Ни один случай я не оставлял безнаказанным. С князей, бояр и воевод спрашивал значительно строже, чем с простого люда. Что касается служилых людей, при доказательстве их крупной вины мера одна – виселица с конфискацией.

Василий зачитал очередную челобитную – жаловались дворовые и крестьяне боярыни Поповой, народ стонал от садистских зверств, в ее имении под Коломной. За год она умудрилась забить и замучить тридцать два человека.

– Василий, пиши в Тайный приказ – срочно доставить сию сучку сюда, в Казань, пусть свидетелей прихватят. – Я боярыню Попову посажу на кол, ежели виновата. – Василий, дуй в приказ, чтобы они завтра же выехали, да десяток гвардейцев с собой пусть возьмут.

К Новому году привезли злодейку в Казань. Людишки из Тайного приказа доставили пять свидетелей по сему делу.

Сидя на троне на крыльце, вершил царский суд. Выслушав свидетелей, велел привести преступницу. Гвардейцы притащили здоровенную бабищу в бобровой шубе. Вид у нее омерзителен, глаза волчьи – все ясно.

– Вася, указ – за все злодеяния и убийства семидесяти четырех человек боярыня Попова приговаривается к смерти, на кол ее – казнить тотчас же – баба завыла в голос.

– Вася, пиши новый указ, если кто из моих подданных, независимо от звания, должности и титула, посмеет издеваться или убивать безвинных людей, то будет посажен за свои злодеяния на кол, а имущество конфискуется в казну. – Давай печати поставлю.

За десять дней до зимнего праздника ко мне прибежал Иван, запорошенный снегом и с раскрасневшимся от мороза лицом.

– Отец, я сделал предложение Диане, она согласилась стать моей женой. – Я люблю эту девушку, я так счастлив.

– Рад за тебя, Ваня, женись, разве я против.

Иван замялся, подыскивая слова.

– А, понятно, дочку боярина Худорина прежде просватать нужно, так?

– Ага, эт самое, просватать.

– Ладно, беги к своей Диане, скажи, завтра к обеду пусть дома сватов ждут.

– Спасибо, отец.

– Беги, беги.

Я с улыбкой посмотрел ему вслед, вот и Иван определился в жизни, дай Бог ему счастья.

– Василий, – вбежал адъютант, – Вася, гонцов к Карчи и Скуратову, жду их кабинете.

Пошел к Алене в библиотеку – она оказалась запойным книгочеем, не хуже Сашки Кота. Кстати о Сашке, на той пирушке, состоявшейся больше месяца назад, я предложил ему работу.

– Сашка, хватит тебе дурью маяться, иди дядкой к моему сыну Васятке. – Хорошо платить стану – по сорок рублей в месяц.

– Искушаешь, Государь?

– Сашка, я в этой жизни мало кому верю, ты один из немногих, цени.

– Ценю, Государь, потому и согласен, да и по тиграм скучаю.

– Тогда лады, сейчас Василий указ настрочит, завтра можешь приступать.

Таким макаром сын стал получать правильное воспитание. Аленка сопротивлялась недолго, видимо, ее впечатлил печальный конец моего внука в 2501 году.

Обрадовал жену о сватовстве Ивана – она разулыбалась.

– Алена, я думаю пока суть да дело – пусть слуги обставят старый терем мебелью, да коврами и прочим – молодых туда поселим. – Свадьбу сыграем здесь, в Кремле на Новый год, ты не против.

Жена кинулась мне на шею, зацеловала:

– Ну что ты, что ты.

Стал успокаивать, завидев в глазах слезинки.

– Володечка, слезы от радости, спасибо за брата.

– Ой, перестань.

Обнял Аленку и опустил на медвежью шкуру. Из библиотеки я вышел только часа через три. Колени слегка дрожали – умоталатаки меня женушка. Верна поговорка – в тихом омуте коекто водится. У Аленки оказался темперамент тот еще, во всяком случае, я лично ничего подобного не ожидал. Правда с опаской подумал – на Аленку меня хватит, а если в гости объявится одна из Людочек, тогда караул.

Ровно в 13.00 к главным воротам Кремля подъехали два богато отделанных возка. Лошади, тренькая удилами, с шумом выдыхали пар. Ворота открылись и выехала наша карета, поставленная на полозья, сопровождаемая Сынком. Транспортные средства, пристроившись за каретой, неторопливо повезли нас к дому боярина Худорина.

Хозяева встречали на крыльце. Выпив предложенную чарку, зашли в дом. Неплохо устроился боярин, без вычурной роскоши – чисто, уютно и, пожалуй, комфортно. Карчи блистал безукоризненной тройкой из английской шерсти, в белоснежной рубашке с галстуком и орденом на груди. Скуратов, по случаю сватовства, надел парадку, ну и награды само собой. Иван, князь Благовещенский, также облачился в парадный гвардейский мундир с полковничьими погонами. Я оделся аналогично, с той разницей, что на груди сияла медаль Героя Советского Союза. Худорин с женой, уважительно провели нас в большую залу, обставленную красивой мебелью.

Я толкнул Карчи локтем в бок, а то идем молчком, словно глухонемые. Карчи затараторил в своей манере – у вас товар, у нас купец и т. д.

Словоблудил минут пять, наконец, угомонился, узрев мой исподтишка показанный кулак.

– Просим, гости дорогие, за стол, за хорошей трапезой и сговориться легче – призвал нас Влас Худорин.

Расселись наконец – богато выставил угощения боярин. Худорин, стоя поднял чарку – благодарю за честь, Государь, отдать свою любимую дочь Диану за твоего сына Ивана. – Весьма достойный юноша, ну за вас, дорогие сваты.

Выпили.

– Хозяин, а дочь почто не показываешь?

– Дык, выкупа не видим.

– Иван, гони выкуп.

Приемный сын вышел на улицу, взял из кареты кошель. Придя, с поклоном отдал боярину.

– Хозяин, здесь пять тысяч золотых монет, устраивает тебя наш выкуп?

– Вполне, Государь.

– Влас, я у тебя здесь в гостях как сват, давай без титулов.

– Воля твоя, го…, ой, Владимир.

– Вот так и обращайся.

– Владимир, дозволь вашу охрану в дом пригласить, а лошадей на конюшню отправить.

– Спасибо, боярин, за заботу.

Худорин на минуту выскочил из залы, устроить наших гвардейцев.

Наконец, к нам вышла Диана и я смог ее рассмотреть поближе.

– Да, у моего сына губа не дура. – Статная красавица с умными темными глазами – видно, что не стерва, это огромный плюс.

Ребята взялись за руки и встали на колени перед родителями девушки, те благословили их иконой. Затем началось главное действо – обмывание помолвки. Венчание обговорили на 31 декабря нынешнего 1253 года.

Посидев с нами часок, молодые вместе с хозяйкой, удалились в комнаты. До Нового года оставалось две недели, должны успеть подготовиться.

Хорошо оттянулись с мужиками, с началом сумерек распрощались с хлебосольными хозяевами. По дороге до Кремля избавился от алкоголя в крови и печени – организм разложил его на безвредные компоненты.

Иван с изумлением смотрел на меня:

– Чудо, пьяный индивидуум вдруг моментально становится трезвым.

– Ты что, Иван, не умеешь управлять своим организмом?

Он отрицательно помотал головой.

– Так, слушай азы и запоминай. Сильно у вас запущено, молодой человек, я тобой займусь, недели, думаю, хватит.

Оказывается Ваня не обращал внимания на свои сверхспособности, да и не помнил о приеме деблокиратора. Пришлось выложить ему популярной форме:

– Ты не пугайся, если почувствуешь за собой странности.

– Какие, отец?

– Ну, зрение может обостриться, видеть отчетливо на расстоянии двух километров сможешь, или слышать чужие мысли. – Телекинез, к примеру.

– А что означает сие мудреное слово?

– Передвижение предметов на расстоянии по твоей воле.

– Покажешь, отец?

– Конечно, тебе многому предстоит научиться.

За неделю до зимнего праздника поступил первый транш – пять миллионов рублей. Оплата за курсантов. Причем половина суммы золотыми и червонцами, остальное серебром и медью. Монеты упакованы в ящики из неизвестного металла, тускло серого цвета, по пятьдесят килограмм. Каждый ящик опломбирован печатью казначейства Российской Империи. Двести ящиков гвардейцы перевезли от оружейки и сложили в сокровищнице Кремля. Один подвал забили почти целиком, остался правда еще один.

– А дальше? – Все палаты Кремля займут ящики с деньгами, дойдет до того, что поселимся в шатрах посреди нашего садика. – Не, не хочу в шатер, да и зима на дворе.