В научных работах можем прочесть: "..идеи, положенные в основу проектов Урало-Кузнецкого комбината... сыграли выдающуюся роль в развитии теории размещения производительных сил при социализме". Но о каких идеях идет речь, когда И. Бардин - повторим! - писал: "Мы догадывались, что Кузнецкий бассейн с его огромными запасами углей может послужить базой для развертывания новой, передовой металлургии".

"Догадывались"... Это писал металлург, к тому же о том времени, когда ни о каком УКК, "проекте", "комплексе" никто и не помышлял. В 1916 году прозрение на уровне догадки делало, безусловно, честь людям, болеющим за судьбы отечественной промышленности. Но догадка - слишком зыбкая почва для того, чтобы ставить на ней "фундамент социализма", создавать индустрию, одним из первенцев которой и был УКК. И конечно, не глаголом "догадывались" приводилась в движение первая и плодотворнейшая во всех смыслах программа хозяйственного наступления на восточные районы.

Пора нам поближе познакомить читателей и еще с одним человеком, словами которого мы и закончим разговор о значении Урало-Кузнецкого проекта в развитии Сибири. "...Процесс, связанный с индустриализацией восточных районов, за три довоенные пятилетки не ограничился созданием двух мощных угольно-металлургических баз на Урале и в Кузнецком районе, дополнивших нашу первую Донецкую угольно-металлургическую базу. Он захватил в большей или меньшей степени всю территорию Востока, вплоть до полупустынь Казахстана, до холодных таежных пустынь сибирского Севера и дальневосточных районов. В разных частях Сибири были сосредоточены очаги тяжелой промышленности. Однако восточнее Кузбасса эти очаги были отдалены друг от друга огромными расстояниями в сотни и тысячи километров.

Наступил момент, когда необходимо переходить к более планомерному комплексному использованию богатств Сибири на основах экономического районирования, сконцентрировав усилия на использовании ресурсов массовой дешевой энергии сибирских рек".

До начала строительства

И. Бардина как технического специалиста интересовал в первую очередь технический проект будущего завода, и поэтому, дав согласие ехать в Сибирь, он отправился прежде в Гипромез. А ведь к этому времени "дело" по Урало-Кузнецкому комбинату накопило много материалов иного характера.

Из книги одного из участников событий узнаем: в 1918 году по указанию В. И. Ленина Высший Совет Народного Хозяйства РСФСР объявил конкурс на составление лучшего проекта развития угледобычи и металлургии на востоке. И в 1921 году Госплан получил три проекта.

Первый проект - Урало-Кузнецкий - был представлен Обществом сибирских инженеров из Томска. Проект предлагал строительство четырех заводов коксового металла по 820 тысяч тонн каждый, трех на Урале и одного в Кузбассе на тельбесских рудах, кроме того, еще и производство древесно-угольного металла на Урале.

Второй - Урало-Сибирский - разработала группа инженеров Урала и Сибири. Вот как они видели решение задачи: 2870 тысяч тонн коксового металла на Урале на древесном уральском и привозном сибирском угле и 2470 тысяч тонн на кузнецком коксе, а в Сибири - 1070 тысяч тонн.

Третий проект - Уральский - принадлежал Уральской комиссии отдела металла BCHX. В этом проекте Сибири отводилась лишь роль поставщика топлива.

В Госплане страны секцией Сибири и Дальнего Востока руководил в это время молодой инженер Н. Колосовский. Пять лет назад он окончил Петроградский институт инженеров путей сообщения и уже успел несколько лет отработать в Сибири в качестве инженера- проектировщика и руководителя дорожного строительства. Это еще один человек, знавший Сибирь не понаслышке и посвятивший затем Сибири много трудов и добрых мыслей.

Из трех названных проектов, свидетельствует Н. Колосовский, в основу дальнейшей работы Госплана был положен первый как наиболее передовой и целесообразный.

И началась работа по созданию теории освоения ресурсов Сибири, определению стратегии и поиску тактических решений развития производительных сил в восточных районах. Будучи председателем Урало-Сибирского бюро, Н. Колосовский деятельно участвует в создании новой "конструктивной" географии Сибири и оказывает заметное идейное влияние на проектирование УКК, на организацию производства в новых районах.

Первая сибирская программа есть и рождение науки о лучших способах и формах хозяйственного покорения бесконечных пространств востока нашей страны, о методах решения новых по масштабам и характеру практических задач.

Сейчас исследователи констатируют, что при проектировании основных объектов Урало-Кузнецкого комбината практически использовались такие идеи построения программы, которые спустя десятилетия стали основополагающими в методологии системного подхода.

Комбинат представал перед авторами технико-экономических обоснований как огромная по масштабам и сложная по внутренней структуре и внешним связям промышленная система. При этом интересами разных отраслей управляла главная цель всей строительной программы - обеспечить "предельное использование ресурсов, максимальную ликвидацию потерь" (вспомним, кстати, об "оптимизационной задаче", "оптимальном плане"...).

В то же время Урало-Кузнецкий комбинат стал и первым в социалистическом государстве межрайонным производственным комплексом, ориентированным на взаимосвязанное использование ресурсов большой территории соседних (или сопредельных) районов Урала и Башкирии, Западной Сибири и Северо-Восточного Казахстана.

Время не только не понизило ценность этих идей, но, напротив, признало за ними "выдающуюся роль" в развитии теоретической мысли и, смело можем добавить, в планомерности поэтапного вовлечения богатств Сибири в хозяйственный оборот.

В августе 1929 года, когда И. Бардин с головой погружен в горячие будни сибирской стройки, Н. Колосовский делает один из докладов на пленарном заседании Госплана СССР, где под председательством Г. Кржижановского рассматриваются проекты первого пятилетнего плана РСФСР. Госплан СССР принимает одновременно два решения, сама временная "стыковка" которых говорит о многом. (Обратите внимание на то обстоятельство, что решения приняты едва ли не в один день.) В план первой пятилетки Госплан страны решает включить строительство Урало-Кузнецкого комбината и комплексные исследования ангарской проблемы с подготовкой вначале так называемого "Малого проекта" (создание промышленного комплекса в районах Иркутск - Черемхово на энергии установки в истоках Ангары и энергии черемховских углей), а в дальнейшем - "Большого проекта" (использование порогов Ангары). Следует сказать, что в окончательном варианте плана ГОЭЛРО в главе, посвященной электрификации Западной Сибири, об Ангаре говорилось уже так: "Ангара благодаря своим порогам обладает колоссальными запасами энергии, пользование которыми в условиях большого масштаба не может не отразиться на экономической жизни Западной Сибири".

Строить по одной научно проработанной программе и вести исследовательскую подготовку по другой... Логично и перспективно, не так ли? В августе 1929 года Н. Колосовскому уже было что сказать сотрудникам Госплана по проблеме Ангары, так как он начал систематически заниматься ею с 1925 года. Вместе с ним работал и инженер В. Малышев, который еще в первые годы Советской власти провел небольшие полевые изыскания по использованию энергии быстрин Ангары на истоках реки выше Иркутска.

Когда в 1931 году было создано при Госплане знаменитое теперь Ангарское бюро, для руководства им "был привлечен профессор И. Александров (использовать опыт проектирования Днепростроя)".

Так Н. Колосовский, В. Малышев, И. Александров стали идеологами второй программы освоения ресурсов Сибири, позднее получившей название "Ангаро-Енисейской".