К концу недели Риэ не выдержал да, наплевав на угрозы светловолосого, остался на вечер в библиотеке.
"Ну не явится же он за мной, в самом деле!" - уговаривал себя. Однако поглядывал на окруженный книжными полками дверной проем с легкой тревогой.
Как оказалось, Эдан - человек слова...
- Пошли! - распахнув дверь, с порога велел он.
- Не пойду! - вздрогнул и совсем по-детски отвернулся юноша.
Светловолосый бесцеремонно обошел его, наклонился, чтобы видеть лицо, вгляделся в глаза.
- Один прячется от всех в библиотеке, другая на грани истерики запирается в комнате... Как маленькие, ей-богу! - буркнул раздраженно. И затем вдруг спросил напрямик. - Тебе дорога леди Юлия?
Риэ застыл, мгновенно краснея, - но, к его чести, не стал отпираться.
- Я никогда не встречал девушку более трогательную и прекрасную! - выдохнул он.
Эдан скептически хмыкнул, однако свое мнение о достоинствах благородной леди решил оставить при себе.
- Тогда почему ты ничего не делаешь? - спросил вместо этого.
Искреннее изумление отразилось на лице студиозуса.
- Как можно? Она ведь высокая леди, образец благородства, чистоты и безупречности. А я - никто...
Светловолосый взглянул на него со снисхождением и жалостью - как на деревенского дурачка.
- Знаешь, Риэ, - покачал он головой, - для человека, так глубоко знающего историю, ты слишком плохо разбираешься в реалиях современной жизни... Это высокородные-то "образец благородства, чистоты и безупречности"? Да будет тебе известно, что сплетни о вольных нравах при дворе - скорее преуменьшение, вызванное стыдливостью разносящей их прислуги! Грехом для юной барышни там считается выбившийся из прически локон, но никак не выбравшийся поутру из ее спальни кавалер... Поверь, воспитание Юлии в этом смысле ничем не отличается от остальных!
- Да как ты можешь! - от всей души обиделся за даму сердца юноша.
- Давно известно: добродетель придумали для черни! - перебил его Эдан.
- Что все равно не отменяет разницы в наших с ней положениях! - порядком разозлившись, закричал Риэ. - Юлия из Дома Крови, высокородней которого только Правящий!..
- И этот Дом вот-вот отречется от своей непутевой дочери! Зная ее папочку, так и будет! Не дури, Риэ! - увещевал светловолосый. - Пользуйся своим единственным шансом! Если уж слишком щепетилен, или так печешься о честном имени девушки - жрец в здешнем Храме обвенчает вас по первому слову...
- Но что я могу дать ей? - вздохнул студент с усталостью и отчаяньем. - У меня нет даже крыши над головой...
- На первое время оставайся здесь: мне давно нужен был управляющий, - не раздумывая, предложил Эдан. - Мы ведь оба знаем, Риэ, что, не относись храмовники с таким страхом к любым доимперским верованиям, тот трактат уже давно обеспечил бы тебе теплое местечко в столичном университете! И, я уверен, вскоре так и будет, - если, конечно, тебе не придется тратить свои силы на бессмысленные скитания по глуши в поисках мизерного заработка! А коли так боишься остаться передо мной в долгу, так знай: в устройстве твоей судьбы у меня есть и свой интерес. Один древний текст, который очень мне хотелось бы понять... Ну как?
- И что за текст? - загорелся в глазах Риэ огонек интереса и надежды. Но тут же потух. - Юлия... мне откажет.
Светловолосый насмешливо фыркнул.
- А ты спроси! Она в своей комнате...
Набравшись вдруг решимости, юноша вскочил, вылетел из библиотеки. Спотыкаясь, взбежал по лестнице и замер, пытаясь отдышаться, перед дверью в спальню высокородной леди.
Постучал - уже совсем не так уверенно.
- Это я, - срывающимся голосом отозвался на короткое "кто?".
- Чего тебе? - голос девушки, хрипловатый и какой-то чужой, настораживал.
- Я могу войти? - заволновался студиозус.
- Входи.
Юлия открыла дверь, старательно отводя покрасневшие глаза.
- Ты плакала? - ужаснулся Риэ, вспомнив вдруг: Эдан что-то говорил об истерике.
- Нет, - всхлипнула она. - Чего ты хотел?..
- Я... - встревожено замялся юноша, уже не зная, будет ли его признание уместным.
- Ты избегаешь моего общества? - первой заговорила леди. - Я совсем тебе неинтересна? Ну, конечно, нет! Ты такой... кажется, ты знаешь обо всем на свете! А я... - она отвернулась. - Правильно Эдан зовет меня дурочкой!..
- Ты вовсе не дурочка! - горячо возмутился Риэ. - Доверчивая, может, немного легкомысленная, но не глупая! Тебя просто учили не тому! И, поверь, Эдан думает так же... - он осекся от внезапной, ядом влившейся в кровь, догадки. - Ты... неравнодушна к нему, да?..
Юлия наградила его чудным взглядом и вдруг хрипло, как-то горько, совсем ей несвойственно, рассмеялась.
- Нет, конечно, нет! - выдохнула наконец. - Наш лорд - высокомерный, властный мерзавец! В точности, как мой отец и братья... Всю жизнь подобные мужчины окружали меня, и, знаешь, я их просто ненавижу! И ведь всегда понимала, что значу для них не больше, чем вещь, которую можно продать или оставить, как украшение гостиной!.. Понимала, но как-то не задумывалась... А теперь... Уверена, отцу давно сообщили, где меня искать. Но - Эдан прав - он не приедет, теперь уже нет... Ведь вычеркнуть мое имя из родового древа куда проще, чем сглаживать скандал! Выходит, Риэ, за все годы своего послушания я не заслужила не то что уважения, но даже отцовской любви? - она хрипло, некрасиво расплакалась.
А, потрясенный ее горем, юноша вдруг решился.
- Я не они, Юлия! - обхватил он ладонями ее мокрые щеки. - Мое уважение, мое восхищение, моя любовь уже принадлежат тебе! И если бы ты только позволила быть с тобой!.. Я понимаю, мы совсем мало знаем друг друга, но если бы ты согласилась...
Покрасневшие, полные слез глаза девушки неверяще остановились на его губах.
- Да, да, - выдохнула она слишком поспешно, словно боясь, что Риэ возьмет свои слова обратно. - Я согласна...
***
Они спустились в каминный зал через час, глупо улыбаясь и держась за руки.
Эдан, оторвавшись от огня, обернулся к ним - и сразу все понял. На миг лицо его сделалось странным - Риэ мог бы поклясться, что отчаянная зависть промелькнула на нем, - но темный мастер быстро справился с собой.
- Поздравляю! - мягко и, впервые, по-настоящему искренне улыбнулся он. - Уже выбрали дату венчания?
Юлия залилась краской, покосившись на спутника с неуверенностью и страхом.
- Нет, но, думаю, чем скорее - тем лучше, - ничуть не смутившись, ответил тот.
Риэ весь светился уверенной, чистой радостью, ни капли не померкшей от неудобного вопроса, - и у леди отлегло от сердца.
Следующие дни промчались незаметно, наполненные для Юлии нежностью и веселой суетой. Местная портниха шила ей платье к венчанию, Тана готовила на пробу дюжины торжественных блюд, горничные вкупе с деревенскими бабами бегали, скребли и чистили все вокруг... Алим смешивала какие-то мази да снадобья, втирала их в кожу и волосы девушке, отчего та светилась изнутри, подобно Светлой Богине...
За все этой суетой лишь изредка всплывало у леди в голове воспоминание о встреченной в дороге нищенке да странной ее просьбе - и Юлия без труда отделывалась от подобных мыслей. Но почему-то все равно хранила в поясном кармашке бережно завернутую в лоскут ленточку, порой рассматривала ее, когда никто не видит, представляя, как пустит в дело...
И вот, однажды вечером, вдруг решила рискнуть.
Все устроились уже привычно в каминном зале. Эдан сидел у очага, прямо на полу, задумчиво глядел в огонь да время от времени о чем-то сам с собой заговаривал. Риэ уткнулся носом в одну из своих книг - да так сильно увлекся, что обделенную вниманием барышню потихоньку начинала брать досада.
От этой-то досады, наверное, - да еще от скуки - и задумалась благородная леди всерьез над просьбой оборванки. С интересом оглядела расслабленную фигуру светловолосого, прикидывая, как бы к нему половчее подобраться. Посмотрела на свои нежные, обтянутые тонкими кружевными перчатками ручки. Осторожно вытащила из поясного кармашка подаренный амулет. Встала, робко шагнула поближе к камину...