А для Шварца, пожалуй, пьеса оказалась проходной, собственно, как и «Пустяки», — на пути от «Ундервуда» к «Кладу». Она рассказывала о трех пацанах Джимми, Эдди и Дайде, случайно попавших на остров. Владелец его, а следовательно, и плантаций на нем, мистер Хегг держит в подчинении чернокожих рабов с помощью электро- и радио-«чудес», изобретенных инженером Роджерсом. Однако Роджерс оказывается «хорошим парнем» и помогает ребятам бежать с острова. И на этом фоне разоблачается капиталистическая эксплуатация рабочих.
В интервью, данном «Ленинским искрам», напечатанном в апреле 1933 года, Шварц говорил, что закончил работу над пьесами «Остров 5 К» и «Клад» и что «в той и в другой пьесе» он «пробовал написать сказку нового вида. Взять, вместо сказочных злодеев и героев, — настоящих, сегодняшних, сохранив почти сказочную занимательность, — вот чего мне хотелось добиться. В первой пьесе «Остров 5-К» ребята попадают на каучуковую плантацию, где трое белых держат в подчинении три тысячи негров. Чем? Чудесами! Настоящими чудесами. Не сразу удается ребятам понять, какие это простые и нехитрые чудеса». Заканчивалась пьеса тем, что ребятам удавалось преодолеть озеро, в котором водились пять крокодилов, и лес, наполненный пугающими электрическими «чудесами»: внезапно вспыхивающие прожектора, светящиеся жуткие рожи чудовищ, звуки сирены и прочее; и увозил их с острова советский корабль «Друг». А один из рецензентов спектакля замечал, что ««идеология» здесь явно была лишь благовидным предлогом для чисто эстетических целей: на сюжетной основе пьесы Е. Шварца театр намеревался развернуть синтетическое зрелище с драматическим диалогом, пением, танцами и музыкой».
Но для Шварца всегда была важна занимательность (завлекательность) сюжета. А Бор. Бродянский утверждал, что «живым доказательством того, что арсенал «волшебной» сказки может быть коренным образом реконструирован и поставлен на службу коммунистическому воспитанию советского подрастающего поколения». Рецензент из «Ленинских искр», оставивший в подписи лишь инициалы А. Л., отмечал ещё один аспект «полезности» спектакля. «За последние годы мы не имеем пьесы для младшего возраста, — писал он. — Поэтому попытку музыкального детского театра дать такую пьесу надо приветствовать. Желая показать, как техника в капиталистическом обществе закабаляет трудящихся, автор нашел увлекательные, сюжетные формы, понятные для маленьких ребят… Музыка (композитор Никита Богословский) дополняет и органически входит в пьесу, пожалуй, только в первой картине. То же с танцами. Лучше всего справился художник (Шварц В.). Он дал красочные яркие декорации» (1933. 21 апр.).
Как мне кажется, «Остров 5 К» явился продолжением «Карты с приключениями» и выполнял её задачи, но только на театре, и где подчас в занимательной форме Шварц рассказывал о жизни ребят в разных странах, особенно — в экзотических. Примыкает к «Карте» и «Острову» ещё одна небольшая, в трех картинах, пьеса «Представь себе…». Пьеса не датирована и, возможно, она была до пьесы, о которой шла речь, но очень может быть, что она родилась позже — из её «отходов». В ней также основное действие происходит на каучуковых плантациях таинственного острова, здесь также присутствуют дети, имеющие сходные имена: «Эдди — мальчик двенадцати лет, Джек — мальчик одиннадцати лет, Лиззи — девочка лет десяти, Мэгги — девочка лет двенадцати». Правда, если в «5 К» действие происходило на таинственном острове, на котором «гнулись» взрослые негры, а ребята были «пришлыми», то здесь обозначается вполне конкретная страна — Либерия, что, собственно, и лля автора, и для зрителей не имело принципиальной разницы, но эксплуатации подвергаются уже не только взрослые, но и дети.
«Представь себе…» начинается и заканчивается в обычной советской квартире, где живут Мишка, «мальчик лет тринадцати, пионер», и его отец — рабочий. Мишка, хотя и пионер, но, читая газету, ту же, вероятно, что читал и автор, когда ему пришла мысль о пьесе, с очерком о жестоком обращении хозяина плантаций с работавшими на него детьми, не сочувствует своим сверстникам. И за это уже наш изобретатель Орлов, благодаря своей машине, отправляет Мишку на ту самую плантацию в Либерию. И Мишка преображается. «Что делать?» — спрашивает он Орлова, когда тот вернул его в советскую действительность. — «Работать». — «Как?» — «Дело делать. Каждая победа у нас — бьет по хозяину в Либерии, в Индии, в Америке, во всем мире…».
Верил ли сам Шварц в проповедь своего героя? Думаю, он её даже не замечал, просто воспользовался несколькими советизированными ходульными фразами. Главное для него было вызвать у зрителей сочувственное отношение к беззащитным и бесправным ребятам. Тогда об этом очень много писали в тех же «Ежах» и «Чижах». Вот такая несложная «идеологическая» подоплека. Скорее всего, эту небольшую пьесу Шварц делал для какого-нибудь самодеятельного школьного кружка.
Кинематографическое начало
В первом письме в больницу Кате Евгений Львович упоминал, что получил деньги в Совкино за надписи к фильму. Дело в том, что Николай Лебедев, начинающий кинорежиссер, которому предложили снять детский фильм, чем, кстати сказать, и определили его дальнейшую судьбу, пригласил детского писателя сделать надписи к немому фильму «Настоящие охотники». Картина вышла на экраны 17 августа 1930 года, и Николай Иванович говорил мне, что шварцевские надписи были самым интересным в нем.
Шварц был одним из первых писателей, кто откликнулся на призыв кинематографистов. Но пришел он на студию поначалу скорее как ремесленник, нежели — творец. Брался за любую работу, соглашался довести до кондиции любой сценарий.
Надписи к «Настоящим охотникам» понравились и студийному руководству, и Лебедев имел возможность предложить Шварцу дальнейшее сотрудничество. О чем с ним и был заключен договор: «Мы нижеподписавшиеся — Ленингр. ф-ка Союзкино в лице директора съемочной группы Чернина С. М. и автора тов. Шварца Евгения Львовича, прож. в гор. Ленинграде, 7-я Советская, д. 9, кв. 22, заключили настоящий договор о нижеследующем. Тов. Шварц принимает на себя обязательства по написанию надписей-титров для картины «Товарный 518», каковые обязуется представить через десять дней после показа ему — Шварцу всего подмонтированного материала по картине. За указанную работу ф-ка оплачивает тов. Шварцу триста пятьдесят (350) руб. Надписи считаются принятыми по утверждению таковых худ. сектором ф-ки». Вероятно, и предыдущий, несохранившийся, договор был составлен по такому же шаблону, получив деньги по которому, Евгений Львович и отправился по магазинам купить Екатерине Ивановне «чего-нибудь вкусненького».
Но в докладной записке «Производство детских фильмов за 1931 год» Шварц уже назван одним из сценаристов: ««Товарный № 717» — сценарий Шварца и В. Петрова. Реж. Н. Лебедев. Тема картины — связи пионерской организации завода с пионерской организацией МТС. Эта картина является, пожалуй, лучшей из трех картин производства 1931 г. При некоторой вялости фильма, она дает довольно правдивые и жизненные образы пионеров, не лишена элементов комедийности и хорошо воспринимается детской аудиторией». Проверить, правда ли это, невозможно — ни фильм, ни сценарий не сохранились.
В документах Ленфильма (потомка Совкино и Союзкино) есть ещё несколько упоминаний о работе Шварца в кино в то время. Это немые детские фильмы «Рождение организации», «показывающий начатки организации и развития юных пионеров (сценаристы Шварц и В. Петров)», «Золотое детство» — «дети в стачечной борьбе в капиталистич. Америке (сценарий Е. Шварца и Б. Липатова)», сценарии для которых не были написаны, а режиссеры даже не назначены. И мультипликационный звуковой фильм ««Пустяки» по сцен. Шварца. Реж. Григорьев. Тема: Нет в нашей жизни пустяков. Пуск в производство XII — 1932 г., оконч. VIII — 33 г.». Все — неосуществленные замыслы 1932 года.
Серьезная писательская работа Шварца в кино началась в соавторстве с Н. Олейниковым. Замысел трехчастевой короткометражки «Разбудите Леночку» («о необходимости у школьников дисциплины и аккуратности») относится к 1933 году, а снималась картина в начале 1934-го. Режиссером была назначена А. Кудрявцева. Это был её режиссерский дебют. Оператор Г. Филатов, художник Е. Словцова. В заглавной роли снялась Янина Жеймо, в роли маленькой девочки — её дочь Яня Костричкина. К сожалению, не сохранился и этот сценарий, — лишь монтажный лист фильма. И хотя уже несколько лет существовало звуковое кино, у маленьких зрителей и их родителей этот немой фильм имел большой успех. «Кудрявцева правильно сделала, что начала с детской фильмы, — писал тогда в студийной многотиражке «Кадр» (1934. 7 нояб.) С. Юткевич. — Талантливейшему Евгению Шварцу пришла в голову прекрасная идея искать комический образ в лице нашей советской девчушки. Осуществить этот образ смогла такая удивительная актриса, как Янина Жеймо, с моей точки зрения, единственная из всех советских актрис так органически таящая в своей игре все действительно лучшие традиции американской гротесковой школы. Удача фильма «Разбудите Леночку» — это удача первого опыта, удача органической сработанности драматурга (или, как назвали бы Евгения Шварца в Америке, гэкс-мена, т. е. изобретателя трюков), режиссера и актера… Сегодня важно то, что «Разбудите Леночку» — первый и мужественный шаг в том «малом» жанре, на коротком метраже которого умещается больше настоящего и подлинного искусства кинематографа, чем в тысячах метров некоторых скучнейших и серейших лент…».