Дороти возвратилась с прогулки в свою каюту. На море было светло, и бриг несся вперед так, что казалось, будто паруса могут в любой момент оторваться и улететь в небо.

Алекс постучал и вошел к ней в каюту.

Он был одет к обеду.

Дороти он понравился. Она подумала о том, как многое могут сделать деньги. За несколько дней, проведенных в море, она потратила всего три рубина, но на корабле нашлась одежда для Алекса, который наконец-то выглядел настоящим джентльменом. Хоть цивилизованных женщин на борту не было, но деньги позволили ей еще в Моулмейне купить приличной материи, ниток, иголок, и за первые дни путешествия Дороти смогла сшить себе два платья и другие детали туалета, так что она могла, не стыдясь, обедать за столом с капитаном «Гарлема».

– Ты чудесная портниха, – сообщил Алекс, разглядывая новое платье невесты.

– Я ничто по сравнению с мамой. Ты посмотришь, какие она шьет платья. А за ее шляпами охотятся лучшие мастерские в Лондоне.

Это было, конечно, некоторым преувеличением, но не таким уж и большим.

Алекс смотрел на Дороти, готовый поверить любой чепухе, которую та вздумала бы нести. Сам звук ее голоса лишал его способности здраво рассуждать.

Дороти достала свое зеркало. В последние дни оно перестало показывать угрожающие рожи врагов, а научилось вести себя подобно обыкновенному зеркалу.

Очевидно, это происходило оттого, что врагов не водилось на расстоянии тысячу миль.

И вот когда Дороти протянула зеркало в серебряной оправе жениху, чтобы тот держал его, пока она будет перед ним вертеться, в углу материализовался комиссар Милодар в скромном сером костюме.

– Простите, – сказал он. – Мне нужно задать вам несколько вопросов.

– Господи! – удивилась Дороти. – Сейчас-то вам что здесь надо, уважаемый джинн?

– Узнала! – обрадовался комиссар. – А я боялся, что забудешь.

– Нет, что вы, – ответила трезвая англичанка мисс Форест, – я вам очень благодарна. Без вас моя честь, вернее всего, была бы погублена.

– А это Алекс? – спросил Милодар.

Разумеется, таким тоном нельзя задавать вопросы о польском шляхтиче.

Алекс возненавидел это привидение горячей ненавистью.

– Вам чего-нибудь нужно? – спросила Дороти. – А то нам пора идти на обед. Здесь опаздывать не принято. Голландцы – такие пунктуальные люди, вы не представляете!

– Мне надо только задать вам несколько вопросов.

– Только коротко, мистер джинн.

– Мы тебя посылали в Бирму для того, чтобы ты нашла некоторые вещи, – сказал комиссар.

– Вот уж не подозревала! – вдруг обиделась Дороти. – Меня вообще-то никто никуда не посылал. Все решения в моей жизни я принимаю сама.

– Когда близко нет хозяйки.

– Какой такой хозяйки?

– Миссис Уиттли, к которой я тебя устроил, – самоуверенно заявил комиссар.

– Слушайте, какой вы джинн, если даже не знаете, что я отдала хозяйку в любовницы моему дяде королю Лигона.

– Вот именно! – буркнул Алекс.

– Простите, не знал, мы давно не виделись, – спохватился джинн. – У меня столько дел, что я не могу следить за деталями вашей биографии!

– Тогда спрашивайте, спрашивайте, – поторопила комиссара Дороти. – Нам пора уходить.

Комиссар не выносил, когда его не боялись. Но в этой ситуации следовало проявить терпение.

– Скажите мне, уважаемая мисс Форест, – сказал Милодар, – где находятся ценности, в которых мы заинтересованы: Зеркало Зла, Перстень Угрозы и Венец Власти?

– Повторите, пожалуйста.

– Три сокровища, которые вам не принадлежат и которые вы должны были отыскать в лесу, где сражались мятежники с Эпидавра.

– Все слишком сложно, – призналась Дороти.

– Чего уж там! Мне надо узнать, где вы прячете Зеркало Зла…

– А я не скажу! Я не собираюсь его прятать. Это мое зеркало. Мне оно тоже нужно.

– Это несерьезно! – воскликнул джинн Милодар. – Через каких-нибудь полсотни лет вы благополучно помрете, а где мне тогда искать ваше зеркало?

– Ну как я могу заглянуть на пятьдесят лет вперед? – удивилась Дороти. – Как Господь решит, так и будет.

– Попрошу не отвлекаться, – настаивал Милодар. – В вашем распоряжении оказалась чужая вещь.

– Почему чужая? Разве не я ее нашла?

– Вы нашли ее, потому что я сказал вам, где искать.

– Вас там не было, мистер джинн.

По ходу этой перепалки Алекс Фредро обрел дар речи и начал сердиться.

– Послушайте, мистер, – сказал он. – Вы врываетесь, пся крев, в каюту моей невесты и начинаете требовать какие-то вещи. Так вот, учтите, лучше вам иметь дело со мной. Где ваша шпага?

– Ах, оставьте, при чем тут шпага!

Комиссар был настолько рассержен, что забыл о том, в каком виде явился молодым людям. Он протянул руку и ринулся отнимать зеркало у Алекса, который все еще держал его.

Алекс опешил от броска комиссара Милодара и не успел принять мер, он лишь смотрел, как рука комиссара обхватила зеркало и рванула на себя, но ничего из этого не вышло, потому что пальцы Милодара пронзили рамку зеркала и сомкнулись, а зеркало осталось в руке штурмана.

Оба – и штурман, и комиссар – смотрели в растерянности на зеркало, потом Алекс с сочувствием, но без всякого злорадства спросил:

– Не получилось?

– Не получилось, – согласился комиссар.

– Потому что вы злой дух и не можете дотронуться до людей, – объяснила ситуацию Дороти. – Я это еще в прошлый раз заметила, когда вы из кувшина вылезали.

– Когда он вылезал?

– Я же тебе рассказывала, мой дорогой, – ответила Дороти, – это случилось на арабском судне, когда меня отдали в гарем к горбатому Камару.

– Не отвлекайтесь, – сказал Милодар, – мне надо знать…

И тут комиссар ИнтерГпола начал растворяться в воздухе, и его голос превратился в жалкий писк. Дороти подхватила со стола кувшин для воды, полагая, что джинну удобнее исчезать в кувшин, но Милодар не заметил этого жеста доброй воли. Он злобно ругался и махал полупрозрачными руками… так и исчез.

Вскоре Дороти и Алекс пришли в себя настолько, что смогли поцеловаться, потом еще раз поцеловаться, потом поцеловаться в третий раз… Затем Дороти сердито сказала:

– До свадьбы и не надейся, джентльмен ты или нет?

– Джентльмен, но очень тебя люблю.

– Но посмотри на меня, – возразила Дороти. – Я тебя тоже люблю, но до свадьбы спокойно довольствуюсь невинными поцелуями.

– Мы теряем недели и месяцы счастья! – воскликнул штурман.

– А потом ты скажешь, что не намерен жениться на обесчещенной девице! Так уже было в нашем квартале. Джонн Раннер при всех клялся, что Реббека – его нареченная. А чем это кончилось?

– Не знаю, принцесса, и знать не хочу.

– Ага, вспомнил! – воскликнула Дороти. – А не может так быть, что ты хочешь жениться на мне, потому что я знатная дама и богата, как фрейлина королевы?! Я – принцесса!

– Тоже мне, принцесса из пещеры, – фыркнул Алекс. – Моему роду тысяча лет, из него вышли три епископа, воевода и два маршала.

– Немного за тысячу лет, – ответила Дороти. – За это время мы подарили миру больше ста королей.

Когда Милодар возвратился в лабораторию, там шло возвращение к жизни Коры Орват. Это была сложная процедура, опасная для жизни молодой женщины, которая потребует не один час.

Но Милодар был лишен возможности наблюдать за тем, как газ покидает саркофаг и манипуляторы с резиновыми накладками на пальцах вынимают Кору, чтобы отнести в палату.

Вместо этого Милодару, и без того взбешенному провалом переговоров с Дороти и наглым женихом, пришлось беседовать с не менее взбешенным Лицом Эпидавра, которое было убеждено, что комиссар провалил такую сложную и длительную операцию по возвращению коронных ценностей империи именно в силу своей спеси, отсутствия гибкости и ума.

Комиссар не мог сказать руководителю дружественной планеты, что он думает о нем плохо, так что он оправдывался и клялся, что зеркало находится в безопасности и, как только будет прослежена биография Дороти Форест, оно найдется.