российских позиций навстречу бросился отряд пехоты из 900 человек под командой О. Головина. На себе солдаты несли запасы свинца и пороха. Пока шведы опомнились, подкрепления были уже в крепости. Шведы усвоили урок и соорудили несколько укреплений, перекрыв место возможного прорыва. Всего до 1 июня шведы провели еще четыре приступа. Эти штурмы окончательно опустошили «королевские закрома», и осаждающие стали вести огонь по Полтаве железками и камнями. Вскоре боеприпасы стали заканчиваться и в Полтаве. Келин «по почте» все чаще отправлял просьбы о помощи, но в руководстве русской армии медлили. Царь Петр находился в районе Азова. Он серьезно опасался, что в войну вступит Турция, и предпринимал шаги для укрепления своих южных рубежей. Ведение переговоров затянулось, тогда Петр дал визирю взятку, и тот пообещал, что Турция будет сохранять нейтралитет. Убедившись в искренности турок, он 4 июня прибыл в расположение войск под Полтаву. Ознакомившись с ситуацией, царь стал искать пути, как вызволить город без генерального сражения. Очень не хотелось ему идти на это «зело опасное дело». Петр не торопился и начал подтягивать все имеющиеся в наличии резервы, чтобы действовать наверняка.