От услышанного, у меня кровь застыла в жилах. Мое воображение отчетливо нарисовало мне комнату с разбросанной мебелью, следами борьбы, брызгами крови на стенах, и реками крови на полу, на постельном белье, на разбросанной одежде. Казалось, перед моими глазами проплывали кадры из фильма ужасов, про какого-нибудь маньяка, но ни на секунду я не усомнилась, что в реальности все выглядело намного более ужасающе. К сожалению, я патологически не выношу вид крови, сознание теряю. А после услышанного рассказа, да с моими иллюстрациями, меня просто начало тошнить.

– Его жена сейчас в тюрьме, – спросила я, едва ворочая языком.

– Нет, – услышала я убийственный ответ.

– Как нет??? – мой язык моментально отошел от оцепенения.

– А вот так. Он отказался ее обвинять, и свидетельствовать против нее в суде. Суд то был, но благодаря хорошему адвокату, дали по минимуму, и условно. А он как выписался из больницы, отказался от прав на квартиру в пользу жены, уволился с работы, исчез для всех друзей, пустил слух о своей смерти. Поселился в моей квартире на шестом этаже и не поддерживает отношения со старыми знакомыми.

– Как странно, а друзья то ему чем насолили?

– Ничем. Наоборот, предложили помощь, но он посчитал это слишком унизительным принять помощь в такой ситуации.

– Почему?! – недоумевала я.

Ну, наверное, понимал, что сам виноват. Дескать, какой смысл самому прыгать в прорубь, а потом кричать «помогите»? А может, считал, что заслужил все это. Кто его знает? Но он фактически поставил крест на своей старой жизни, да и на жизни в целом.

Мне было тяжело на сердце. Мне, наверное, никогда еще не было так тяжело. Осадок был просто свинцовый. Сейчас вспоминая все его непонятные фразы, я начинала осознавать, что именно таилось за каждым словом. «Я потерял свою жизнь, а твоя еще не начиналась». Конечно, избирая такой рискованный образ жизни нельзя не осознавать, что развязка может быть трагична. Он осознавал, и я даже уверена, что любое из возможных последствий его поведения представлялось ему своеобразной финишной лентой. Он слишком быстро проживал эту жизнь, слишком страстно, слишком безрассудно.

– Дядя Паша, знаете, как он объяснил мне свои шрамы? Сказал, что это – его двойка за урок, как отличить подлинное от ложного.

Старик, помолчал, как бы осмысляя фразу, а затем сказал:

– Что ж, в этом есть свой смысл. Что было истинного в его жизни? Любовь? Домашний уют? Доверительные отношения? Или может он находил истинные чувства с десятками жеманных девиц? Ради чего он расходовал свою энергию и таланты, на что? Все было настолько пустое, что когда пришла беда ему не за что было ухватиться, чтобы выжить, ничего, что бы он ценил, берег, и лелеял.

Я тебе больше, Рита, скажу, мне кажется, что и жизнь он не ценил. Он считал, что ошибочно бродит по этой земле. В его жизни произошел один трагический случай, после чего он сильно изменился, очень сильно. Подробностей я, конечно, не знаю. Давно дело было, почитай лет десять тому назад. В то время Рома работал молодым специалистом в одной химико-экспертной лаборатории. Была зима, суббота. Он был на дне рождении друга. Отмечали, как сама понимаешь шумно, весело, народу много, девчонки симпатичные. Вдруг звонок на телефон. Позвонил главный химик, начальник Романа. У него потерялся ключ от кабинета, да и не кабинет то был даже, так, подсобное помещение. Но вот что-то тому начальнику срочно в этом помещении понадобилось. А у Ромы, как на грех, в машине дубликат ключей был, валялся в бардачке, на всякий случай. Начальников ты сама знаешь. А этот имел особо вздорный характер, расшибись, но привези. А как за руль садиться, если выпил уже? Машина на ближайшей стоянке, домой планировал добраться на такси. Короче, слово за слово, чуть не поругался с руководством. Парень он импульсивный, на крепкие слова щедрый. На помощь пришел его друг, и вызвался отвезти дубликат на работу. Дескать, он не пил в тот день, проходил курс антибиотиков. Рома ему ключи от машины отдал, а сам остался дальше праздновать.

Через час ему позвонили доблестные блюстители дорожного порядка, как официальному владельцу авто. Гололед был сильный. Друг его не справился с управлением и влетел в столб. От удара погиб на месте.

С тех пор у Ромы в голове что-то щелкнуло. Сломалось внутри что-то. Он словно затвердил себе, что там, на небе произошла чудовищная ошибка, и это он должен был отправиться в мир иной тем зимним вечером. Кто знает, может быть, поэтому он позволял себе так играть с жизнью, меняя одно рискованное занятие на другое, словно хотел исправить то недоразумение.

Весь вечер я провела в обнимку с подушкой. У меня кружилась голова от переизбытка противоречивых мыслей, меня просто разрывало изнутри. И все это было даже не из-за того, что спала пелена таинственности, и вместо рыцаря печального образа, мне предстал человек из плоти, крови, и с целым багажом пороков. Я же поверила этому человеку, я поверила этим глазам, которые смотрели мне прямо в душу, поверила голосу, поверила его словам, поверила его звонку, поверила тому, что я действительно стала чем-то важным в его жизни. А на самом деле я была всего лишь очередная, кто слышит эти слова. Я всего лишь образец в его коллекции. Я вся рассыпалась от чувства потери, которое за последнее время пережила уже дважды: сначала, я потеряла его фактически, он исчез из моей жизни, а теперь я потеряла еще и чувство обладания. Он ведь все равно оставался моим приведением, даже когда не был рядом, я невольно считала его своим, своим вдохновением, своим мыслетворцем. Но, такие люди, как он не принадлежат никому, они подобно ветру, что разок постучит в окошко, обнимет, освежит осенней прохладой, и исчезнет навсегда.

Второе странное чувство, которое наслаивалось на мою горечь, было чувство сочувствия и зависти. Он не боялся жить в полную силу легких, не боялся рисковать, однако, и не жил так, как хотел бы. Я сочувствовала его самообману и завидовала его решимости.

Третье же чувство противоречило всем законам логики. Я больше не хотела с ним встречаться, слышать, обманываться, и, завораживаться, я боялась снова попасть под влияния его магнетизма, но одновременно с этим мне снова хотелось его видеть, узнавать все больше, может быть разочаровываться, может быть, так же как и сейчас, раздирать на части сердце, обнимая подушку. Но мне это было нужно. Меня саморазрушительно тянуло к тому, чего я боялась. Это так контрастировало с пресностью и безвкусием моей жизни. Я знала, что сейчас мне было больно, но в этой боли и состоял смысл моего существования в эту самую минуту.

Ночь я провела в полудреме, переполняемая волнениями и противоречиями, а утром я снова села за компьютер и ввела в поисковике «Мейер Роман Германович»

Мейер Роман Германович (1970–2009) ведущий специалист в области современной криминалистики. Кандидат юридических наук. Эксперт-криминалист Министерства внутренних дел. Преподаватель кафедры уголовно-процессуального права и криминалистики. Автор книг «Проблемы современной следственной и экспертной практики», «Особенности использования технических и цифровых средств при раскрытии тяжких правонарушений». Скончался 12 апреля 2009 года в результате ножевого ранения в область легкого.

Да, регалий много, и, как и говорил дядя Паша, даже в официальных источниках он числится скончавшимся. Но мне нужно было найти еще хоть что-то, какие-нибудь данные, фотографии, что-нибудь…

Я никогда не была поклонница социальных сетей. Все это казалось мне хвастовством, позерством и болтовней ради болтовни. Все эти наперебой выкладывания фотографий, комментарии – какой-то эксгибиционизм. Те люди, с которыми у меня есть желание общаться, находятся от меня на расстоянии телефонного звонка. А создавать себе иллюзию, что ты окружен толпой друзей, которые на самом деле используют тебя для той же иллюзии, все это для меня пустое времяпрепровождение. Хотя, если честно, я так считаю, только потому, что мне нравится быть одной, даже в интернете. Нравилось…..