Когда вопль школьника иссяк, словно пересохший источник, издалека туннеля, куда шли юные диггеры, разрывая темноту, пришел яростный писк (что-то среднее между рычанием льва и криком пойманной обезьяны). В этот момент, всхлипывая от шока, Мишка приподнял глаза и увидел добрые человеческие лица. Он чуть не упал в обморок, испытав мгновенное психологическое расслабление.

— Спокойно, парень! — уверенным мужским голосом произнес Иван, хлопая Мишку по плечу. — Пока ты с нами, тебе ничего не угрожает, по крайней мере не больше, чем нам всем.

Услышав человеческие голоса, Иннокентий убрал с глаз руки и осветил незнакомую парочку. Товарищ, стоявший возле них, был спокойным, и даже разок улыбнулся, из чего Иннокентий сделал вывод, что этим людям можно доверять, раз они смогли расположить к себе его друга.

— А что вы здесь делаете? — заинтересованно спросил Иннокентий. — Тоже ищете призрака?

Анна понимающе улыбнулась и ответила:

— Нет, мы ищем вас, и еще кое-кого. — Она заметила, как у Иннокентия округлились глаза, а в них читался явный вопрос. — И это не призрак, — добавила женщина-генетик. — К сожалению!

— Тот, кого мы разыскиваем здесь — гораздо хуже призраков, — подметил Иван.

Новый вопль невероятного писка разнесся по широкой бетонной трубе канализационного туннеля. Все четверо вздрогнули, не решаясь еще что-то сказать. Взрослые взволнованно переглянулись, а школьники сразу же догадались, что ревущий писк и издало то самое существо, которое ищут эти люди.

— А вы знаете, где выход? — невероятно тихим шепотом спросил Мишка, беспомощным взглядом глядя в не менее напуганные лица взрослых.

Иван с Анной снова переглянулись, но в этот раз в их глазах читался не страх, а тревога за беззащитных детей. Хотя им не было плевать на себя, вот только здравие школьников в данный момент волновало их немного больше.

Анна согласно кивнула, удовлетворив этим жестом вопросительные детские взгляды.

— Только нам туда нельзя идти, — пришел Иван на выручку своей спутнице.

И снова разверзся душераздирающий писк, но уже гораздо ближе.

— Надеюсь, теперь вы понимаете, почему?..

Школьники в раз кивнули и, опустив головы, поникли лицами, обращенными в пол.

Из темноты туннеля послышался скрежет когтей.

Иван, оглянувшись назад, запаниковал и начал подталкивать Анну с парнишкой, чтобы те пошли вперед.

Иннокентий, наблюдая за троицей, стал постепенно отступать назад. Его фонарик краем света выхватил из далекой темноты что-то подвижное. Мальчик, охнув, вздрогнул от страха и, развернувшись, быстро побежал.

Такое поведение мальчугана пришлось Ивану по душе. Он начал усерднее подталкивать Анну с мальчишкой, но они правильно отреагировали лишь тогда, когда он, не сдерживая эмоции, прикрикнул на них:

— Живо бегите!

Не желая через пару секунд превратиться в сладкий фарш, двое сорвались с места и последовали за быстро удаляющимся Иннокентием. Сам же Иван не намеревался испытывать судьбу: он не стал оставаться на прежнем месте ни секунды.

Морщась от боли в паху, весь мокрый от вонючей канализационной жижи, полицейский Вершин, прихрамывая по хрустящему снегу, подошел к Громову, стоявшему у импровизированного стола с развернутой картой-схемой канализации. У травмированного полицейского было что рассказать своему распорядителю.

— Разрешите обратиться, господин Г ромов… — Он помедлил с рассказом, ожидая одобрительного кивка.

— Что там у тебя? — спросил главный полицейский, не поворачиваясь к докладчику.

— Если это опять твоя просьба об отпуске, лучше не начинай. Я тебе уже сказал: «У каждого свой срок!» — Слова были произнесены с такой интонацией, чтобы явно был замечен двусмысленный оборот саркастической фразы.

— Боюсь, что дело не в этом, сэр.

Громов оторвался от изучаемой карты и с вопросительным, строгим взглядом, повернулся к Вершину. Ему не нравилось, когда кто-то другой играючи манипулировал фразами, используя их как обычные звуки, а не как средство общения.

— Вот только не надо этих вот, интриг! Просто расскажи мне, что случилось.

Вершин, под невооруженным прицелом Громова, тяжело сглотнул и мастерски отчеканил устный доклад:

— Когда поисковая группа поднялась из канализации на смену, я остался дежурить внизу — не так далеко от смотрового колодца.

Громов смежил брови и, перебивая подчиненного, прорычал:

— Короче!..

Вершин перевел дыхание.

— Двое гражданских спустились вниз и, обезвредив меня, без разрешения проникли в глубь поисковой территории.

— Мужчина и женщина? — уточнил распорядитель.

Подчиненный кивнул и посмотрел на свои заледеневшие ботинки.

— Вот идиоты, — выругался главный полицейский, выдув на морозный воздух пар из своих ноздрей, словно разъяренный бык на корриде. Я же сказал им — не вмешиваться. Какого черта им там надо?! — Громов внимательно осмотрел Вершина. — А ты что, первый день на службе? В таких ситуациях твое запястье всегда должно быть в сантиметре от травматического пистолета.

— Я сплоховал, сэр.

— Понятно, что сплоховал. Теперь иди в школу и прогрейся. В столовой для нас сегодня организовано бесплатное питание.

Вершин, благодарным взглядом одарив Громова, зашагал прочь.

Недолго думая, Громов подозвал к себе пару полицейских, занимающихся снаряжением поисковых групп, и дал им очередное важное поручение. Он приказал им организовать еще одну группу, которая будет заниматься не поисками пропавших школьников, а розыском чересчур самоуверенных генетиков, считающих себя настолько умными, чтобы суметь сладить с лабиринтом подземных коммуникаций.

Об их рассказе, в котором главным образом фигурировала мутированная крыса, якобы представляющая огромную опасность для населения, он даже и не вспомнил.

Ни для кого не секрет, что бежать без остановки в плохо вентилируемом пространстве непозволительная роскошь. Но куда хуже, когда у тебя нет другого выбора: ты должен бежать, если не хочешь погибнуть. Однако вы скажете, что здесь на самом деле тоже есть другой вариант. А я отвечу, какой же глупец изберет погибель спасению?!

Казалось, канализационному туннелю не было конца. Он то расширялся, то снова сужался, то петлял, словно горный серпантин, но ни с чем не пересекался. Ответвлений в лабиринте подземных артерий очень долго им не попадалось. Только журчащие толстые трубы с горячей и холодной водой, тянущиеся по стенам и потолку, выхватывались из темноты полупогасшим фонариком.

Внезапно для всех остальных шумное дыхание Ивана сменилось хриплым долгожданным вопросом:

— Где этот чертов проход?!

Мишка почувствовал, как силы окончательно покинули его еще не до конца окрепшие юные ноги. Он пошатнулся, словно сухое дерево от сильного штормового ветра, несильно стукнулся о стену и, скатившись вдоль нее, упал на колени.

— Мишка! — воскликнул Иннокентий, видя товарища в обессиленном состоянии. — Что с тобой? Вставай!

Они все остановились, рискуя жизнью.

— Да, парень, — проговорил Иван, задыхаясь от одышки, — твой друг прав! Сейчас не самое подходящее время для отдыха.

— Я больше не могу идти, — в ответ заскулил школьник.

В сознании Анны проснулся материнский инстинкт, и чувство сострадания взяло верх над холодной рассудительностью. Она быстро приблизилась к Мишке и, присев на корточки, оказалась с ним лицом к лицу.

— Я понимаю, что тебе очень тяжело.

Слушая мягкий женский голос, подправленный нужными словами, Мишка, приподняв глаза, посмотрел на Анну. Ее лицо украсила добродушная улыбка, пробудившая в школьнике остатки сил. Он улыбнулся в ответ и попытался самостоятельно подняться на ноги.

Увидев действия мальчика, женщина-генетик обхватила его и помогла встать, желая сохранить его последние силы на дальнейший путь.

Мутированный зверь, что прежде гнался за ними, преследуя вплоть до нынешнего момента, затерялся в далекой темноте. Ни звука острых когтей, царапающих бетонный пол при очередном шаге, ни писка, ни даже шуршания, намекавшего о присутствии твари, теперь слышно не было. Сейчас он дал им передышку. На его пути повстречалась более легкая добыча: обычная подвальная крыса составила его не богатый рацион.