– А может, мы внизу ручеек найдем?

– Вполне возможно!

– У нас в Израиле летом вообще все реки и ручьи пересыхают. Только русла от них остаются – они называются «вади». А в Китае, наверное, нет?

– У нас и летом дожди идут! – с гордостью сообщил Гао. – Хотя тоже, конечно, есть пустыни… Но если бы мы оказались в пустыне, тут не росло бы так много кустов. Внизу обязательно должен быть ручей! Мы там посидим, отдохнем, воды напьемся – и будем подниматься! Я помню, в одной провинции такую штуку видел – «Чан десяти тысяч лет» называется. Это такой огромный чан из камня, весь обросший мхом, а туда ведет бамбуковая трубочка от источника… М-м, какая там вода!

Мы проглотили слюну. Потом спустились еще немного, и Гао сказал:

– Подожди секундочку. Чего-то я задыхаюсь.

Я не стал острить по поводу хлипкости китайской армии, а остановился. Гао между тем, держась за куст, заметил:

– Кислорода не хватает!

– А физику ты учил в школе, друг любезный? – язвительно спросил я.

– И в школе, и в военном училище. А что?

– А то, что если мы спускаемся вниз, то воздух должен становиться все более плотным! У нас в Израиле есть Мертвое море – оно расположено на 400 метров ниже уровня моря, так, когда приезжаешь туда, первое время даже уши болят от давления!

– Мы спустились уже почти на километр, – возразил мне Гао, тяжело дыша, – а уши у нас не болят, напротив – стало тяжело дышать.

Только тут до меня дошло, что я испытываю те же ощущения.

– Ладно, пошли, внизу отдохнем, – и я решительно пошел вниз, попутно раздумывая, как объяснить столь странный феномен.

Метров через пятьсот кислородное голодание уже стало явным. Мы часто останавливались, вдыхая воздух полной грудью, и уже не строили на этот счет никаких предположений.

– Может, здесь внизу скапливается угарный газ? – наконец высказался Гао.

– Да непохоже… Воздух чистый и свежий, только кислорода не хватает, – а про себя я подумал, что в такой низине воздух как раз должен быть затхлый и застоявшийся.

Мы уже находились возле самого дна – оставалось несколько сот метров – как вдруг в кустах что-то зашуршало.

– Это кролики! – шепотом сказал Гао, выхватив пистолет. – Я подстрелю пару, и мы перекусим!

– А зажарить как? – засомневался я, но лейтенантом уже овладел охотничий инстинкт.

Он подошел к группе кустов, откуда доносился шорох, но оттуда вместо кролика высунулась гигантская змея – в ногу толщиной! Увидев Гао с пистолетом, змея, как будто понимая свою перспективу, ринулась обратно.

– Их едят сырыми! – торжествующе крикнул Гао, и бросился в кусты за змеей. Раздалось два выстрела, потом третий (контрольный в голову, как я понял – с такой тварью шутки плохи), и Гао вышел из кустов.

– Готово! Помоги мне вытащить этого питона. Мы снимем с него кожу, и я смогу ее неплохо продать. А мясо сейчас съедим.

– Как-то… Нежареным, без соли и перца…

– Мясо змеи придает силы! – успокоил меня Гао. – К тому же это лучше, чем умереть с голоду.

Я пошел вместе с Гао, мы влезли в кустарник… и остолбенели.

Между прутьями лежал мертвый старик, одетый в грязноватую белую хламиду. У него было две пулевые раны на теле, и одна прямо в голове.

– Черт побери! – закричал Гао. – Я же стрелял по змее!

– Я не сомневаюсь, – успокоил я его и склонился над стариком.

Без сомнения, он был убит только что. Пороховая гарь на коже головы говорила о том, что стреляли в упор. Это тот самый третий выстрел – но перепутать старика с питоном было невозможно.

– Это оборотень, – вдруг заявил уверенно Гао. – С детства нам рассказывают сказки об оборотнях – и вот один из них.

– Но оборотней не бывает! – слабо попробовал возразить я.

– Знаешь что… Пока мы здесь – будем считать, что оборотни действительно существуют. Такое предположение может спасти нам жизнь. А когда мы доберемся до цивилизованного мира – снова будем считать, что никаких оборотней нет.

Да, Гао нельзя было отказать в четкости логики.

– Давай осмотрим труп! – предложил я. – И не волнуйся – в случае чего, я буду свидетельствовать в твою пользу.

Но у старого мертвого китайца ничего с собой не оказалось – ни документов (я был уверен, что в Китайской Народной Республике даже оборотни должны носить с собой документы), ни каких-либо магических предметов. Только тыква-горлянка, в которой что-то булькало.

Прихватив ее, мы вышли из кустов.

– Может, там вода? – осипшим голосом спросил Гао.

– Может… А может, яд или еще какая-нибудь гадость.

– Давай хоть посмотрим.

Мы откупорили тыковку, я осторожно, как меня учили на лекциях по химии, понюхал – помахал ладонью в сторону носа… Ничем не пахло, и тогда я уже просто сунул нос в горлышко тыквы.

По запаху – обыкновенная вода, только немного затхлая.

– Ну что, можно пить? – спросил Гао. Его силы, как и мои, были на исходе, мы не пили уже почти сутки.

Но я все еще опасался. Отлил немного из горлышка себе на руку… И на вид – вода как вода.

– Давай сделаем по глоточку, – предложил лейтенант, – и подождем, что будет. С одного глоточка сильно не отравимся.

Я подумал, что есть такие штуки, тысячная доля грамма которых смертельна… Но с другой стороны, жажда стала уже непереносима.

Мы по очереди сделали по глотку жидкости из бутылки оборотня, и уселись на землю ожидать, что с нами будет.

В каком-то полубессознательном от жажды состоянии мы провели почти час. Но жидкость, которую носил с собой оборотень, на поверку оказалась обыкновенной водой. Мы не превратились в козленочков, попив из этого копытца.

– Вроде, живы пока, – неуверенно сказал Гао. – Попьем еще?

– Давай немного.

Мы сделали по несколько дополнительных глотков из тыквы-горлянки, и потом уже по очереди передавали ее друг другу.

Наконец жажда была утолена, и даже на дне фляги булькало еще чуть-чуть – приблизительно на пару глотков.

– Если найдем источник, мы ее наполним, – лейтенант принялся хозяйственно привязывать флягу к поясу.

– А если спросят, где ее хозяин?

– Скажем – нашли, – Гао задумчиво потер кончик носа, и наконец, решил: – Скрывать то, что произошло, я не намерен, но мне надо посоветоваться с командованием.

Пить уже не хотелось, к тому же наша дорога лежала все время вниз, и приключение уже не казалось мне кошмарным сном. В конце концов, если кому-то и придется отвечать за убитого старика, то точно не мне.

Постепенно я заметил, что дышать и в самом деле становится все труднее и труднее.

– Гао, постой! – крикнул я.

– Ну, в чем дело?!

– Ты прав, как будто кислорода не хватает!

– А что я тебе говорил?

Я не мог не согласиться с Гао, но про себя заметил, что это тоже странно – обычно в таких низких местах воздух пахнет землей и застоявшейся влагой.

– Давай поскорее пересечем это опасное место, – Гао расстегнул кобуру и припустил шаг.

Вскоре мы добрались до самого дна расщелины.

– Ну, и где вода? – удивился лейтенант. – Мы же не в пустыне, у нас и летом постоянно идут дожди.

– Сухо, как говорится в рекламе! – пробовал пошутить я. Однако перспектива подниматься наверх без глотка воды отнюдь не радовала.

– Отдыхать не будем, – командирским тоном сказал Гао. – Неизвестно, какой гадостью здесь можно надышаться.

Интересно, у китайцев бывает второе дыхание? Сделав несколько резких круговых движений руками, лейтенант стал взбираться на склон без малейших следов усталости. Тяжело дыша, я полез за ним.

– Что, устал? – спросил он, когда мы взобрались на сотню метров вверх по склону.

– Уместный вопрос, – ответил я.

– Ладно, если хочешь, можешь допить воду, – великодушно разрешил Гао.

Я хотел ему предложить уж лучше пристрелить меня, чтобы я не мучился… Но не рискнул положиться на его чувство юмора.

– Давай флягу, – согласился я, и припал пересохшим ртом к устью горлянки. Глотков десять утолили мою жажду, а на дне все еще что-то бултыхалось. – Слушай, там и тебе останется сделать глоточек!