Охватить воображеньем миг свиданья мудрено,

Описать его словами мне, должно быть, не дано.

Жизнь прошла неуследимо… Паланкин свиданья медлит,

Потерялся он в дороге, между тем уже темно.

Обещало мне свиданье в срок прийти без опозданья,

Но ко мне без уговора смерть пришла, а где оно?

Ты пренебрегала нами, ты вино пила с врагами,

Не оставив нам ни капли. Мимо протекло вино.

На тебя я призываю заклинания Мессии,

Но, увы, они бессильны, ты не внемлешь все равно.

Что поделать, если к сердцу счастье так неблагосклонно?

Хакани к тебе дорогу отыскать не суждено.

Смотри: с пути любви к тебе не сходит сердце и болит.

Из сердца не уходит страсть, как звезды не сойдут с орбит.

Молю, к другому не стремись, ведь мне другая не нужна!

О, не меняйся, ведь тоска перемениться не спешит!

Я так измучился, а ты не научилась тосковать,

Дивлюсь, что сердца твоего моя тоска не оживит.

Пусть мне в разлуке тяжело, благодарю за это зло!

Быть может, хуже будет мне и пуще станет боль обид.

Надежда тайная была в душе, как золото, светла,

Но тяжкие мои дела едва ли мир позолотит.

Невзгоды горькие приму, злосчастью верен своему,

Сам удивляюсь, как оно вселенной вспять не обратит.

Вода разлуки подошла и плещет выше головы,

Не замочив ступни твоей, мне страшной гибелью грозит.

О, был ли день такой, когда не знал страданий Хакани

И у твоих ворот в крови не кувыркался, как шахид?

Безумцем стану я, когда, подобна пери, ты придешь.

Увижу кольца черных змей, кудрей струящуюся дрожь.

Ты — солнце, что взошло в ночи, такого чуда больше нет.

Ночь сразу превратится в день, когда над миром ты блеснешь.

Хоть ночью, в полной темноте, не смотрит в зеркало никто,

Гляжу, тобою ослеплен, — твой лик на зеркало похож.

Тому, кто заболел тобой, не нужен никакой бальзам.

За миг свидания с тобой все царства мира я отдам.

Врата к свиданию с тобой нешироки, невысоки,

И кто же не согнет спины, к заветным подойдя вратам?

Жизнь отдававший сотню раз, чтоб взять кольцо любимых уст,

Вовеки не отдаст его за перстень, коим славен Джам.

Постигнув, что тебе никто подарков меньших не пришлет,

И сердце посылаю я, и веру в дар твоим устам.

Терпение изнемогло под страшным бременем тоски,

Гора под ношею такой не устоит, а где уж нам!

Перед нашествием любви мой бедный разум бросил щит,

Ведь перед натиском таким не устоял бы и Рустам.

Ты молвила: «Тебя всегда приятно видеть, Хакани!»

Ступай же, озорница, прочь, доверья нет к твоим словам!

Был уговор у нас с тобой, тебе, конечно, он знаком,

Но опостылел, устарел и стал казаться пустяком.

Мне уши нежил голос твой, струился голос, как ручей,

Сегодня кровь из глаз моих багряным хлещет родником.

Огонь заклятья твоего сжег душу бедную дотла,

Ты веешь пламенем одним, и пламя — вся ты, целиком.

Не жду я верности твоей и знаю, что изменишь ты.

Не жди насилья от меня, ты знаешь: не тяну силком.

Ты кровью сердца моего спешишь разлуку угостить,

Но к скатерти свиданья ты не приходила и тайком.

Хочу я жизнь свою пресечь, когда тебя со мною нет,

И знаю, не смутишься ты, узнав о выходе таком.

Ну что ж, насилью твоему не удивится Хакани,

Поскольку в мире ты живешь и взращена в аду мирском.

Молва о красоте твоей — везде, куда я ни пойду.

Гремит на небе все звучней и в райском слышится саду.

Ступило сердце шаг-другой в чертог свидания с тобой,

И поскользнулось о порог, и оступилось на ходу.

Я о тебе вздохнул, и грудь пылает, как проезжий путь, —

Как видно, встретил караван степных разбойников орду.

И нет несчастнее купца! Что хуже этого конца?

Хотел он прибыльной любви — и ни за что попал в беду.

Но как же до спокойных вод корабль терпенья доплывет?

Сто тысяч дыр на парусах, и только гибели я жду.

Был на груди моей замок, надежно верность он стерег,

Теперь он сжал мои уста, врагов твоих узнав вражду.

Вдали от милой в эти дни лишился воли Хакани.

Тебе известно, как в беде впадают в крайнюю нужду.

Душу сладостную возьму и возлюбленной в дар принесу,

Милым локонам веру свою, сердца каждый удар принесу.

И когда ты захочешь испить эту сладкую горечь вина,

Сотню сладостных жизней тебе, как единый динар, принесу.

Словно ягода — эти уста… Ей, как винную ягоду, я

Окровавленное лицо, и морщинист и стар, принесу.

Я насыплю перед тобой кучу жемчуга ростом с тебя,

Я добытые в заводях глаз жемчуга на базар принесу.

Первых дней молодую зарю я последней любви подарю,

Я тебе свои юные дни, бурной страсти разгар принесу.

Две костяшки слезами облив, в звезды яркие их превращу,

Я любимой сиянье Плеяд — светоч любящих пар — принесу.

Приложившись щекою к земле и любимой целуя стопы,

Обрету я заветный венец и владычице чар принесу.

У влюбленных обычай таков: сердце дарят любимым они.

Ну а я тебе душу отдам, жизни трепет и жар принесу.

Что ж краснеешь, стыдясь, Хакани? Знай: обрел я гордыню свою

У султанских корон и тебе блеск венцов и тиар принесу.