Мне стало по-настоящему жаль этих ребят, но ничего поделать с их жизнью не мог. Я же не король, чтобы одаривать людей новыми землями и богатствами.

Уверившись, что спасенные нами скрылись внутри лачуги, направились в гильдию. Благо Лотик, как сестрица не молчал и в благодарность за помощь подсказал, куда нужно идти, чтобы выйти к гильдии серохвостов.

Поплутав немного, мы оказались на освещенной части улицы и, спросив дорогу в гильдию у проходящего мимо мужика, который, только посмотрев на нас: немного побитых и помятых, — указав направление, скрылся с завидной быстротой. Оставшуюся дорогу мы прошли без приключений и наконец-то оказались в освещённой комнате, где сидели хмурые Харук и Жак.

— А мы вас заждались. Уже хотели ложиться спать, не надеясь увидеть вас сегодня. И где вы так разукрасились? — спросил Харук, имея в виду несколько синяков, недовольно посматривая на нас.

— Права была задница Ива. Нашли мы приключения, да и ещё какие! — воодушевленно начал рассказывать Лясь, садясь на табуретку и снимая с себя чуть окровавленную одежду.

Он рассказывал и рассказывал, когда мы по очереди мылись. Лясь, завершив повествование, последним пошел умываться, а я уставший лёг на кровать к друзьям и под их комментирование о произошедшем случае, заснул.

В этот раз снилось, что тот, кем я во сне живу, уже пятнадцатилетний подросток.

Теперь, после исчезновения метки, многие перестали бояться меня и иногда даже находились люди, которые кормили или отдавали мне старую одежду. Жаль, что это было только в городах. В деревнях относились ко мне всё так же: прогоняли, только с большим страхом, чем раньше. А все это потому, что когда я проходил по улице, в домах сразу затихали животные и начинали громко скулить псы. Люди, настороженные этим, брали в руки подручные инструменты и выгоняли меня от греха подальше.

Вак не изменился. Он был всё тем же другом, который помогал мне выживать. Только теперь он являлся нежитью, что давало ему слушать мои мысли, как и я мог понимать отголоски его. Некоторое беспокойство Ваку приносило солнце: оно нещадно жгло мертвое тело, из-за чего ему приходилось постоянно питаться, чтобы останавливать процесс гниения.

Мой единственный друг защищал меня. Даже рвался в город, чтобы мне не причиняли вреда некоторые богачи, оскорбленные тем, что их «прекрасный» взор загрязняет своим видом нищий бродяга. Когда это случалось мне стоило больших сил удержать Вака от кровавой расправы.

Что сказать о моей способности к магии… Учился понемногу овладевать ей. Старался полностью обуздать. В этом мне помогали разные книги, найденные в разграбленных обозах или городе. В городе книги и свитки, привлекшие мое внимание, я воровал. Учиться читать мне помогали покойные люди, встречавшиеся мне по дороге. Когда их время истекало, уходили, дав мне крупицу знаний. Воскрешать мёртвых и говорить с ними мне не представляло никакой сложности.

Однажды произошел один случай. Идя по тракту и любуясь окружающей природой, я неожиданно услышал крики. Много криков. Женские и детские — отчаянно звали на помощь. Мужские — хохотали, орали друг другу непотребное.

Вак предупреждающе зарычал. Я тоже, как и он, понял, что невдалеке чей-то обоз подвергся нападению, и, по-видимому, грабители захватили его и сейчас пируют. Передо мной встало два пути: обойти стороной или помочь справедливости восторжествовать. Крики продолжались и продолжались, а самые громкие — затихали.

Что же делать? Я не хочу рисковать собой ради других людей. Ведь сам знаю не понаслышке, что если человеку сделал добро, то это не дает права считать, что он сделает то же самое. Да и еще проклятая сила. Не зря же самый первый воскрешенный — Квох, предупреждал о возможной охоте. Мол, светлые могут ощутить мою силу в действие и примчаться на всех порах.

Крики всё не затихали. Мой четвероногий друг не проявлял какого-либо интереса к разыгравшемуся впереди действию. Пролившуюся впереди кровь он ощущал, но не хотел её, так как жажду недавно утолил попавшимся на пути оленем.

— Идём Вак. Они сами выберут свою судьбу. — тихо прошептал я, решившись выбрать третий вариант: пойти дальше. Если те грабители сами нападут на меня, то Вак поможет прервать им жизни.

Выйдя к крикам, увидел такую картину: несколько десятков мертвых тел, подкосившиеся повозки, валяющиеся на дороге разнообразные предметы от посуды до дорогих тканей. Погибшие люди были в основном мужчинами с оружием в руках, среди которых ходили парнишки моего возраста и обирали мертвых. Но также среди погибших были женщины и дети, убитые неизвестно за что.

Смотря на всё это, облизал пересохшие губы и ощутил привкус крови. Крови было много, хотя земля почти всю её поглотила. Мухи, омерзительная вонь — присутствовали здесь.

Когда я стоял и смотрел на все это, из перевернутой кареты, находящейся в непосредственной близости от меня, вылез взрослый коренастый мужичок, обвешанный весь в драгоценностях. На меня он сначала не обратил внимание. Всего лишь мазнул взглядом. Подумал, что я один из своих. Но когда я шумно чихнул, он изучающее уставился на меня. Смотрел долго. Искал на мне хоть какие-то украшения. Не найдя их, громко прокричал:

— Тут какой-то мальчишка стоит! Драгоценностей нет, денег, по-видимому, тоже. Только собака! Что с ним делать Кур!?

В ответ ему, из конца обоза грубый злой голос проорал:

— Убить! Нам не нужны свидетели! Щас закончим с дамочками и отправимся домой! Ха ха! Замечательный день!

Как бы это прискорбно не звучало, но мне сегодня открылся один из пороков человека: похоть. Грабители, самые дикие на вид, с обезумевшими чертами лиц насиловали кричащих женщин. Больше ничего не могу сказать, так как увиденное мной без сомнения причинит настоящему человеку глубокую душевную боль.

Услышав ответ, мужичок поднял валяющийся в крови лук и натянув тетиву, отпустил в полет стрелу. Хотя целился он долго, стела так и не попала в меня. Ее поймал зубами Вак, громко переломив на две части. Не теряя времени, Вак прыгнул на стрелявшего. Уронив того на землю сильным укусом разорвал горло. Моего друга обрызгало кровью разбойника, но он продолжал рвать горло, пока голова не откатилась от тела. Прервавшие обирание трупов парни, от такого зрелища застыли от ужаса. Они-то хотели посмотреть, как один из «ветеранов» их шайки, убивает какого-то грязного бродягу. Хотели увидеть, как гаснет жизнь человека. Ну что сказать, хотели увидеть, вот и увидели. От охватившего их ужаса они стали статуями, боясь сдвинуться. Но не все. Другие не смогли сдержать порыва отвращения и в данный момент рыгали.

Вак откусив голову несчастному, сел возле убитого и в упор смотрел на одного из перепугавшихся парней. Тот весь дрожал и старался стоять без движений. Плакал. Видно было, что умный взгляд такого большого и свирепого волка его ужасает.

Послышался опять тот голос, что отдал приказ меня убить:

— Ну, убили? Че молчишь?

Не получив ответа, вылез из самой богатой повозки, находящейся где-то в середине обоза. Вылезшего человека можно описать двумя словами: злобный гном. Наверное, он отщепенец этой расы или просто в нем есть её кровь. И увидел картину: стоящих неподвижно бледных парней испуганно смотрящих то на безголовое тело, то на волка. Волк был огромен и в крови. Причем кровь с себя тот слизывал, иногда даже зачем-то слизывая с безглавого тела. В последнюю очередь он заметил далеко стоящего худого паренька.

«Волк поведением странный, но не более. А парень просто заморыш какой-то!», — обозрев все, подумал главарь. И весело закричал:

— Эй, ребята! Оставляйте на время своих дамочек и вылезайте! Смотрите, как наших новичков испугала собачка с парнем! Ха!

Через минуту из некоторых повозок повылазили бородатые люди, натягивая штаны. Они были красными и довольными, только недоумевали, почему их оторвал любимый главарь от хорошеньких рабынь. Напали на купцов они вроде недавно и никому не дали сбежать, поэтому никто не должен к ним ехать.