Сатмар, 6 августа 1847 г.
ПОЭЗИЯ
Как ты унижена, поэзия святая!
Растоптано достоинство твое
Глупцами, что, стремясь тебя возвысить,
Безмерно унижают каждый раз!
Такие самозванные жрецы
Повсюду проповедовать берутся,
Что будто бы поэзия – чертог,
Парадный зал, великолепный терем,
Куда входить позволено лишь тем,
Кто разодет по моде и любезен…
О, замолчите! Правды ни на грош
Нет в проповеди вашей, лжепророки!
Поэзия не зал и не салон,
Где избранное общество расселось,
Как лук порей в салатнице… О нет!
Поэзия – такое это зданье,
Куда войти свободно могут все,
Кто хочет думать, чувствовать, молиться…
Что знаете о храме вы таком?
Поймите: это храм, в который можно
Войти в лаптях и даже босиком!
Сатмар, август 1847 г.
МОЙ ПЕГАС
Он, Пегас мой, не скакун английский,
С тонкой шеей, с длинными ногами,
И не жирный ломовик немецкий,
Что идет медвежьими шагами.
Мой Пегас – венгерец чистокровный,-
Вот какой я прелестью владею!
Солнца луч на этой гладкой шерсти
Поскользнется и сломает шею!
Рос мой конь не на заводе конском,
А поймал я моего Пегаса
На степном раздолье Киш-Куншага,-
Там родился, там он вольно пасся!
Я седлом спины его не мучу:
Клок кошмы подстелен и – чудесно!
И Пегас безудержно несется,
Ибо брат он молнии небесной!
Он стремится в степи Киш-Куншага,
Потому что там рожден он где-то.
Эх! Лишь только натяну я повод –
Мчится конь, аж свист в ушах от ветра.
Вот деревня. Ну-ка, погарцуем
Перед девичьим пчелиным роем.
Попрошу цветок у самой милой,
И – хай-ра! – вперед пора обоим!
Захочу – и за пределы мира
Мы с Пегасом вырвемся мгновенно.
В пене конь мой! Это – не усталость,
Это – огнедышащая пена.
Никогда Пегас мой не устанет,
Что ни час, то неустанней мчится.
Так и надо мчаться, потому что
Далека мечты моей граница.
Мчись, Пегас, скачи через овраги,
Удержу не зная никакого,
А противник встанет на дороге –
Растопчи такого и сякого!
Сатмар, август 1847 г.
В КАБАКЕ
Наш кабак одной стеною
Покосился над рекою,
Весь он виден был бы в ней,
Будь немножко ночь светлей.
Ночь же больше все темнеет;
Над рекой туман густеет;
Весла убраны с челна;
По деревне тишина.
В кабаке лишь крик и грохот,
Бубен, скрипки, пляска, хохот.
Спор кипит, поют, шумят,
Только окна дребезжат.
«Ну, красавица хозяйка!
Подходи-ка, наливай-ка!
Хорошо твое вино,
Жаль, что есть у чарки дно.
Эй, цыган! Притих ты что-то;
А вот мне плясать охота,
Разутешь-ка плясовой!
Деньги есть ведь за душой!»
Вдруг в окошко постучались:
«Что вы там разбушевались?
Барин вам велел сказать:
Разошлись бы,-лег он спать!»
«Взяли б вас обоих черти!
Пить и петь хочу до смерти,
С плеч рубашку заложу,
А уж вам не угожу!»
Но опять стучат в окошко:
«Если б тише вы немножко!
Очень матушка больна,
Хоть заснула бы она».
И цыгану все кивают,
Чарки молча допивают,
Все за шапку – и домой...
Все притихло над рекой.
Сатмар, август 1847 г
БРОДЯГА
Если денег нет в кармане,
Нет и в брюхе ни черта!
У меня в кармане пусто –
Вот и в брюхе пустота.
Я на голод не в обиде,
Хоть не ел уже два дня:
Кто-нибудь на белом свете
Пообедал за меня.
Завтра, завтра есть я буду
(Коль достану что-нибудь),
Сладкой матери-надежды
Пососу покуда грудь.
У меня в желудке пусто,
Но зато полны глаза:
Каждый миг от этой стужи
Застилает их слеза.
И пускай, пускай морозит!
Подгоняет холодок!
С ним короче до трактира,
А трактир еще далек.
Ну-тка, серая, гнедая,
Ну-тка, ноги побыстрей! -
Что за кони, просто прелесть:
Не корми да не жалей!
Левый оттого и серый,
Правый оттого гнедой,
Что вчера, продрав штанину,
Я кусок пришил с другой.
У меня костюм был новый,
Был он крепок да хорош,
Так чтоб он не истрепался,
Я спустил его за грош.
А чтоб вор меня не грабил,-
Эх, провел я подлеца! -
Отдал в первом же трактире
Грош мой за стакан винца.
Пусть теперь наскочит жулик,
Пусть хоть грош отыщет он,
Я ему в награду тут же
Отсчитаю сотню крон.
Но не вор в карман мой лезет,
Шарит ветер мокрый там.
Брось ты, ветер, эти штучки,
Право, шлепну по рукам!
Шутка шуткой, а погоду -
За разбой бы да под суд!
Ливень, холод, снег да ветер –
Одного четыре бьют!
И босой по лужам еду,
Впрочем, этак лучше мне:
В сапогах сегодня плавать
Мокро было бы вдвойне.
Так пускай хохочет ветер
Оттого, что я промок.
Он когда-нибудь мне тоже
Попадется на зубок.
Бог пошлет мне мастерскую
С теплой печью, в два окна,
Будет в ней светло и чисто,
Будут дети да жена.
А тогда уж, если ветер
Взвоет у моих окон
Засвищу ему я в рожу,
Чтоб со злости лопнул он.