— Это указатель движения для городских лихачей и своеобразный ограничитель, «уздечка» для таких, как мы, — ответила Пенни и тут же спросила: — Ты и в самом деле не возражаешь, чтобы я зажигала тебе сигареты?

Он искоса посмотрел на нее с вопросительной улыбкой.

— Тебе придется делать это все время по дороге до Бинду, а я буду выкуривать их со скоростью одной сигареты в час. Следи по часам. Хорошо, Пенни?

К нему опять вернулось прежнее настроение. Он вновь стал тем Джоном, который проводил с ней время в тире и на карусели. Однако когда он смотрел на нее, где-то на дне его глаз притаился большой вопросительный знак. Пенни многое бы отдала, чтобы узнать его истинные мысли. Иногда ей казалось, что он обожал ее, а иногда был так далек от нее за барьером отчужденности, что она боялась никогда не дотянуться до него.

— Хочешь, поговорим, Пенни? — спросил Джон через некоторое время.

— Нет. Я чувствую себя слишком усталой. Как бы то ни было, сейчас еще утро после вчерашней ночи, не так ли?

— О'кей. Поедем молча. Если ты увидишь, что я начну засыпать, потяни за ручной тормоз, ладно?

— Ты тоже устал, Джон?

— Очень, очень устал.

Он сказал это так просто, что Пенни почувствовала, что он имел в виду что-то еще, кроме физической усталости.

Она свернулась в уголочке и предалась своим размышлениям. По крайней мере, целый день в пути с Джоном! Она предполагала, что от «Фармерс-Отеля» до Бинду она будет добираться с отцом, а между тем… целый день… сегодня…

Почему мисс Диттон отправили с Хитченсами вместо того, чтобы предложить ей место в машине Джона? Где пропадал Джон в тот вечер, когда Беннеты пригласили всех друзей на обед? Был ли он и в самом деле с мисс Диттон, как она на то намекала? Был ли отец сердит на мисс Диттон, и если так… то почему.

Глаза ее сомкнулись, и она провалилась в сон.

Пенни очнулась, когда машина затормозила по гравию и остановилась. Она вздрогнула и села на свое место. Джон прислонился к спинке сиденья и смотрел на нее.

— Как хорошо быть Пенни, — сказал он. — Она может спать, пока я работаю. Не наступило ли время для утреннего чая… соня… Мы в Кейвз Инлет.

Пенни встряхнулась и выбралась из машины.

— Позволь мне повести машину до ланча? — попросила она с мольбой в голосе. — Тогда и ты сможешь вздремнуть немножко.

— Что тебе снилось? Как ты перескакиваешь через заборы на своей «старушке»?

— Никаких «старушек», Джон. Чтобы я от тебя больше этого не слышала. Моя Уинтер теперь чемпион. Извини, но «как я тебе и говорила».

Они пили чай с сандвичами в придорожном кафе-кондитерской. К Джону вновь вернулась серьезность.

— Я всегда знал, что у тебя замечательная лошадь, Пенни. И что ты прекрасная наездница. Просто мне не нравилось, когда ты перескакивала через ненадежные преграды с таким легкомыслием.

— Но почему? Я была очень осторожна, ты знаешь.

Он в упор посмотрел на нее, потом устремил свой взгляд туда, где на обочине дороги стояла его машина.

— Я полагаю, законный интерес, — сказал он наконец. — Мне не хотелось подбирать останки Пенни на Стоунвиллской земле.

— А как насчет других людей? Ты бы имел что-нибудь против?

— Конечно. Но не в такой степени.

Пенни сделала глоток чая.

— Придется отправляться к Россу, чтобы он позаботился обо мне… — В тот самый момент, когда были произнесены эти слова, она поняла, что совершила оплошность. Так или иначе, но ощущение было такое, будто в этом разговоре с Джоном она балансировала на туго натянутом канате и не знала, как спуститься на землю. Джон не оценит предательства по отношению к Россу с ее стороны… — Росс хорошо ко мне относился… — добавила она и поняла, что все туже и туже натягивала канат.

— Да, — отозвался Джон. — Хорошо.

Мысленно Пенни молила о том, чтобы найти слова, которые избавили бы ее от разговора на эту тему.

— Теперь ты сам можешь зажечь свою сигарету… когда у тебя свободны обе руки.

О боже… а что, если он подумает, что она не желает зажигать ему сигареты? Будто она не готова делать это для него всю жизнь.

Пенни готова была расплакаться, поэтому поспешила замолчать, ибо в молчании было для нее спасение от губительных слов.

Они направились к машине.

— Хочешь сесть за руль, Пенни?

— Да, — ответила она. — В этом случае ты сможешь вздремнуть. Это будет гораздо лучше, не так ли… чем усталому вести машину на большой скорости.

Он улыбнулся ей. Его прекрасная ослепительная улыбка помогла ее сердцу выбраться из трясины, в которой оно очутилось, падая с туго натянутого каната.

Пенни устроилась на сиденье за рулем. Автомобиль мягко тронулся с места и скоро под его колесами замелькали миля за милей.

Они долго ехали молча, пока Пенни краешком глаза не заметила, как шляпа Джона съехала с головы на сиденье, а он не сделал ни малейшего движения, чтобы вернуть ее на место. Она сбавила скорость и украдкой долго смотрела на него. Джон крепко спал.

Было еще светло, когда они въехали на покрытый гравием задний двор «Фармерс-Отеля». Здесь останавливались все, кто проезжал мимо, а так как Пенни часто бывала здесь во время своих частых поездок, этот отель стал для нее почти родным домом.

Джон поднял ее чемоданы, и из-под навеса, укрытого с двух сторон вьющимися растениями, они проследовали в боковую дверь.

— Это ты, Пенни Бартлетт? — встретила их миссис Браун. Походкой вразвалочку она вышла из своего офиса, заслышав шаги в коридоре.

— Когда примешь ванну, можешь прийти и расписаться в книге, дорогая. Хочешь — верь, хочешь — не верь, но горячая вода в отеле имеется, Привет, Джон. Итак, ты доставил свой ценный груз в сохранности. Я узнала об этом от Беллоузов. Мистер Бартлетт заезжал к ним в полдень. Я полагаю, он прибудет сюда до полуночи. Вот ключ от номера Пенни. Можешь отнести ее чемоданы наверх. У меня нет помощников — еще не вернулись с выставки. Чай будем пить в гостиной.

Джон поднялся наверх с двумя чемоданами Пенни. Миссис Браун остановилась и тяжело, с присвистом дыша, крикнула в открытую дверь столовой:

— Клэр! Клэр! Принеси нам чай! — затем повернулась к Пенни. — Ты сможешь пообедать, когда уедут коммивояжеры. У меня есть жареное мясо. Как раз для тебя и меня.

— А Джон? Вы дадите ему кусочек, не так ли?

— Джон отправится в отель «Принц Уэльский». Конечно, они накормят его паршивеньким обедом, зато они все время твердят, что у них новые кровати, так что ночь он проведет удобно. Я думаю, он отыскивает себе местечко. Отель переполнен фермерами… все они были на Королевской выставке. Ну, входи и садись, дорогая. Итак, ты завоевала все призы? Ах, Пенни, моя Пенни… Я полагаю, отец гордится тобой, не говоря уж об этом старом скрипуне…

Пенни устало плюхнулась в одно из кресел миссис Браун в ее личной «берлоге».

— А зачем Джону ехать в «Принц Уэльский»? Разве у вас не найдется местечка, миссис Браун?

— Никогда еще не бывало такого, чтобы я не приготовила импровизированную постель для Джона Дина, дорогая, но я не потерплю, чтобы ты таскалась по всей стране днем и ночью с молодым человеком. Теперь ты взрослая. Кроме того, город наводнен фермерами и их женами со всех концов страны… я должна соблюдать приличия. Джон совершенно прав. К этому времени все в городе будут знать, что ты приехала с выставки с ним, а к девяти часам всем станет известно, что он получил постель и обед в «Принце Уэльском»… а ты здесь. Тогда все улягутся в постель счастливыми.

Пенни удивленно смотрела на миссис Браун.

— Но я путешествовала с Джоном всю свою жизнь, — неожиданно ей слегка взгрустнулось. — Разве вы не помните? Он, бывало, говорил: «Пенни поедет со мной. Она — моя девушка!»

— А… тогда ты была ребенком. Теперь ты взрослая. Кроме того, когда еще приедет мистер Бартлетт. Ты знаешь наши деревенские дороги. А сейчас пей чай, как умненькая девочка. Думаю, Джон вернется через минуточку и выпьет с нами чашечку чая.