— Так что же?.. — заметно повеселел раскрасневшийся от вина Алистар. — Можно ни о чем не беспокоиться? Все устроилось самым лучшим образом?

— Все устроилось самым лучшим образом… — медленно повторил Крэйн. — И мальчишка больше мне не соперник. Тем более, что Гирр-Эстег ни за что не выпустит из рук свою Пару, да еще и с будущим наследником. Но… понимаешь, Алистар!.. именно МЕНЯ все это не устраивает. Мне нужен Посредник. Нужен его Дар. Нужны дети от него. И я получу мальчишку!

С грохотом отодвинув тяжелое кресло, высоченный князь встал, нависнув над замершим советником.

— Арр-Эа-Аль Миранн МОЙ! — Произнес низким голосом. — Он Посредник! Он сын Сомианны Миранн! Он наследный князь Северного материка. Он должен быть моим. И плевать на Гирр-Эстега. Пусть удовольствуется долгожданным наследником. А мальчишка будет принадлежать мне. Тем более, что теперь… спасибо королю!.. он под заклятием Забвения. Так что хлопот от него не будет. Одна сплошная выгода. И, кстати, имея на руках ТАКОГО заложника, мы сможем не опасаться мести Белого Волка. Кишка у него тонка нападать, если это может навредить его Единственному. Так что мы несколько зайцев разом убьем!..

…В соседнем покое невысокая, изящная фигурка осторожно отступила от потайной щели в стене. И помедлив, осторожно выскользнула в коридор. При свете магического светильника плеснула волна буйных с шелковистым отливом волос. Ленарда Оливиэнелла Лизиэль спешила вернуться на женскую половину дворца, пока ее отсутствия никто не заметил.

Волчица бежала, кусая губы от жгучей досады. На глаза красавицы наворачивались слезы ярости и отчаяния. Столько лет… Столько лет! А она так и не смогла дать своему мужчине столь нужных ему наследников.

Ну, что же! Раз Крэйну необходим этот проклятый мальчишка, она не будет мешать. В конце концов, парень, одурманенный магией, ей не соперник. Пусть раздвигает ноги перед любимым и рожает ему детей, раз уж она на это не способна. Но вот дальше… дальше Ленарда планировала воспитать сыновей Крэйна как собственных. Сделать так, чтобы лишь ее они считали истинной матерью. И тогда она навсегда останется рядом с князем.

На что только не пойдешь ради СВОЕГО мужчины!..

…Молодой парень гневно вытянулся перед не на шутку разъяренным Вирраном.

— Отец, ты не прав! — Витарр говорил быстро, взахлеб, словно боялся, что его прервут. — Он в своем праве!..

— ЗАМОЛЧИ! — Верховный король был страшен. Казалось, еще немного и он ударит сына.

Но Витарр не дрогнул. И когда малыш успел вырасти в столь бесстрашного воина? Когда успел заиметь столь повелительный разворот широких плеч? Такую гордую осанку? Всего-то девятнадцать лет парню, а уже командует собственным отрядом и осмеливается противоречить старшему отцу.

— Не надо… — твой тихий голос заглушает гневный монолог мужа. Этот бессмысленный спор длится уже почти две клепсидры. А ты устал… так устал…

Бешеная скачка от самой столицы вымотала не по-детски. Да еще и слабость накатывает время от времени… все-таки ты так до конца и не избавился от последствий яда.

Вирран стоит напротив в одной рубахе поверх свободных штанов. Босиком. Доспехи аккуратно сложены в углу шатра: он готовился ко сну, когда вы с Витарром вошли.

Твой приезд неожидан… еще бы!.. столько сил положено, чтобы скрыть ЭТОТ поход. Скрыть от тебя.

— Я оставил тебе самое дорогое, что у меня есть!.. — разгневанный голос Виррана режет слух. — Оставил под твоей защитой Таура и свой трон! Именно ТЫ должен был защищать их, пока я в походе. Именно ТЫ обязан был беречь своего младшего отца от ЗНАНИЯ! И что?! Стоило мне только расслабиться, как вы оба в лагере!

— Отец, он был вправе!..

— ВОН!

— Прекрати! — Твои ладони с размаха впечатываются в литую грудь мужа, невольно ощущая под тонкой тканью его враз отвердевшие соски. Вирр, тяжело дыша, какое-то время смотрит на тебя исподлобья. А потом немного оттаивает.

— Переночуете в лагере, а с утра отправитесь обратно, — говорит через твое плечо, глядя на сына. — А сейчас оставь нас.

— Иди, — ты через силу улыбаешься заколебавшемуся было Витарру. И он послушно выходит из шатра. Полотнище толстой кошмы глухо хлопает, отрезая вас от суеты огромного лагеря. Теперь вы только вдвоем.

— Таур… — большие ладони Вирра нежно обхватывают твои плечи. — Мой Тау… сероглазый мой…

Но у тебя внутри лед. За этим шатром беспощадно выжженный край… некогда до последнего камешка знакомая долина, где ты родился. Пепел на месте цветущих садов, треснувшие от огненного жара и почерневшие камни там, где стояли дома, обугленные балки Воротной Крепости, что замыкала выход из Пограничного ущелья.

И запах… сладковатый, тошнотворный аромат гниющей плоти…

Диких Котов даже не хоронили. Бросили в скальный разлом на радость стервятникам.

— Почему… почему, Вирр?.. — шепчут твои губы, не отвечая на поцелуи любимого. — Ты же обещал… клялся, что оставишь их в покое… мы же выяснили, что это не они травили меня… что это другие…

— Да, другие, — Вирран смотрит прямо в глаза, не убирая тяжелых ладоней с твоих плеч. — Но и они тоже замазаны по уши. Твой брат, правда, не причем. Но он слаб как правитель. Им и кланом вовсю вертели старейшины… вот они-то и не простили тебе твой выбор. Не смогли принять, что один из Котов сошелся с кровником. И тебя не раз пытались убить. И ту служанку наняли тоже они. Прости… ты этого не знаешь… я не хотел тревожить.

— Тогда почему ты не встретишься с братом?! Если вопрос о выживании клана…

— Твой брат не может пойти против большинства… против старейшин, иначе потеряет власть, — муж крепко тебя обнимает. — Он правитель, как и я. А, значит, вынужден ставить личное на последнее место. Только у меня получилось жить своей жизнью, а у него… А еще мне нужен этот перевал. Слишком дорого обходится везти товары в объезд.

— Но зачем же ТАК?!.. — ты срываешься на крик. — Зачем выжигать все живое в округе?!.. Зачем все рушить?!.. Зачем вырезать целые семьи?! Ты никогда раньше так не поступал!

— Я убью за тебя!.. — голос Вирра страшен. — А по их вине я едва тебя не потерял. И в отместку я уничтожу саму память о Диких Котах! Уничтожу всех до последнего младенца. И не смей говорить мне, что ты принадлежишь к их роду! Они сами изгнали тебя много лет назад. Ты принадлежишь лишь мне, Тау!

— Вирран, прошу! Остановись! В крепости почти нет воинов! Там женщины и дети… те, кого они сумели спасти! Они ни в чем не виноваты. Старейшин ты уже вырезал… я видел тела… Устрой переговоры… предложи брату почетную сдачу!

— Ты меня не слышишь? Твой брат УЖЕ отказал, заявив, что лучше сдохнет, чем пойдет на какое-либо соглашение. Твердолобый упрямец! Один из тех, кто придерживается законов кровной мести. Да только за это он должен умереть!

Тебе не хватает слов, чтобы переспорить любимого. Вирран не уступит. Он король и заботится о своем королевстве. Иногда проще отсечь гнилую ветвь, чем потом лечить все дерево от гнили. Умом ты понимаешь мужа. Он поступает правильно. Но и ты прав. И что же делать, когда две правды сталкиваются друг с другом?

Но нельзя убивать детей…

— Вирр, я понимаю, ты принес в наши горы мир и процветание. Вот уже почти десять лет королевство живет мирно. Умоляю! Не трогай их! Ты уже убил всех воинов. Что могут женщины и дети?!

— Женщины тоже умеют держать оружие в руках. А дети вырастут и пойдут мстить за погибших отцов. Нужно уже сейчас выкорчевывать гнилые всходы. Да и для других кланов это станет уроком. И не говори мне, что ты этого не понимаешь! ОНИ УЖЕ НЕ ТВОИ РОДИЧИ! Они мятежники! Уезжай. Не хочу, чтобы ты видел, как на рассвете я вырежу всех подчистую.

— НЕТ! Ты не посмеешь! Я… я уйду в крепость! Там мои родичи… ТЫ НЕ ПОСМЕЕШЬ!

— ЭТО ТЫ НЕ ПОСМЕЕШЬ! — Руки взбешенного Виррана до боли сжимают тебя в объятиях. — Не посмеешь бросить меня! И не смей швырять на весы богов жизнь никчемного клана против спокойствия целого королевства! Если я не потушу здесь и сейчас маленький костер, то вскоре по стране промчится настоящий пожар! Я люблю тебя, Тау! Люблю больше жизни! Но я клялся хранить и защищать ту страну, что создал. И за то, что ты этого не понимаешь, завтра я заставлю тебя смотреть на то, как будут умирать люди в крепости! Все… до последнего младенца!