— Не обижайся, — заговорил Кирилл резко потеплевшим голосом (по телу сразу пробежал холодок), — То, что ты не в его стиле — это скорее комплимент.

Он прищурился; бархатные глаза манили…. Нет уж, так не пойдёт! Я резко поставила блок.

Над столом вновь повисло молчание.

— Кирилл, а чего тебе здесь надо? — крайне вежливо поинтересовался Марк.

Вкрадчивая улыбка.

— Увидел старых друзей и сразу захотел пообщаться. Общение — величайшая ценность.

— Все свои ценности сдай, будь добр, быстрее в банк.

— Марк, не ожидал от тебя. Впрочем, видимо, всё переводить в деньги — это врождённое.

— Тут мне с тобой не сравниться. Ничего не попишешь — гены.

Ситуация ощутимо наэлектризовалась, и Олег явно решил вмешаться.

— Ребята, прекратите! Мы тут про домашних животных общались…

— Олег, единственный, кого тут интересуют животные — это ты. Чем больше человек обращает внимание на разных тварей, тем ниже у него уровень интеллекта.

Я пристально взглянула на Олега. В какой-то миг мне показалось, что он встанет и устроит личную встречу для своего кулака и челюсти собеседника. Но искра в его глазах мелькнула и потухла. Олег растянул лицо в угодливой улыбке:

— Я оценил шутку. Кирюш, ты, как всегда, на высоте. Кстати, попросишь свою маму, чтоб я свой день варенья отпраздновал у неё?

В чёрных бездонных глазах мелькнула неприкрытая насмешка.

— Если будешь себя хорошо вести, попрошу.

А мне непонятно отчего стало тошно и мерзко. Странно, но всё хорошее отношение к Олегу мгновенно выветрилось.

Тем временем Кирилл снова повернулся к Марку:

— Между прочим, я договорился встретиться с Катей и Верой. Если я не ошибаюсь, они как раз только что зашли.

Олег улыбнулся кому-то за моей спиной. Лицо Марка осталось равнодушным, как у греческой статуи. Дима отчего-то поморщился, как от зубной боли. Коля, до того не принимавший участия в разговоре, изобразил на лице неземное блаженство.

Я стремительно обернулась и едва не кувыркнулась со стула головой вниз. К нам походкой подиумных моделей направлялись две девушки. Одну из них, с белыми перьями на голове, дорогим макияжем, серо-зелёными глазами и в дорогой одежде, я не знала. А вот вторая…. Это была именно та красавица, каблучки которой случайно подломились этой ночью. Судя по её вытянувшемуся лицу, она меня тоже узнала. Я порадовалась, что она, по крайней мере, не подозревает о моей роли в ночном инциденте.

Последовал обмен «приветами» и представлениями, в ходе которого я узнала, что девицу с «перьями» зовут Вера, а мою недавнюю знакомую — Катя. К первой явно заигрывал Олег (поцелуй в ручку и подвинутый стул — как банально), а вторая умело кокетничала со всеми подряд, но было видно, что предпочтение она отдаёт святой двоице в лице Марка и Кирилла. С Димой номер не прошёл: на улыбку он ответил дежурным оскалом, глядя не на девушку, а сквозь неё. Зато за последующие пять минут она успела поочерёдно построить глазки обоим выбранным жертвам, при этом задорно поглядывая на меня. Ха!.. Можно подумать, меня это трогает! Естественно, мне всё равно. Хотя где-то там, в глубине души…

Подошёл официант с заказом. Передо мной поставил колу, перед Димой — вино. Марк заказал чашку кофе. Кирилл пожелал горячего шоколада. Коле приволокли три бутылочки пива, к которым он активно присосался. Катя получила свой лёгкий фруктовый коктейль. Вера запросила замысловатый алкогольный коктейль с кучей ингредиентов. Олег заказал то же самое, «восхищаясь изысканным вкусом самой красивой девушки на свете» (ухмыльнулась не только Катя, но даже я).

Тем временем «самая красивая» несколькими глотками опустошила стакан с напитком. То ли он действительно был очень крепким, то ли Вера искала, к чему бы придраться, но…

— И это называется коктейль? Да это моча ослиная какая-то! Что вы мне принесли?

— Но вы же сами заказывали… — залепетал официант. Наивный. Лучше б помолчал.

— Это я не заказывала! Переделайте немедленно!

— Вам придется заплатить за предыдущий напиток.

Вот дурак…

— Что-о? Платить за эту дрянь? Не собираюсь!!!

— Но…

— Никаких «но»! Ты хоть знаешь, кто мой отец? В его гостиницах бары в семь раз лучше этой дыры! Ему достаточно рукой махнуть, чтоб уволили такое быдло, как ты! Неси мне то, что я хочу!

Белого, как стенка, официанта как ветром сдуло.

— Нет, ну кто тут подбирает обслуживающий персонал? Идиот на идиоте! Салфетки неправильно сложили. Надо будет поговорить с дядей Женей. Нельзя же брать на роботу кого попало!

— Ну, чего же ты от него хочешь? — встряла в разговор Катя, — Официант — это тоже прислуга, а они все поголовно такие. Моя кухарка вообще не знает, что такое «гламур»! Переспрашивает: «Какой такой мур, деточка?» Фу, дура!

Я поняла, что с меня хватит. Стремительно встала и ушла, не прощаясь. Марк хотел что-то сказать и встать, но Дима взял его за руку и качнул головой. Когда я была уже у выхода, до меня долетели слова Веры, даже не попробовавшей понизить голос:

— Ну, наконец-то! Сидит, молчит, одета она не по моде. Кто её вообще привёл?

Если день не задался с утра, лучше сразу лечь спать, проснуться через час и начать день с утра заново. Если лечь по конкретным причинам не получается, можно поспать сидя (особенно в школе — на этот счёт у меня опыт богатый: там главное — не захрапеть).

Но сегодня, как назло, уснуть не удавалось. В голове пчелиным роем метались мысли, а по комнате с дотошным жужжанием летала жирная муха, проникшая через форточку. Она кружила надо мной, явно намереваясь пристроиться на какой-то выпирающей части тела — на носу, например. Я автоматически следила за её полётом.

Да уж, колоритная компания у Марка, ничего не скажешь. Каждый по-своему уникум. Но этот Кирилл меня слишком разозлил. Теперь, анализируя события, я понимаю: он использовал собственную способность к гипнозу, очарование и нажитый опыт. И я едва не повелась! Впервые в жизни почувствовала себя глупой овцой, способной с ходу влюбиться в картинку. Но кто он такой, чтоб пытаться подчинить мою волю? Я Хранительница Карт! Как он посмел?!

НАДОЕЛА ЭТА МУХА! Сколько уже можно летать? Я со злостью зыркнула на насекомое.

Я не знаю, что случилось; глаза вдруг резко заболели, а мгновение спустя надоедливая муха упала на подушку. Я склонилась к ней и вздрогнула: тело насекомого было сплющено, а фасеточные глаза вытекли.

Пытаясь потушить костёр ярости в душе, я с содроганием осознала, что не отважусь сейчас заглянуть своему отражению в глаза.

День подошёл к концу. Над Харьковом горел закат. К сожалению, его красотой насладиться я не могла — высотные дома закрывали пейзаж. Лишь одинокие, самые шустрые лучи пробивались в щели и угасали, играя в листве тополей. Вдалеке, над едва включившими свои огни машинами и мерцающими цепочками трамваев, из-за бетонных дворцов чудом виднелась ярко-алая полоса неба. Над ней, предвещая ночную грозу, уже клубились чёрные слоистые тучи. Скоро, очень скоро ту крошечную полоску света уже не будет видно за чёрными громадами. Мне вдруг подумалось, что так, наверно, будет выглядеть и жизнь, если её нарисовать на картине. Чёрные тучи тьмы, предательства, обмана, бреда, лжи и смерти, серые тучи ссор и рутинных проблем. Но там, у горизонта, сияет цель, надежда и свобода. Мы умираем лишь тогда, когда этот отсвет меркнет. Достигают лишь те, у кого хватает сил к нему стремиться.

Небо стало серым; город всё больше одевался в огни. Я сидела и смотрела, как ползут цепочкой огней далёкие машины. Душой вдруг овладела растерянность: куда теперь? Я потратила целый день впустую, общаясь с теми, кого я никогда не пойму и кто никогда не поймёт меня. Кто они мне? Никто. Далёкие тени. Может быть, Дима смог бы стать моим другом, а Марк занял бы и большее место в жизни, и в сердце, но сейчас мы далеки друг от друга. Между нами висела тень, принимая облик карт, которые теперь вторгались даже в мои сны.