Сперва разумный зверь хотел последовать второму принципу охоты, но, сделав лишь один единственный шаг, сразу же замер, словно терракотовая статуя в музее.

Услышав где-то позади непродолжительный скрежет, полицейский резко обернулся и уставился на входную дверь, ошибочно предположив, что звук идет оттуда. Не сходя с места, он, навострив слух, внимательно прислушался, в душе молясь, чтобы это ему просто показалось: он не хотел в свою неурочную смену принимать каких-либо посетителей.

«Хоть бы этот вечер и ночь прошли без проблем», — подумал он.

Кроме приглушенного завывания ветра на улице, новых, каких-то посторонних звуков больше не послышалось.

Расслабившись, Петр зацокал каблуками по полу. Подойдя к двери застекленной комнаты дежурного, он опустил скрипнувшую ручку и вошел внутрь.

Усевшись на эргономичный стул и откинувшись на его спинку с закрытыми глазами, при этом погрузив затылок в сцепленные пальцами ладони, образовавшими нечто наподобие ложа для головы, полицейский принялся мысленно составлять свой график дополнительных выходных, ориентируясь ближе к новогодним праздникам.

Причмокнув губами, он подумал так:

«Если в выходные дни тебя просят выйти на работу, то обычно за это причитается двойная оплата. — Петр самодовольно хмыкнул. — Значит, я вправе потребовать от своего сменщика как минимум тридцать шесть часов, раз мне пришлось подменить его сегодня.»

Приятные мысли размечтавшегося полицейского утонули в пучине шока и последовавшего за ним ужаса, когда огромная крыса с огромной скоростью врезалась в витрину прямоугольного окна, вдребезги разбив стекло толщиной в восемь миллиметров.

Миллионы мелких угловатых осколков засыпали дежурного, когда он с грохотом свалился с кресла на пол. О том, чтобы извлечь пистолет из кобуры и мгновенно вооружиться, не могло быть и речи. Петр в данную минуту был не в том состоянии, в котором можно здраво мыслить и принимать правильные решения.

Какое-то время он лежал неподвижно, пытаясь понять, что же все-таки произошло, и с нетерпением ожидая, что произойдет дальше. Мгновение он подумал о землетрясении, после чего его размышления резко прервались душераздирающим писком — явно не человеческим.

Живо вскочив на ноги, он принялся оглядываться и вскоре увидел в одном из углов своей сторожки никогда прежде не виданное им существо. Громадная крысы с кровоточащей мордой смотрела на него своим невероятно разумным взглядом и скалилась, словно бешеная собака, обнажая относительно широкие корни длинных змееподобных клыков, с острых концов которых капала на пол вязкая, маслянистая, красно-желтая слюна.

Петр почувствовал сухой ком в горле. Проглотив скопившуюся во рту слюну, он поперхнулся, чем и спровоцировал мутанта на молниеносную атаку.

Животное, стремясь покончить с человеком, прыгнуло в его сторону, но промахнулось, сказывалось сотрясение мозга, которое крыса получила после того, как стукнулась головой о толстое стекло. Вместо того чтобы вскочить на полицейского и разорвать ему грудную клетку, раненое существо, пролетев в паре сантиметров от плеча мужчины, насадилось брюхом на острый пикообразный осколок разбитого стекла, торчавший из оконной рамы, словно маленькая, плоская, прозрачная вершина горы.

Захрустев и щедро обагрившись крысиной кровью, осколок отломился, а мутированное животное, дергаясь в конвульсиях, перевалилось через край, вывалившись в холл.

— Все это просто невероятно! — прошептал Петр. — Этого просто не может быть. Или может?

Он быстро вышел через дверь и вскоре оказался перед подергивающейся тушкой полудохлой крысы. Глаза животного закатились, а язык вывалился из приоткрытой пасти. С любопытством разглядывая существо, полицейский держался на расстоянии при этом не отнимая руки от открытой кобуры пистолета.

«Пусть только дернется.» — подумал Петр.

Его подсознательная мысль еще не успела усвоиться разумом, как вдруг животное без всякой на то причины шелохнулось и издало из своей глотки протяжный булькающий хрип, сопровождающийся большим выделением крови.

— Что б тебя. — испугавшись, вскрикнул дежурный, попутно вынимая пистолет из кобуры.

Оглушительная пара выстрелов заставила крысу умолкнуть раз и навсегда.

Анна вздрогнула, когда кто-то задел ее по плечу. Открыв глаза, она увидела перед собой улыбающееся лицо Ивана. Он вроде бы что-то говорил, шевеля губами и издавая набор звуков, но женщина-генетик, резко отпрянув ото сна, пока ничего не понимала. Она не знала, где находится и который сейчас час. По мере того как сознание возвращалось к ней, женщина начала воспринимать незнакомые звуки более отчетливо, в конце концов она зевнула, а потом поняла, что теперь может понимать слова.

— Никогда раньше не видел, чтобы человек мог так крепко спать, — сказал Иван, присаживаясь за столик перед Анной. — Ты резко отрубилась и я не смог тебя разбудить сразу. Потом решил дать тебе немного поспать. Хотя прошло уже очень много времени.

Пока Иван продолжал говорить, Анна поудобнее устроилась на стуле и осмотрелась по сторонам. Увидев вокруг столы со стульями, за некоторыми из которых сидели и люди: некоторые из них ели, кто-то просто беседовал по телефону или с тем с кем пришел сюда — Анна вспомнила последние эпизоды, случившиеся в ее жизни, вплоть до последних минут перед тем как заснуть.

«О Господи, надеюсь, я не храпела!» — подумала она, переводя взгляд на собеседника, который вел задушевный монолог.

— Я заказал тебе кофе, его должны принести с минуты на ми.

— Извини, что перебиваю, — хрипло проговорила женщина-генетик. Ее голос после глубоко сна еще не успел смягчиться. — Адзума что, так и не позвонил?

Иван, тяжело вздохнув, ограничился едва заметным кивком.

Когда кофе было выпито Анной, она начала мыслить более продуктивно:

— Нет смысла больше ждать, скорее всего, он уже сегодня не позвонит нам, а если даже и соизволит сделать это, то нам совсем не обязательно торчать здесь, на улице или же у тебя в машине, — сказала она. — Отвезешь меня домой?

Иван согласно кивнул и вышел из-за стола, направляясь к кассе, чтобы расплатиться. Потом они вышли из уютного тепла закусочной во внешний холод, подбадриваемый сильным ветром, от чего на улице, казалось, было еще холоднее, чем вчера, когда оледенели все дороги.

Сев на пассажирское сиденье, Анна вся скукожилась, спрятав покрасневший от холода кончик носа в темно-зеленый кашемировый шарф. Пусть в салоне автомобиля и не было ледяного ветра, чуть ли не сбивающего людей с ног на улице, все равно чувствовалась пронизывающая насквозь зимняя стужа. Да и к тому же холодные сиденья машины не способствовали возникновению приятного ощущения тепла на спине и ягодицах.

Вставив ключ в замок зажигания и повернув его, Иван чуть было не отчаялся, когда двигатель не завелся, но вторая попытка оказалась более удачной, она вмиг привела клапаны мотора в движение. Как только автомобиль покорно заурчал, сразу же заработала печка, заполняя салон едва теплым воздухом, который постепенно становился все горячее.

Вскоре Иван с Анной были уже у ее дома.

Иван нажал на тормоза и взглянул на подругу, чтобы попрощаться и пожелать ей приятных снов на ночь, но когда он увидел ее усталый взгляд, жаждущий поддержки и понимания, прощальные слова застряли у него в горле.

Видя, что мужчина колеблется, Анна решила взять инициативу в свои руки, как это всегда бывало. Сказать по правде, ей это очень нравилось, она относилась к той категории женщин, которые всячески призирают утверждение, гласящее, что мужчина — это добытчик или, другими словами, тупая физическая сила, а женщина — хрупкое безвольное создание. Иногда подобное высказывание звучит немного иначе, но суть его при этом остается прежней. Анна придерживалась того правила, что все люди равны и никто не вправе указывать тебе, каких ты должен придерживаться моральных принципов.

— Если хочешь, — мягким голосом произнесла она, — можешь сегодня остаться ночевать у меня. К тому же пурга усиливается, а это не самые хорошие погодные условия для вождения автомобиля.