– Здравия желаю, товарищ капитан второго ранга! – бодро и весело поприветствовал его я. Мичман Егоркин, из Тень – губы, с бригады надводных кораблей.
– Тише, не ори так, будь другом! – взмолился начальник отдела, снова отчаянно морщась. Видишь, болею я. Простудился вчера, наверное! – затем, подумал и добавил : – в гараже…
– Да, – согласился я, гараж по выходным – это коварное место. Сквозняки, знаете ли. Да ходишь, туда-сюда, с разными мужиками общаешься, вирусы со всего города цепляешь. Вот и заболеваешь потом…
– Вот именно, истину глаголешь, мичман! – усмехнулся хозяин кабинета, оценив мою деликатность.
– Ну и что у вас ко мне? – перешел он на официально-деловой тон.
– Да вот, кланяется вам наш зэмч, Николай Олегович, вот гостинец прислал. – тут я достал из своего пузатого “бэка” и протянул ему увесистый у пакет, в котором что-то заманчиво булькало и звенело. Он тут же торопливо спрятал пакет куда-то в стол.
– Ах, да-да, он звонил по вашей проблеме! Ну и как там Николай поживает?
– Ничего, спасибо, мучается понемногу, сейчас знаете как – запчастей нет, заводского ремонта толком нет, а за все дерут нещадно, у нас главное – чтобы виноватый всегда был. Желательно – в не очень высоких званиях. Кап-два как раз подойдет! Да, товарищ капитан второго ранга, а так как же …
– Да понял, я, понял! Ты говори прямо, без дипломатии – чего тебе надо? Я эти обычные в другое время бюрократические экивоки сегодня как-то плохо воспринимаю! И вообще – я тоже не все забыл еще... Тем более – корабельную службу! Чем могу – тем своему старому приятелю помогу, пять лет за одной конторкой в “Дзержинке” отсидели! Давайте заявки…
Я протянул ему бумаги. Сверху лежали заявки на разное расходное имущество, необходимые запчасти, топливные фильтры и т.д. Офицер просматривал бумаги и бормотал себе под нос: “Этого нет, это дадим половину, не больше, это у вас уже и так сверх лимита….
Тут я вмешался: “Да я уже нашему комбригу говорил, что вы вряд ли поможете… у вас же трудные времена. А у него как раз сидел какой-то мобист из Москвы, главный “спец по сокращениям”, так он и говорит, что офицеров в довольствующем снабжении теперь больше, чем единиц запчастей и техники, которые они как-то еще распределяют! Пора бы как-то, мол, привести в соответствие! Раз нечего, мол, делить, так пусть будет и некому! Вы мне только визу поставьте – мол, отсутствует данные материалы и все – я поехал. А то у меня бойцы не кормленные, да и дел по горло, не так часто к вам в столицы-то выбираемся!
– Да? – отвлекся от своих мрачных мыслей хозяин кабинета, – а, ну-ка, дай я еще раз гляну повнимательнее,… ну, да, вспоминаю, тут запасец есть еще небольшой, удружу однокласснику, почему нет, да и вот это дадим, черт бы с ним, с лимитом… Ты это, не думай, что я испугался вашего мобиста, его, скорее всего нет, ты на ходу придумал, а вот твой ход и твой юмор оценил по достоинству! Ну… Ты уж нас совсем-то за врагов-то не держи! И за идиотов – тоже!
И тут он как раз наткнулся и внимательно, два раза прочел ту самую Тетушкинскую бумагу, и даже как-то крякнул. Потом посмотрел внимательно на меня, и почему-то спросил: “А какое сегодня число?”…
Глянув на календарь своих часов, ответил ему: – Первое апреля, товарищ капитан второго ранга!
– Аг-га! – понимающе протянул офицер, – Так, значит? День смеха? Тогда понятно. Я сейчас вам подпишу, сам завизирую у начальства, потом – в бухгалтерию, оформите и – получать. Пользуйтесь! А с транспортом-то как?
– А что, у вас действительно ОНО есть?
Капитан 2 ранга назидательно воздел указательный палец вверх и провещал, раздельно выговаривая каждое слово:
– На складах техупра есть все! – А потом добавил, столь же назидательно, как бы на что-то намекая, – но не для всех!
“А вот это-то я давным-давно и без тебя усвоил! – подумалось мне.
– Так вот, под это самое я вам транспорт лично организую! Если получите и загрузите, конечно! Когда получите, позвоните мне! С нашего завода идет самоходная баржа, почти к вам – в губу Подсолнечную.
– Спасибо вам, поблагодарил я.
– Скажете спасибо своему Николаю Олеговичу – как-то ехидно улыбаясь, сказал, прощаясь начальник отдела.
Дальше все пошло, как и обещал этот капитан второго ранга. Мы получили все необходимое, по обычным заявкам. Даже машину нам для этого выделили, благодаря хлопотам приятеля нашего ЗЭМЧа, видно имевшего тесные контакты с гаражом тыловской автороты.
Вот только все, кто читал мою главную заявку, как-то странно смотрели на меня и интересовались, знаю ли я что насчет первого апреля. Это начало меня злить. Где этот чертов склад, на который нас послали, никто толком объяснить не мог. Теряя терпение, мы начали поиски. Данные получали самые противоречивые, но вдруг, почти случайно, нам повезло. Все оказалось совсем рядом, прямо-таки под носом!
Наконец, чертыхаясь. увязая в рыхлом позднем снегу мы дотащились до одинокого склада, стоящего черти – где, на самой границе завода, куда мы попали с невероятным трудом, у самого корабельного кладбища. Склад производил впечатление заброшенного города – призрака золотоискателей где-то на Аляске. Не смотря на зачатки приближающейся северной весны, снег вспучился девственными сугробами, насыпанными зарядами недавнего урагана, по самые крыши потрепанных временем бараков. Однако, над оконечностью одного из них весело дымила труба, распространяя горьковатый запах горящей сосны. У ворот стояла будочка с одетой в длинный – длинный тулуп “вохрушкой”, женщиной очень средних лет. После долгих переговоров она, позвонив куда-то, пропустила всю нашу компанию на территорию склада. Прочитав маленькую облезлую вывеску на обшарпанной двери, я облегченно вздохнул: “Вот искомый конец наших поисков и мучений!”.
А бойцы нагло интересовались у меня, кто там за дверью – Дед Мороз или Старик Хотабыч?
– Кощей Бессмертный! – отрезал я, постучался и толкнул дверь. Черт возьми, я почти угадал! Не далеко от утепленной толстым серым войлоком входной двери, под яркой лампой сидел пожилой старший мичман, сухой, как старый столб, с лицом цвета старого же дерева, со шрамом от давнишнего ожога. Совершенно седые его волосы были зачесаны на пробор. Обут он был в какие-то невероятные белые, подшитые коричневой кожей большие валенки, явно взятые из какого-то фильма о военном времени. Во всяком случае, наяву я таких не видел. На кителе у него, из-под наброшенной сверху меховой безрукавки, были видны целых четыре ряда орденских планок. Судя по ним, можно было понять, что служит он столько, что его должны были бы давно уволить на почетную пенсию, но забыли в пыльных лабиринтах истории, как и весь этот вверенный ему и заброшенный склад. В углу, на электроплитке, тоже допотопной, с открытой спиралью, вовсю пыхтел настоящий медный чайник. Я точь-в-точь такой видел в кино про дореволюционный парусный флот! Невольно подергал себя за мочку уха – может, сплю? Да вроде нет, ответил сам себе. Я достал из портфеля наряды на получение этого самого “вечного двигателя”, будь он неладен и трижды, через нитку, проклят.
“Кощей Бессмертный” удивленно воскликнул, лишь только глянул на них:
– Да они что там, у себя в управления, все охренели?.
– Ну, не то чтобы все, – хмыкнул мой молодой собрат, – но где-то около того!
– Вечный двигатель! А скатерти – самобранки или меча-кладенца им не надо?
– А что, есть? – невинно поинтересовался я. Да, теперь все стало на свои места – припомнились и ухмылки Первухина, (Тетушкин-то, дьявол, опытный организатор розыгрышей, держался уверенно), и первое апреля, и поведение офицера и его сотрудниц в техупре. “Ладно! Запомним!” – мстительно подумал я.
До отхода баржи времени оставалось достаточно, а причал – рядом. Плевать! Успеем. “Когда тебя так классически надули, то надо первым начинать смеяться, расслабиться и получать удовольствие… Ай да Тетушкин, ай да сукин ты сын!” – подумал я обо всем этом, а вслух сказал: “А мы, старина, просто так зашли, время скоротать. С двигателем-то этим все ясно – нет и быть не может!”.