Одним из основных понятий, введенным Шлейермахером, стало представление о «герменевтическом круге» – принципе истолкования, согласно которому понимание целого зависит от понимания отдельных его частей, однако для адекватного анализа частей необходима картина целого.

Важным этапом развития герменевтики стало обретение ею статуса специфического метода «наук о духе» в философском творчестве Вильгельма Дильтея (1833–1911). Дильтей полагал, что герменевтика как искусство понимания представляет собой основной метод гуманитарного познания, качественно отличный от методов естественных наук, поскольку, с его точки зрения, позволяет преодолеть историческую дистанцию и воссоздать как общий социокультурный, так и личностно окрашенный контекст тех или иных исторических событий.

Существенную роль в развитии современной герменевтики также сыграл итальянский философ, историк права и теолог Эмилио Бетти (1890–1968). Разрабатывая правила («каноны») герменевтического процесса, он подчеркивал необходимость минимизировать субъективный характер интерпретаций для наиболее корректного постижения сути изучаемого объекта и настаивал, что последний всегда обладает определенной степенью автономности и собственной внутренней логикой существования, к которой не следует дополнительно примешивать индивидуальность интерпретатора.

В рамках экзистенциализма немецкого философа Мартина Хай‑деггера (1889–1976) герменевтика оформилась как методологическая процедура в философии, призванная интерпретировать бытие людей, причем бытие специфически человеческое – языковое. Понимание предстает в философии Хайдеггера не только способом познания, но прежде всего способом бытия. С его точки зрения, герменевтика в своем потенциале гораздо объемнее и шире, чем филологическая, литературоведческая, теологическая или иная частная дисциплина, поэтому она должна выйти за рамки толкования отдельных предметных сторон действительности и приобрести статус универсального философского метода.

Оформление герменевтики как самостоятельного философского направления было осуществлено немецким философом Гансом– Георгом Гадамером (1900–2002) в работе «Истина и метод» 1960 г. Синтезировав идеи В. Дильтея, феноменологию Э. Гуссерля и экзистенциализм М. Хайдеггера, Гадамер создал концепцию герменевтики как метода гуманитарных наук и онтологии (учения о бытии), так как, с его точки зрения, бытие, которое может быть понято, есть язык, выступающий кристаллизацией разностороннего опыта постижения мира.

Принимая в качестве основного вопроса философии вопрос о том, как возможно познание мира и насколько адекватно в нашем понимании воплощается истина бытия, Г. – Г. Гадамер полагал, что герменевтика может дать ответ на этот вопрос и, следовательно, способна выступать в роли универсальной формы современной философии и человеческого самопознания. Герменевтика, с его точки зрения, обеспечивает слияние горизонтов исторических эпох и субъектов (автора и интерпретатора) для нахождения общего смыслового содержания в интерпретации. Как следствие, с 60-х годов XX в. герменевтика является одним из ведущих направлений современной западной философии.

Существенно обогатило проблематику герменевтических исследований обращение к идеям психоанализа. Появление понятия «психоаналитическая герменевтика» связано с именем немецкого социолога и психотерапевта Альфреда Лоренцера (1922–2002), который полагал, что процесс социализации, преломленный через призму конкретных общественно-исторических условий, оказывает определяющее воздействие на психосексуальное развитие человека с самых ранних этапов его жизни. Символическая природа социального бытия людей, опосредующая их биологическое начало, по Лоренцеру, нуждается в комплексном междисциплинарном изучении биологии, социологии и психоанализа; последний, с его точки зрения, противостоит естественнонаучным подходам и, исследуя скрытые бессознательные процессы, представляет собой форму «глубинной герменевтики»[71].

Дальнейшее развитие эти идеи получили в работах французского философа и филолога Поля Рикёра (1913–2005). Рикёр полагал, что психоанализ в целом может быть понят как «археология» субъекта, которая позволяет посредством использования специальных процедур и техник проникнуть в глубинные слои психики человека. Он обратил внимание на то обстоятельство, что в философии со времен Декарта понимание смысла всегда непосредственно увязывалось с деятельностью сознания и самосознанием субъекта, недаром универсальное методологическое сомнение картезианской философии подразумевало только одно фундаментальное неоспоримое положение: подвергая все сомнению, я не сомневаюсь лишь в одном‑что я сомневаюсь – следовательно, мыслю – следовательно, существую.

Таким образом, самосознание в классической философии играло роль последней независимой инстанции, на которую можно полагаться при попытках постичь действительность. Однако переход к современной (неклассической) философии, согласно Рикёру, нанес сокрушительный удар по казавшемуся незыблемым «всевластию» сознания и самосознания человека. Концепции К. Маркса, Ф. Ницше и 3. Фрейда показали, что содержание сознания и самосознания, в свою очередь, также в значительной мере определяется влиянием на него различных детерминант‑как внешних («бытие», «реальность»), так и внутренних («воля к власти», силы «Оно» и «Сверх-Я»),

П. Рикёр сосредоточил свое внимание на социокультурных факторах самоопределения личности. Он отвергает представления о самоочевидности и изначальной данности человеческого самосознания, полагая, что любая интерпретация самого себя возможна только опосредованным путем: через символику культуры во взаимодействии с миром и другими людьми.

Личность, по Рикёру, предстает как особое, уникальное видение мира. Он ставит под сомнение идею тождества самоидентификации субъекта в меняющихся обстоятельствах жизни. Самоидентификация, с его точки зрения, выступает не столько результатом понимания себя, сколько непрерывным процессом формирования собственного образа «Я», интегрируемого в систему социума и культуры.

Проблема самоидентичности личности получает в работах П. Рикёра нестандартное решение. Он полагает, что идентичность как таковая, в отличие, скажем, от генетических характеристик индивида, не является предзаданной константной величиной, а функционирует в динамическом режиме. Для адекватного отражения этой идеи Рикёр вводит представление о «нарративной», или «повествовательной», идентичности, атрибутивным свойством которой является постоянное самоопределение и корректировка своего образа «Я».

Кооперация с другими людьми, по Рикёру, изначально нацелена на самопрезентацию индивида, но вместе с тем становится также необходимым условием для самопознания и понимания человеком самого себя, выделения тех его свойств и качеств, которые остаются относительно устойчивыми и образуют основу личности. Человек, по мысли Рикёра, сам создает индивидуальный образ своего «Я», непрерывно осуществляя в многообразных ситуациях выбор в пользу тех или иных идеалов и норм поведения, отношений с другими людьми и обязательств перед ними. Этот этический выбор, подкрепленный делом, согласно Рикёру, позволяет личности самоопределяться и, несмотря на все изменения, сохранять обретенную фундаментальную внутреннюю целостность – самость.

Согласно идее П. Рикёра глубинные мотивы ответственного поведения личности в конечном счете сводимы к различным способам проявления воли человека, находящейся под неизбывным давлением со стороны безвольного начала, включающего в себя бессознательные влечения, желания, импульсы, стремления и т. д. Они стимулируют и направляют активность индивида к своему осуществлению, однако за волевым решением человека всегда остается форма и степень их реализации.

Проявления воли разнообразны, однако среди них Рикёр особенно выделяет герменевтику социального действия, характеризующего наивысшее проявление акта воли субъекта как поступка, вписанного в ход вещей и границы предоставляемых реальностью возможностей. «Действовать, – отмечает Рикёр, – в точном смысле слова означает приводить в движение систему, исходя из ее начального состояния, заставляя совпасть „способность-делать“ (un pouvoir‑faire), которой располагает агент, с возможностью, которую предоставляет замкнутая в себе система»[72].