Лидочка нажала на кнопку передней двери. Дверь легко и почти бесшумно растворилась.

Лидочка заглянула внутрь.

В машине было теплее, чем снаружи. Может быть, она сохраняла тепло вчерашнего дня? После исчезновения Славы на ней никто не ездил. Лидочка заглянула в «бардачок». Там лежали перчатки без пальцев, какие-то бумаги, сигареты… Пистолета не было.

Но пистолет ли она разыскивала?

Лидочка перегнулась назад, чтобы посмотреть заднее сиденье. Сиденье было серым, но с другой стороны на нем виднелось темное пятно. Лидочка влезла в машину, чтобы разглядеть пятно получше. Пятно было бурым, очень темным. Разумеется, оно могло быть здесь уже полгода, и Лидочка его не замечала – зачем человеку рассматривать сиденье в чужой машине. Но на этот раз она решила выяснить, свежее ли пятно.

Она вылезла из машины, чтобы открыть заднюю дверцу и посмотреть на сиденье вблизи. Но ее остановил скрип тормозов – к дому подлетела «тойота» Эдуарда Дмитриевича. Геннадий выскочил первым.

– Что делаешь? – спросил он. – Полицию ждешь?

– Полицию вызвала Валентина, – соврала Лидочка, которая боялась, что такой подвиг Валентине не по плечу.

– Мать твою! – выругался Геннадий, не боясь привлечь внимание соседей. Очевидно, он подозревал, что соседи не очень хорошо знают разговорный русский язык.

Эдуард вылез из машины.

– Погоди, Геннадий, – сказал он спокойно. Он всегда говорил очень спокойно. – Если Лидия Кирилловна не врет, а она, как я думаю, не врет, иначе придумала бы что-нибудь получше, то Валентина сидит у телефона и рыдает. Она не знает, как пользоваться этой штукой… А что вы, извините за нескромность, искали в машине?

Он заглянул в машину с другой стороны, но ничего подозрительного не увидел.

– Не знаю, – сказала Лидочка, выпрямляясь и захлопывая дверцу. – Но мне захотелось посмотреть внутри.

– Ох уж эти доморощенные шерлоки и холмсы! – уныло произнес Эдуард Дмитриевич. – Всюду им нужно пальчик сунуть! Ну, пошли в дом, не будем смущать соседей.

«Почему я не вызвала полицию? На что мне сдалась эта машина? – бессмысленно говорила с собой Лидочка. – Подождала бы машина. Это ведь только одна из версий…»

Проницательный Эдуард Дмитриевич, пропуская Лидочку в дверь, спросил:

– Захотелось проверить, не ездил ли кто-нибудь ночью? Правильно, я бы на вашем месте сделал то же самое.

– Не знаю, – сказала Лидочка.

– Я потом проверю, – пообещал Эдуард. – Но нам не было смысла это делать, потому что у нас есть своя машина.

– Это еще ни о чем не говорит, – возразила Лидочка.

– Хорошая мысль.

Валентина все так же стояла у телефона, сняв трубку и держа ее на весу.

– Ну вот, – сказал Василий. – Я же предупреждал.

– Никуда вы от нас не убежите, – сказал Эдуард.

Геннадий в три прыжка одолел лестницу и скрылся в комнате Аллы.

– Хозяин дома, как вижу, так и не объявился, – сказал Эдуард Дмитриевич. – А где его дочка?

Лидочке хотелось спрятать Иришку от бандитов. А спрятать она могла, только солгав.

– Она уехала в Шотландию, – сказала Лидочка. – С родителями своего жениха.

– Вчера вечером?

– Сегодня утром.

– Значит, спрятали от нас ребенка, – вздохнул Эдуард. – А ночью она была здесь?

– Спала она, – поспешила с разъяснениями Валентина. – Нам же сверху слышно. Спала она.

– Эдик, сюда! – Голова Геннадия показалась над перилами лестницы. – Скорее, блин!

– Ждать здесь! – приказал Эдуард и побежал наверх.

Лидочка посмотрела на Валентину. Та поняла и кивнула: давай!

Лидочка тихонько подняла трубку и замерла, потому что забыла номер срочного вызова полиции. Девяносто один? Нет…

Но тут наверху застучали шаги. Лидочка положила трубку на рычаг.

Первым с лестницы скатился Геннадий. Эдуард шел сзади, стараясь сохранять спокойствие.

– Кто? – спросил Геннадий. – Ну кто, суки?

Он был смертельно бледен, вытирал тыльной стороной ладони пот со лба. Рука дрожала.

Геннадий переводил бешеный взгляд с Лидочки на Кошек. Те стояли покорно, стараясь не прогневить бандита.

Лидочка обернулась к Эдуарду Дмитриевичу.

– Мы думали, что это ваших рук дело, – сказала она, игнорируя Геннадия.

– Молчать! – рявкнул Геннадий. – Где она, где, где?

– Мы тут ни при чем, – сказал Эдуард. – Это нарушает все наши планы. Нам не нужно было ее убивать – ведь на нее переписан счет.

– Вы испугались, – сказала Лидочка. – Вчера вы что-то сделали со Славой. – Она не могла сказать «убили», ибо этим уничтожила бы последнюю надежду на то, что он еще жив. – Может, и не хотели… Может, почувствовали неладное и постарались вытащить из него наличные… или ценные бумаги… А сегодня ночью стали заметать следы.

– Чепуха, – сказал Эдуард Дмитриевич. – Наивная чепуха. Если б мы что и сделали, то не так грязно. Зачем нам, умным людям, профессионалам, наводить на себя подозрения?

– А вас уже нет, – сказала Лидочка. – Уверена, что вас уже нет. У вас липовые документы, и сейчас вы постараетесь сбежать. Исчезнуть.

– Я ее пришибу, – сказал Геннадий.

– Ой, Геничек, – взмолилась Валентина. – Та она ж шутит, она добрая, не трожьте ее.

– Ничего плохого Геннадий не сделает, – сказал Эдуард Дмитриевич. – Он шутит. Он сейчас пойдет к машине, к машине господина Кошко, – Эдуард пристально смотрел на Геннадия, – и поглядит, нет ли в ней следов крови или насилия.

«Господи, как он быстро догадался, – подумала Лидочка. – Мне понадобилось часа два».

Геннадий выбежал в палисадник, остальные стояли в прихожей. Было душно, тесно, но все терпели. Бандиты ведут себя так, словно для них исчезновение Аллы такая же неожиданность, как для меня, рассуждала Лидочка. Или они такие актеры? Нет, они нервничают. Если бы не Эдуард, Геннадий мог бы по злобе всех нас перестрелять – и на аэродром. Через три часа они уже в Москве, как их найдешь? К тому же я сама уверила их, что Иришки нет и никто нас не спасет…

Вернулся Геннадий.

– Ее увозили в машине, – сказал он от двери. – Там кровь на заднем сиденье.

«Значит, я была права…»

– И вот… – Геннадий протянул Эдуарду белый платок, небольшой, женский, обшитый по краю полоской розового кружева. Платок был измазан кровью.

– Ох, батюшки! – всплеснула руками Валентина.

– Знаешь чей? – спросил Геннадий. – Говори!

– А откуда ж мне знать. – Валентина хотела развести руками, но руки наткнулись на вешалку и стену прихожей.

Голос ее звучал лживо, но, видно, бандитам некогда было вслушиваться.

– Это ты? – спросил Геннадий у Лидочки.

– Нет, – ответила Лидочка.

– Значит, вы! – Геннадий повернулся к Валентине.

– Бог с тобой, хлопчик! – Валентина отмахивалась от него, как от осы.

– Поехали, – сказал Эдуард. – По дороге все обсудим. Мы с тобой уже знаем, кто это сделал. Не приставай к людям – пустая трата времени.

– Алла мне говорила, – упрямо сказал Геннадий, глядя на Лидочку в упор, – что Ирина грозилась ее убить. Это правда?

– Пошли, – потянул его за собой Эдуард.

– Сейчас, только спрошу… Может, мы ее найдем…

– Мы ее не найдем и искать не будем.

– А если она лишнего наговорила?

– А что она знает… лишнего. – Эдуард Дмитриевич впервые улыбнулся. – У тебя ключи от верхних комнат есть?

– Здесь, – похлопал себя по карману Геннадий.

– Тогда пошли наверх.

Геннадий, видно, понял, что от него требуется. Он приказал Лидочке и Кошкам идти наверх. Те не понимали, чего от них хотят.

Эдуард поднялся следом и заглянул сначала в комнату Иришки, а потом в соседнюю, Лидочкину.

Обе светелки выходили в сад. Для своих целей Эдуард Дмитриевич выбрал комнату Лидочки.

– Заходите, – сказал он.

– Что вам нужно? – спросила Лидочка.

– Я хочу обойтись без насилия, – ответил Эдуард. – Зачем мучить людей? Вам придется посидеть здесь некоторое время и подождать, пока мы не отъедем на безопасное расстояние.

– Вы нас запереть хотите? – спросил Василий. – А нельзя, у меня эта самая, кластофобия. Не могу взаперти сидеть. Вы Валентину спросите.