– Привет, – тихо сказала я. – Всё в порядке?

Она немедленно выпрямилась. Казалось, что все проглоченные аршины вновь встали на свои места и вошли в свои шарниры.

– Это ты, – сказала она. Её испытывающий взгляд замер на моей блузке. – Это что, пятно? Дитя, ты действительно должна научиться уделять больше внимания своему внешнему виду!

Промежутки между отдельными перемещениями – если они не контролируются хронографом – разнятся от одного носителя гена к другому. Граф Сен Жермен в своих наблюдениях пришёл к выводу, что носительницы гена женского пола перемещаются во времени гораздо реже и на гораздо более короткие промежутки, чем носители гена – мужчины, однако в наши дни мы не можем этого подтвердить. Длительность неконтролируемого перемещения варьируется с начала наблюдений от 8 минут 12 секунд (первое перемещение Тимоти де Вильерса, 5 мая 1892 года) до 2 часов 4 минут (Маргрет Тилни, второе перемещение, 22 марта 1894 года). Временные рамки, которые можно задать на хронографе, составляют минимум 30 минут, максимум 4 часа.

Не установлено, происходили ли когда-нибудь неконтролируемые перемещения в собственное время жизни. Граф Сен Жермен в своих записях исходит из того, что из-за континуума (см. том 3, Законы континуума) это невозможно. Настройки хронографа делают перемещение в собственное время жизни неисполнимым.

Из Анналов Стражей, том 2, Общие закономерности.

9

Мама обняла меня так крепко, как будто я три года пропадала без вести. Мне пришлось раз …дцать поклясться ей, что у меня всё в порядке, лишь тогда она перестала меня расспрашивать.

– С тобой тоже всё окей, мама?

– Да, всё в порядке, дорогая.

– Итак, у всех всё в порядке, – насмешливо произнёс мистер де Вильерс. – Хорошо, что мы это выяснили. – Он подошёл к нам с мамой так близко, что я могла уловить запах его туалетной воды (что-то пряно-фруктовое с лёгкой примесью корицы. Я сразу же ощутила голод).

– И что нам теперь с тобой делать, Грейс? – Волчьи глаза пристально смотрели на маму.

– Я сказала правду.

– Да, по крайней мере в отношении предназначения Гвендолин, – ответил мистер де Вильерс. – Однако хотелось бы выяснить, почему акушерка, которая тогда с такой готовностью подделала справку о рождении, именно сегодня вдруг неожиданно уехала?

Мама пожала плечами.

– Я бы не стала придавать такого значения каждой случайности, Фальк.

– Точно так же я нахожу странным, что ты при наступлении схваток решилась на домашние роды. Любая женщина, имеющая хоть каплю разума, при первых же симптомах отправилась бы в роддом.

Да, тут он был прав.

– События стали развиваться слишком быстро, – ответила мама не моргнув глазом. – Я была страшно рада, что акушерка в тот момент находилась у нас.

– Ну допустим. Но в случае преждевременных родов любая женщина отправилась бы после родов в больницу, чтобы обследовать ребёнка.

– Мы так и сделали.

– Да, но только на следующий день, – возразил мистер де Вильерс. – В отчёте из больницы сказано, что ребёнка обследовали очень тщательно, но мать проверяться не стала. Почему, Грейс?

Мама рассмеялась.

– Ты бы лучше понял меня, если бы сам родил ребёнка и прошёл через несколько десятков гинекологических осмотров. Я чувствовала себя замечательно, мне только хотелось знать, всё ли в порядке с ребёнком. Что меня удивляет – как это вы так быстро получили ответ из больницы? Я считала, что это конфиденциальная информация.

– Пожалуйста, можешь подать жалобу на больницу по поводу нарушения конфиденциальности, – ответил мистер де Вильерс. – А мы тем временем продолжим искать акушерку. Мне стало уже очень интересно, что нам может рассказать эта женщина.

Дверь отворилась, и вошли мистер Джордж с доктором Уайтом, а следом за ними миссис Дженкинс со стопкой папок в руках.

Потом появился Гидеон. На сей раз я внимательно рассмотрела всю его фигуру, а не только красивое лицо. Я искала хоть что-нибудь непривлекательное, чтобы рядом с ним не выглядеть такой несовершенной. Но, к сожалению, ничего не нашла. У него не было ни кривых ног (а от поло вполне могли бы быть!), ни чересчур длинных рук, ни больших мочек ушей (что, по утверждению Лесли, являлось признаком жадной натуры). Он был неподражаемо хорош собой, особенно вот так, как он сейчас стоял – опершись на письменный стол и скрестив руки на груди.

Оставались только длинные, почти до плеч, волосы, которые можно было посчитать дурацкими, но мне не удалось даже это. Волосы были такие здоровые и блестящие, что я поневоле спросила себя, каковы они на ощупь.

Какая досада, что такая прекрасная внешность растрачена на абы кого.

– Всё подготовлено, – сказал мистер Джордж и подмигнул мне. – Машина времени готова к старту.

Мальчик-призрак Роберт робко помахал мне рукой. Я помахала в ответ.

– Ну, теперь мы в полном составе, – объявил мистер де Вильерс. – То есть Гленда и Шарлотта с нами попрощались. Они просили передать сердечный привет.

– Да уж, готов биться об заклад, – проворчал доктор Уайт.

– Бедная девочка! Два дня фантомных болей – тут, конечно, мало радости, – лицо мистера Джорджа сочувственно вытянулось.

– И к тому же эта мать, – пробормотал доктор Уайт, листая принесённые миссис Дженкинс акты. – Действительно наказана, бедное дитя.

– Миссис Дженкинс, что там у мадам Россини с гардеробом Гвендолин?

– Она как раз только что… Я сейчас узнаю. – Миссис Дженкинс снова устремилась к двери.

Мистер Джордж энергично потёр руки.

– Ну что ж, можно начинать!

– Но вы же не станете подвергать её опасности? – сказала мама, обращаясь к мистеру Джорджу. – Вы будете держать её в стороне от этого дела?

– Разумеется, мы будем держать её в стороне, – ответил Гидеон.

– Мы сделаем всё, чтобы защитить Гвендолин, – заверил мистер Джордж.

– Мы не можем держать её в стороне, Грейс, – сказал мистер де Вильерс. – Она – часть этого дела. Тебе это должно было быть ясно с самого начала. До того, как ты затеяла эту дурацкую игру в прятки.

– Но благодаря вам девушка абсолютно не подготовлена и ничего не знает, – добавил доктор Уайт. – Что, естественно, неизмеримо усложняет нашу миссию. Но, возможно, это и входило в ваши намерения.

– В мои намерения входило защитить Гвендолин от опасности, – ответила мама.

– Я сам, один, уже довольно много сделал, – произнёс Гидеон. – И могу сам довести это дело до конца.

– Именно на это я и надеялась, – сказала мама.

«Я могу сам довести это дело до конца». Ну вообще! Я еле удержалась от смеха. Это прозвучало как фраза из какого-нибудь дурацкого боевика, где главный герой, меланхолично поигрывая мускулами, в одиночку спасает мир, расправляясь с боевым отрядом из двухсот ниндзя, с флотилией враждебных космических кораблей или же с целой деревней вооружённых до зубов бандитов.

– Мы посмотрим, для каких заданий она сможет подойти, – сказал мистер де Вильерс.

– У нас есть её кровь, – возразил Гидеон. – Больше ничего нам от неё не нужно. По мне, она может приходить сюда каждый день и элапсировать – и все будут довольны.

Как? Элапсировать? Это прозвучало как одно из тех словечек, которыми мистер Уитмен имел обыкновение забрасывать нас на уроках английского. «В принципе неплохой интерпретационный подход, Гордон, но в следующий раз немного более элаборированно, пожалуйста». Или он говорил «элапсированно»? Без разницы – и Гордон, и я, и остальной класс слышали это слово впервые. Кроме Шарлотты, разумеется.

Мистер Джордж заметил, что я сбита с толку.

– Под элапсированием понимается целевая выборка твоего лимита перемещений, для чего мы посредством хронографа отправляем тебя в прошлое на пару часов. Таким образом мы избегаем неконтролируемых прыжков. – Он повернулся к остальным. – Я уверен, что со временем Гвендолин ещё поразит нас всех своим потенциалом. Она…