Наконец они услышали меня. Лис бодро запрыгал вниз по камням. Гао, наоборот, спускался весьма неловко и явно без особого желания.

– Ну, ты и шлимазл, – сказал лис по-русски с явным одесским прононсом, подавая мне руку. Я заржал, как школьник, которому рассказали первый в жизни неприличный анекдот. Гао вытаращился на нас, насколько это ему позволили разрез глаз.

Мы снова полезли наверх. Дышать стало заметно легче, к тому же слегка потеплело, хотя никакого солнца я на небе не заметил. Ноги мои гудели ужасно, и я искренне сожалел, что в институте, когда все мои сокурсники без конца ездили в горы, я отдавал предпочтение нормальной человеческой пьянке.

Подъем закончился как-то неожиданно. Мы оказались на равнине, поросшей чем-то вроде ковыля. На горизонте был виден невысокий лес, и, как мне показалось, перед лесом были строения, но отчетливо я не разглядел.

Гао уселся на землю, всем своим видом демонстрируя, что в ближайшее время идти никуда не намерен. Он отстегнул от пояса флягу и принялся жадно пить. Потом спохватился и протянул флягу мне. В необыкновенной емкости всегда оставалось немного воды. Впрочем, меня это уже не удивляло. В мире женского начала все пустоты должны заполняться самостоятельно.

Я подумал о Яо и солдатах. Может быть, им повезло, и они остались в нашем мире? Тогда Яо уже, наверное, обо всем сообщила Муну, и он разыскивает очередного идиота, согласного лезть в эту дыру за смешные деньги.

– Что будем делать? – спросил я по-английски.

Гао пожал плечами. Он знал о планах лиса не больше меня, то есть совершенно ничего.

– Пойдем вперед, – откликнулся лис.

Так мы и сделали. Ужасно хотелось есть. Лис и лейтенант, по уже установившейся традиции, шли впереди и щебетали по-китайски. Подъем вымотал меня ужасно, и даже короткий отдых, который нам позволил проводник-оборотень, сил мне особенно не добавил.

В этом мире было удивительно тихо. Птиц тут не было – ну кроме разве того пернатого создания по имени Пэн, так напугавшего нас намедни. Насекомых, видимо, тоже не имелось. Царило безмолвие, нарушаемое только шелестом травы и звуком наших шагов. И тут я услышал музыку. Нежную китайскую музыку. Мелодии я не уловил. Только звуки какого-то струнного инструмента. Я вспомнил, что в китайских сказках все играют на лютне. И сочиняют стихи. Культура, черт возьми… У нас в институте тоже все лабали, кому не лень. «Знаем три аккорда, но уж это наизусть»…

Лис резко остановился.

– Мы почти пришли, – сообщил он. Его лицо (или правильнее сказать – морда? Нет, все-таки лицо, он же был в человеческом облике), так вот, его лицо неуловимо изменилось. Из простачка-солдатика, которым он был в начале пути, лис обратился в нежного юношу с романтическим взором. Заметив мое удивление, он слегка улыбнулся:

– Надо же соответствовать.

– Чему соответствовать? – не понял я.

– Увидишь.

Гао, по-моему, на наш диалог не обратил внимания. Он заворожено смотрел вперед. Проследив за его взглядом, я увидел китайский павильон, красно-золотой, весь состоящий из хрупких переплетений разнообразных реек, украшенный изображениями драконов и девушек неземной красоты, а у входа висели разноцветные фонарики. Внутри звучала музыка и певучие женские голоса.

– Что это? – спросил Гао.

Я его понимал. Для него такой павильон, как для меня избушка на курьих ножках. Он про такие в детстве читал.

– Вот здесь вас и накормят, – сказал лис по-английски.

– И спать уложат, – язвительно отозвался я.

– А что, вполне возможно, – засмеялся он. – Если понравитесь. У них тут развлечений маловато.

Только я собрался спросить, у кого это «у них», как на пороге появилась китаянка, совсем такая же, как на картинах, украшавших стены павильона. Она хихикнула, глядя на наши растерянные лица. Потом легко подошла к нам, по-деловому что-то сказала лису и, продолжая кокетливо улыбаться, обратилась ко мне. По-русски.

– Здесь ты найдешь кое-что из того, что искал, – мелодично сказала она.

Я молчал. Откуда мне было знать, что она имеет в виду?

– Кто ты? – наконец спросил я.

Вместо ответа она повернулась и, сделав рукой приглашающий жест, исчезла внутри. Мы направились вслед за ней. В павильоне было сумрачно и пахло какими-то травами. Снаружи домик казался маленьким, но внутри оказалось очень просторно. Мы находились в большой зале, из которой были какие-то еще выходы, завешенные шелковыми портьерами. Пол был устлан коврами. Я замер на пороге, мне было ужасно неловко топтать эти ковры своими изрядно запылившимися ботинками. Из-за портьеры появилась еще одна девушка – я отличил ее от первой только по цвету одеяния. Первая была в вишневых тонах, а эта – в светло-голубых. Она мне протянула туфли с загнутыми мысками. Пока я переобувался, с ужасом думая о своих носках, зала заполнилась такими же юными созданиями. Сосчитать их никакой возможности не было, поскольку они все время суетились, таскали подносы с фруктами, рисом и пирожками, поминутно подбегали ко мне, заглядывали в лицо и, посмеиваясь, исчезали. У меня зарябило в глазах. И тут я услышал знакомый голос.

– Бенджамин! – крикнула Яо радостно. – А я думала, что мы с тобой уже не увидимся. Тебя привел лис?

– А ты его знаешь? – ответил я вопросом на вопрос.

– Нет, – сказала моя вновь обретенная переводчица. – Мне рассказали феи.

– Кто? – я обалдел.

– Вот эти девушки. Они феи. Они меня очень выручили. Слушай, ты, наверное, есть хочешь? Пойдем. Ты поешь, а я тебе все расскажу, – Яо схватила меня за руку, словно боясь, что я опять куда-нибудь денусь, и энергично поволокла к низкому столику, вокруг которого сидели веселые девицы в компании лиса и уже вполне освоившегося лейтенанта.

Мы уютно устроились на подушках и принялись за еду. Яо притащила мне миску ароматного супа и чашку риса с овощами. Вилок и ложек здесь, конечно, никаких не имелось, пришлось суп вульгарно выхлебать, а рис, ничего не поделаешь, я вынужден был есть палочками. Больше двух рисинок за раз мне уцепить не удавалось. Мои экзерсисы вызвали дружный смех фей. Наконец одна из них подсела ко мне.

– Я тебя научу, – весело сказала она. – Это совсем просто, смотри.

Она взяла меня за руку и стала располагать мои пальцы на палочке. Когда ей это удалось, она меня отпустила и, взяв аналогичные столовые приборы, изящно их скрестила.

– Здорово, – искренне сказал я. У меня уже начало получаться. – Спасибо.

Я повернулся к слегка обиженной Яо и спросил:

– А куда подевались солдаты?

– Вот об этом я и хотела тебе рассказать. Их утащила белая обезьяна.

Я уронил палочки, вновь вызвав общий смех.

– Всех троих?

– Ну да. Она была размером с… – Яо задумалась. – Может, с дом. Они в нее стреляли, но, по-моему, ей это не повредило, даже позабавило. Она просто собрала их, как грибы, и уже намеревалась меня тоже… собрать. Но тут появились феи. Я даже испугаться не успела, как вон та, – Яо показала на девушку, о чем-то тихо беседующую с лисом, – она у них главная, ее зовут Мей, – произнесла какое-то заклинание, и обезьяна убежала. Чем-то они привели ее в ужас. А меня забрали с собой.

– А они могут вытащить нас отсюда? – спросил я.

Вместо Яо ответила та фея, которая учила меня есть палочками.

– Нет, – сказала она. – Да и зачем тебе куда-то возвращаться?

Я понял, что мы в очередной раз влипли.

Я поглядел на лукавую мордочку Яо, но так и не понял, говорит она всерьез или шутит.

– Ладно, – я уже самостоятельно налил себе из супницы очередную порцию восхитительно пахнущего овощного супа. – А мясного…

При этих словах я заткнулся, так сказать, «наступил на горло своей песне» – неизвестно, чье мясо подают к этому столу.

– Выпьешь немного? – спросила меня Яо, как-то игриво улыбаясь.

– Не откажусь, – после стрессов последних двух дней мне явно необходимо было расслабиться.

Яо взяла со стола небольшую эмалевую коробочку (точно в такой моя покойная бабушка хранила разные безделушки), и хлюпнула туда вина: