Я поцеловал ее, и какое-то время мы продолжали целоваться. Мы лизались, почти сидя на столе,… я не мог больше сдерживаться и почувствовал, как мой язык скользнул в ее рот,… и она захныкала, хватая меня за подбородок своими ноготками,… притягивая ближе к себе.
Я знал, что рядом уже стоит Маркус, но не обращал на него внимания. Мы просто продолжали,… и я даже слегка постанывал, потому что пробовал на вкус самую прекрасную вещь на свете,… когда, наконец, он кашлянул, прочищая горло. Но я не отпускал Беллу,… а она, кажется, и вовсе не слышала его.
– ЭЙ, ПОРНО-ПАРЕНЬ! – наконец, рявкнул он, и Белла взвизгнула, отлетая в угол кабинки. Мои губы были еще сплющены от поцелуя, и язык был высунут наружу. Это просто чудо, что она не утащила его с собой, когда с такой скоростью отскочила от меня.
Затем я скользнул глазами на того, что напугал мою малышку.
– Какого ХУЯ ТЕБЕ НАДО? – проорал я ему.
– Понимаешь, это – часть нашей маленькой игры, в которой ВЫ, (он указал на нас с Беллой),… заказываете какую-нибудь еду, а я, (он указал на себя),… иду на кухню и готовлю блюдо так, чтобы оно вспороло вам кишки, когда вы вечером вернетесь домой, – сказал он, принимая бой, улыбаясь и подмигивая мне, – Так Вы готовы сделать заказ, сэр?
– Поищи в словаре, что означает выражение «выбор подходящего времени», когда придешь сегодня домой, – я рывком открыл меню, – Позвони мне, если тебе понадобится моя помощь с таким длинным выражением, и, да, когда будешь искать, имей в виду, что буква «Т» по-прежнему находится после «С» (Эдвард упоминает букву «Т» потому, что выражение «выбор подходящего времени» в английском языке выражается словом «timing», и, соответственно, начинается с этой буквы – прим.пер.).
– Ну, давай уже, Блестящий Ум, – поторопил меня Маркус, – Я, блять, не собираюсь возиться тут всю ночь с твоей тупой задницей!
– Думаю, у тебя полно времени, – бросил я в ответ, – У тебя написано, что ресторан открыт до одиннадцати вечера. Сейчас около семи. Так что у тебя есть как минимум четыре часа, чтобы выслушать все дерьмо, что я сочту нужным вылить на твою совершенно лысую голову!
– Шевелись, Эминем! – он стиснул зубы, – Я жду.
– Это одно из условий работы ОФИЦИАНТА, Джеймс, – сказал я, медленно читая меню, – И, что случилось с нашей водой и хрустяшками?
– Они здесь, – он указал на беспорядок на полу в нескольких футах от нас, – Приятного аппетита!
– Мда… Джимми… Джимми… Джимми…, – сказал я низким разочарованным голосом, – Предметы в ресторане просто разбегаются от тебя…
– Я буду «Какая у Вас говядина» и брокколи в соусе «Отбросы общества», пожалуйста,… и колу…, – сказал Белла.
Маркус ничего не записал,… он просто снова посмотрел на меня.
Я наслаждался моментом,… цокая языком, пока просматривал меню от корки до корки… дважды.
– Тебе действительно следует добавить в это меню «Специальное блюдо для «еб-твою-мать-придурка», – предложил я, – Я бы с удовольствием попробовал, каково оно на вкус…
Маркус просто поднял глаза вверх, словно молясь о том, чтобы у него хватило сил вытерпеть все это. Его руки, сжатые в кулаки и прижатые к бокам, подрагивали.
– «Подожги свой язык», который я ел в прошлый раз, на самом деле не сжег мне язык, поэтому… я не буду заказывать его еще раз, – размышлял я вслух, очень медленно произнося слова, – Что Вы порекомендуете, мистер Чен?
– Чтобы ты пошевелил своей задницей и сделал заказ до того, как я откручу твою маленькую белую голову с прической, как у парней из «N'Sync», (бойз-бэнд, в котором в свое время пел Джастин Тимберлейк – прим.пер.) прямо с твоих ебаных плеч! – прорычал он.
Белла рассмеялась над этими словами,… и я ухмыльнулся ей.
– «N'Sync»! – я фыркнул с досады, – Можно подумать, ты знаешь, кто такие «N'Sync»! Тебе, наверно, нравятся всякие рэперы вроде «75 CENTS» (не знаю, почему «Центов» стало 75 – само собой, специально – Эдвард глумится по полной – прим.пер.) или Снуппи Догги Дога. Я понимаю. Они УЖАСНЫ!
Белла, хихикая, спрятала лицо в меню.
– К черту! – крикнул мне Маркус, – Ты снова разозлил меня, Пиноккио!
– Ладно, если ты сможешь назвать хотя бы ОДНУ песню «N'Sync», я съем свои ВОЛОСЫ! – предложил я, … а затем добавил, – О, прости, кажется, кое-кто готов избить меня за это.
– «75 Cents»…, – Белла продолжала смеяться,… не в состоянии сказать ничего больше.
– Ты собираешься заказывать какую-нибудь ПРОКЛЯТУЮ еду? – заорал он.
– Собираюсь, собираюсь,… расслабься! – сказал я высоким голосом, вздыхая, – Ты ТАКОЙ нетерпеливый!
Я просмотрел меню еще раз и сказал:
– Окей,… во-первых, я буду вишневую колу. Это точно. И могу я еще попросить, чтобы в ней было много льда?
– Хуесос-еб-твою-мать-придурок-лижущий-яйца-своему-отцу-и-заглатывающий-их-с-удовольствием-сукин-сын! – проворчал Маркус себе под нос, пока я пытался выбрать блюдо.
– Это ты по-китайски сказал? – я улыбнулся ему, – Ты только что благословил нас и пожелал нам счастливого будущего? Прозвучало просто прекрасно. Правда, детка?
– Весьма, – она усмехнулась, не встречаясь глазами с Маркусом.
– Что это за блюдо – «Счастливая семья по завышенной цене»? – спросил я, – Из чего оно?
Со вздохом Маркус ответил, не колеблясь ни секунды.
– Морские гребешки, крабовое мясо и психотропные грибы, жареные со свежими большими пальцами белого парня, которые подаются на матрасе «Sealy posturepedic» (матрас средней жесткости торговой марки «Sealy» – прим.пер.), – заявил он.
– Оооо, вкуснятина! – улыбнулся я, – Я закажу это блюдо и возьму немного домой, дочери. Ей нравится китайская кухня.
– У тебя есть дочь, – он свирепо глянул на меня, – Каким, черт побери, образом, это могло случиться?
– Ну…, – я сложил руки, – Я не знаю, готов ли ты услышать об этом, но… когда мужчина и женщина сильно любят друг друга…
– Пошел НА ХУЙ! – бросил он в ответ, перебивая меня, – ТЫ еще будешь рассказывать МНЕ о ебле! Знаешь, единственное, чего я не знаю – каково это, когда стоишь СПИНОЙ!
Я бы не хотел, чтобы он шутил со мной на эту тему,… но он ведь не знал об этом. Это не его вина. Я по-прежнему люблю его. Но мне было необходимо срочно сменить тему.
Белла с грустью посмотрела на меня, словно была готова оторвать Маркусу голову, но я подмигнул ей.
– Эй, Джим, – спросил я с улыбкой, – А когда у тебя были волосы, ты носил афро-прическу? Или это были «кукурузные початки»,… как у Стиви Уандера? Или, может быть, дреды?
– Хватит с меня твоего дерьма, – он схватил полотенце с плеча, махнул им в воздухе, разворачиваясь и направляясь обратно на кухню, – Бог свидетель, я не хотел, чтобы ты приходил сюда снова, ты, ебаный ЧУДИЛО!
– Вау, – я рассмеялся, когда он ушел, – Это даже веселее, чем в прошлый раз.
– Ты в порядке? – спросила Белла, касаясь моей руки, – То, что он сказал, было действительно грубо.
– Это все шутка, – я пожал плечами, – Он не всерьез.
– Я люблю тебя, – она улыбнулась мне, – Я, кажется, уже говорила тебе это минут пять назад.
– Ты говоришь мне это каждую секунду, малышка, – я поцеловал ее руку, которая лежала на моей, прикладываясь щекой к костяшкам ее пальцев, – И мне нравится слушать это.
Она погладила меня по волосам, и я закрыл глаза, наслаждаясь моментом. Сегодня был длинный, трудный день,… и я был рад, что скоро мы увидимся с доктором Ф. В бардачке машины лежала тетрадь, полная записей о сэре Кевине. Я закончил, описал все, и это были самые, блять, трудные строки из всех, что я когда-либо писал. Но я сделал это. И отлично чувствовал себя из-за этого. Я закончил, и мне было больше не нужно думать об этом. Питер прочитает это, вероятно, после того, как я покину его офис сегодня, и нам не придется заново обсуждать это. Я могу двигаться дальше, не вспоминая больше о темнице с ним. Я был в восторге,… и, в то же время, смертельно уставшим.
Мне нравилось, как она ласкала меня, …так нежно,… так спокойно,… я медленно плыл по течению,… не желая двигаться с места, …на заднем фоне играла легкая и спокойная восточная музыка, …и в моей голове появлялись образы деревьев «бонсай» в тумане,… воды,… и маленьких бумажных домиков, раскиданных на склонах холмов вдалеке.