— А вы опасный соперник, — признал Иэй. — Умеете сражаться умом и подстраиваться под своих соперников.

Влезли на коней и двинулись дальше. Иэй совершенно не расстроился из-за своего поражение в потешном поединке, рассуждал о разных приемах мечевого боя, Рес легко поддерживал разговор — ему было, о чем рассказать. Даже Леск порой вставляла слово-другое.

— В наше время бой на мечах переживает упадок, — жаловался Иэй. — Поединки до смерти между дворянами запрещены Императором. Это правильный запрет, империя теряла слишком многих по ничтожным причинам, но уже нет смысла изучать искусство поединка.

— Неужели? А на случай войны? — возразил Рес. — Или для защиты от разбойников?

— В современной войне меч стал вспомогательным оружием. А чтобы отбиться от разбойников, сложное умение не требуется, всего лишь несколько отточенных ударов и защит, и многие дворяне ограничиваются только этим. Но отточенные приемы делают бойца предсказуемым, а сам он не готов к тому, что его противник применит какой-либо необычный прием. Мастерство может быть утрачено безвозвратно, и многое уже потеряно.

Рес не согласился, взялся перечислять мастеров, которые живы, здоровы и учеников десятки набирают. Иэй на какого-то мастера поморщился, назвал его приемы не годными для настоящего боя. Снова взялись рассуждать про приемы, стойки, движения ногами. И неожиданно Иэй похвалил побережников:

— А у народа побережья мечевой бой тем и хорош, что позволяет подстраиваться, а потом и управлять противником. Мало того, побережники обучаются всего лишь бою на палках, но все, чему научились, потом подходит и для мечей, коротких и длинных, и для легких пик, и для дубинок.

Рес даже растерялся, отвернул на всякий лицо — вдруг на нем удивление высветилось. Не ожидал он, что про побережников могут сказать что-то хорошее, тем более — дворянин, слуга Императора.

— Да, — вздохнула Леск, — с изгнанием людей побережья для империи потеряно их мастерство. И не только боевое.

— Но был ли у нас выбор? — поднял бровь Иэй. — Люди побережья слишком независимы, они плохо вписывались в империю. На первый взгляд кажется, что такой немногочисленный и не слишком нахрапистый народ безвреден, однако это не так.

— Законов не нарушали, — осторожно вставил Рес. — Пока советники императора не решили их переселить, побережники были законопослушными. Впрочем, вынужден признать, что не знаком с людьми побережья.

Сказав это, Рес еще раз отвернулся — ухмылку скрыть.

— А я вел дела с ними довольно часто, — сказал Иэй. — Люди побережья не признавали власть императора.

— Неужели?! — ахнула Леск.

— Да, это так. Слова их собственных вожаков обладали для них гораздо большим весом, чем распоряжения дворян, указы императорских советников, даже законы империи.

— Вожаков? — переспросила Леск. Дворянин повернулся к ней:

— Вы знаете об их делении на клинья, круги и дороги? Народом побережья управляют вожаки этих клиньев, кругов и дорог. И договариваться с ними очень трудно, они умеют торговаться. Ведь народ побережья живет торговлей уже шесть тысяч лет. Особенно трудно добиться чего-либо от вожаков дорог, они очень строгие хранители обычаев. С вожаками кругов и клиньев проще, но всегда приходится искать решения, выгодные обеим сторонам, идти на уступки. А вы знаете, что вожаков клиньев побережники выбирают сами? В Сырых Рудниках наместник нашел возможность повлиять на выборы, чтобы вожаком тамошнего клина стал самый сговорчивый среди уважаемых побережников, но золото было потрачено зря — все равно приходилось торговаться.

Рес с трудом удержался, чтобы не поправить Иэя: вожаки у волчьих стай и разбойничьих ватаг, а предводители побережников называются по-другому. У дорог — старейшины, у клиньев — клинные, у кругов — первые мастера. К тому же и власти у них у всех нет, нужны они в основном для того, чтобы представлять общину перед имперскими советниками.

— И ни один побережник никогда не проявит истинной преданности Императору, — закончил Иэй.

— Да, это опасно, — кивнула Леск. — Другие народы могли научиться подобным обычаям у побережников. Но и польза от побережников была. Помните, как они спасли империю от черной горячки?

Иэй покачал головой:

— Их вожаки действительно хранят древние знания. Но ведь они отказались передать свитки в большие книгохранилища империи, не пожелали делиться. Они не хотят быть частью империи. Даже не женятся на женщинах других народов.

На самом деле женятся, хотя и редко. Ну не нужны трехречницы побережникам, кто захочет жену в два раза шире себя самого. И сварливые жадные равнинницы не устраивают, и рабски покорные женщины некоторых народов юга мало кому из побережников нравятся. Однако сам Рес не так давно выбирал себе невесту и приглядывался к бойкой девушке из светловолосых зеленоглазых людей моря.

— Можно было предвидеть, что побережники не отдадут свитки, ведь это не просто записи, а древние реликвии их народа, — неожиданно и неосторожно возразила Леск. — То же самое, что бронзовое оружие предков и семейные алтари для нас.

— Побережники опасны именно тем, что их крайне трудно предвидеть, — вздохнул Иэй. — Их, следует признать, удачное бегство из империи, тому подтверждение. Имперская армия была готова к бунту побережников на Песчаном полуострове, даже к немедленному — бунт был в неизбежен в любом случае хотя бы потому, что на Песчаном полуострове не хватает питьевой воды. Мы были готовы, что побережники будут сопротивляться, попытаются сбежать по пути. Но большинство из них успели покинуть империю еще до того, как гонцы распространили указ о переселении. Указ еще не был скреплен подписями, а побережники уже грузились на корабли и собирали обозы.

Рес почувствовал гордость. А кто бы не почувствовал, обдурив Императора со всеми его советниками, армией, флотом и стражей. Придумали тоже, переселять целый народ туда, где и воды, оказывается, нет, а потом удивляются, что народ разбежался.

Подъехали к кордону — служивые из тяжелой пехоты задерживали телеги, причем в обоих направлениях, присматривались к прохожим. Дворян задерживать не посмели, наоборот, кланялись.

А Иэй, когда проехали кордон, недовольно заметил:

— Подорожную не спрашивают. Все же, указы распространяются по империи слишком медленно.

Само слово «подорожное» здорово настораживало. Да что там — пугало. Надо немедленно выяснить, что этот такое, но как?

Первой додумалась Леск:

— Уже нужны подорожные?

— Да, — кивнул Иэй, — все указы подписаны, гонцы разосланы. У вас нет подорожных? В таком случае, вам следует получить их в ближайшем городе.

— Не вышло бы задержки, — осторожно усомнился Рес.

— Дворянам подорожные выдают очень быстро, в первую очередь им.

— А у вас подорожная есть? — полюбопытствовала Леск.

Правильный вопрос, надо бы поглядеть, что оно такое. Хотя, Иэй может от дворянской сдержанности не показать, ограничится словом: «Да».

Показал — небольшой свиток, исписанный до половины. И с печатью императорского наместника. Вчитываться беглецы не стали, чтобы не выглядело подозрительно, но ясно, что небыстро такие свитки выдают.

— Сам наместник, — заметила Леск.

— Да, — важно кивнул Иэй, — было принято решение, что выдавать подорожные имеют право исключительно наместники или же назначенные наместниками помощники. Таким образом, дороги империи будут лишь для тех, кто приносит пользу империи. В ином случае, путешествие бессмысленно, и не следует его разрешать.

Рес не знал, что сказать. Хорошо, что Леск нашлась, а то было бы невежливо:

— Иногда для пользы империи требуется быстрота.

— Да, но количество лиц, которым действительно может потребоваться быстрое перемещение, ограничено. Им будут выданы постоянные подорожные. Как видите, все продумано.

— В новом деле невозможно продумать все, — осторожно заметил Рес. — Наверняка время от времени не смогут ездить по дорогам те, кому надо. А те, кому не надо, все равно будут ездить.