– Нет, Рита, слишком поздно. Мне очень хочется наблюдать за твоими успехами, за сомнениями, за событиями в твоей жизни, но издалека. Не пускай меня ближе. Не допусти мой приход в твою жизнь. Пойми, я сам изломан, но куда страшнее то, что я своими руками поломал не одну жизнь. Я никого не смог сделать счастливым, видно, по природе своей я на это не способен, видно, я могу только ломать, рушить, оставлять за собой руины. Ты, мой маленький воробушек, и я сам готов раздавить любого, кто посмеет причинить тебе вред, но, в первую очередь, мне нужно защитить тебя от себя. Мне бы очень хотелось быть твоим ангелом, быть радом ежеминутно, но не бывают ангелы с такими лицами. Прости меня, моя красавица, что потревожил, просто, видно, я действительно слабый, мне очень хотелось еще раз услышать твой голос.

Я не смогла положить трубку, даже когда в ней раздались гудки отбоя. Я как мраморная статуя стояла на одном месте, боясь пошевелиться. Это все происходило не со мной, нет, так быть просто не могло. Как ни старалась я осмыслить все услышанное, его слова не укладывались у меня в голове. Он своими руками отталкивал шанс на жизнь, и, тем самым, не давал шанса мне. Он ни на секунду не подумал о моих чувствах. В этой драме только он принимал решения, я этого права была лишена, по неведомым мне причинам. Ко всему, пришло еще и осознание того, что ОН знал мое имя с самого начала. Знал номер телефона, я уверена, что и фамилию, и место работы. Он контролировал ситуацию с первой минуты, а я, кретинка, оказалась единственной, кто не знал правил в этой странной игре.

Отдышавшись, и мобилизовав всю свою способность к рациональному мышлению, я пришла к интересному выводу: информацию обо мне он мог получить лишь из одного источника. Дядя Паша. Конечно, он знал о странном жильце дома, и, значит, разговаривал с ним. Вот кого он имел в виду, говоря, что я не единственная, кто уезжает из нашего дома. Ну что ж, мне остается лишь обратиться к тому же самому ресурсу. Хватит уже, всего боятся. Если Он слабый, мне придется стать сильной.

Ход моих мыслей прервал звук шагов на лестницы, кто-то спускался с шестого этажа. Что ж, это кстати. Дядя Паша, нам предстоит разговор.

Интуиция меня не обманула. Когда я открыла входную дверь, дядя Паша медленно спускался с шестого этажа. Случай – лучше не бывает.

– Дядя Паша, заходите, чай попьем, – без лишних церемоний позвала я. Старик слегка опешил, потом улыбнулся.

– Сейчас? Ритуль, у меня руки грязные.

– Ничего, – настаивала я, – у меня есть ванная и даже горячая вода. А то мне уезжать скоро, а мы даже не сидели, по душам не говорили, так, без спешки. Заходите, я прошу.

Дядя Паша вошел, огляделся, снял сапоги у порога, и направился прямиком в ванную, а я тем временем мухой на кухню, ставить чай. Благо, совсем недавно я купила кое-какие сладости, было настроение, вот они и пригодились. Все было организовано в мгновение ока. Вошел дядя Паша и сел на стул, спиной к стеночке. Я придвинула к нему чашку с ароматным, свежезаваренным чаем. Надо было как-то начинать разговор.

– Вы сейчас с шестого этажа спускались? Я ведь даже не знала, что там располагается жилая квартира.

Дядя Паша улыбнулся и хлебнул горячего чая, казалось, он вот-вот поймает нужную волну для душевного разговора. Мне только этого и надо было.

– Конечно, там жилая квартира, – ответил он, – это же моя квартира.

– Как ваша? – изумилась я – А почему вы тогда ютитесь в крохотульной коморке на первом этаже?

– А разве мне старику много надо? А так даже удобнее, не нужно лишний раз по лестницам подниматься-спускаться. Годы всеж-таки не те уже. Порой так суставы ломит, что хоть волком вой.

– А кто ж там живет тогда? – слегка растерялась я.

– Эту квартиру я сдал сыну моего старого друга, когда с ним приключилась беда.

– Так, значит, вы его знали лично?

– С самого раннего детства.

Воцарилась пауза. У меня в голове, словно пчелы, толкались и роились сотни вопросов, но не хотелось своим напором и нетерпением пугать дядю Пашу. Сделав глубокий глоток чая, я лишь грустно констатировала:

– А я вот даже имени его не знала.

– Ну, это не великая тайна – успокаивающе протянул старик – то приведение, с которым тебе, как я уже понял, довелось познакомиться, зовут Романом.

– А полное имя?

А полностью Роман Германович Мейер. Это сын, вернее пасынок моего доброго друга Германа.

– Редкая фамилия…. – задумчиво произнесла я.

– Редкая, да. Гера, мой друг родился в Германии, и отец у него чистокровный немец. В 1961 году, он приехал в Советский Союз, поступать в Авиационный университет, да так и остался в этой стране. После окончания университета, пошел работать на строящийся авиастроительный завод, где, собственно, мы с ним и познакомились. Я же, дочка, не всю жизнь метлой махал. Я ведь инженер. – Дядя Паша улыбнулся, как то грустно, словно вспоминая что-то из своей молодости. – Здесь же Гера и встретил свою жену, мать Романа. По родному отцу фамилия Ромы – Коротаев. Тот, подлец, бросил их, когда Ромка был еще маленький. Герман женился на его матери, и воспитывал парня как родного. Он никогда не настаивал, чтоб ребенок носил его фамилию, он считал, что нужно еще заслужить, чтоб сын захотел взять его фамилию. Вот Рома и не колебался ни секунды, он взял ее себе осознанно, как только получил право выбирать себе имя и национальность. Он всегда говорил, что настоящий отец не тот, кто дал жизнь, а тот, кто дал воспитание, все остальные, так, доноры, не отцы.

– И не поспоришь, – согласилась я.

И вот, настало время для вопроса, который как паразит седел у меня в голове, рождая всевозможные подозрения.

– Дядя Паша, он ведь спрашивал обо мне, так? Что именно? Что вы ему рассказали?

– Спрашивал, да, – кивнул головой старик, – спрашивал, когда занес мне ключи от крыши, в ночь, когда у тебя закружилась голова на лестнице. Рома сказал, что ты слегка подвернула ногу и тебе тяжело самой занести ключи.

А ведь молодец, хороший ход, смолчал о падении, чтобы не волновать дядю Пашу. Бог мой, я совсем забыла про ключи, я же так и не занесла их на первый этаж, и даже не вспоминала о них до настоящего момента.

– Все правильно. Дядь Паша, а вы ему говорили про аварию, я имею в виду, какие именно ранения я получала, когда меня сбила машина?

Дядя Паша удивился моему вопросу по-детски искренне.

– Ну что ты, детка! Я же не энциклопедия рассказывать целую биографию. Он меня спросил только базовую информацию, дескать, кто ты, откуда, кем работаешь. Мол, соседи, живете через стенку, точнее через пол, а он о тебе ни сном, ни духом. Так что я так, в общих чертах ответил, без деталей твоей жизни, зачем ему это знать? А почему ты спрашиваешь?

Я слегка опешила. Версия о том, что это дядя Паша рассказал ему подробности моей личной жизни, объясняло многое. А теперь я снова вернулась к каким-то мистическим вариантам, иных разумных объяснений не было. Что уж терять! Я ответила честно.

– Просто, понимаете…. Он узнал про аварию и рассказал, какие именно я получила травмы, но этого он не мог знать, никто бы невооружённым глазом не заметил что….

Дядю Пашу совершенно не удивил мой рассказ, наоборот он улыбнулся как то снисходительно и покачал головой, как может улыбаться только дедушка, объясняющий своей внучке, что приход зимы и лета связан с вращением земли вокруг солнца.

– Это совершенно естественно. Он же криминалист.

– Кто?! – переспросила я ошарашено.

– Светило криминалистики, очень известная личность в соответствующих кругах. – Дядя Паша сделал красноречивый жест, указательным пальцем вверх. – Причем, совсем еще недавно был практикующим. Он тебе и не такие выводы сделает из крохотных деталей. С его-то аналитическим умом и профессиональным глазом! Это еще хорошо, что он тебе про твои хронические недуги не рассказал, – засмеялся дядя Паша.

– Ничего себе! – Я действительно только сейчас, вспомнив его проницательный взгляд, словно рентгеновский, поняла, что он не просто смотрел, он читал меня. ОН собирал информацию со всего, с крохотных фрагментов окружающей обстановки, с меня самой, с моей мимики, с моих эмоций и нервозности, он читал меня, как книгу, своими профессионально заточенными глазами.