Пешт, ноябрь 1844 г.
МОЯ ЛЮБОВЬ
Моя любовь не соловьиный скит,
Где с пеньем пробуждаются от сна,
Пока земля наполовину спит,
От поцелуев солнечных красна.
Моя любовь не тихий пруд лесной,
Где плещут отраженья лебедей
И, выгибая шеи пред луной,
Проходят вплавь, раскланиваясь с ней.
Моя любовь не сладость старшинства
В укромном доме средь густых ракит,
Где безмятежность, дому голова,
По-матерински радость-дочь растит.
Моя любовь – дремучий темный лес,
Где проходимцем ревность залегла
И безнадежность, как головорез,
С кинжалом караулит у ствола.
Пешт, ноябрь 1844 г.
БУШУЮЩЕЕ МОРЕ…
Бушующее море,
С землей и небом споря,-
Любовь уж больше волн не мечет в небосвод,
Но тихо задремала,
Как море после шквала,
Как после слез покой у крошек настает.
Она плывет не глядя.
Ее зеркальной гладью
Уносит в даль надежд качанье челнока,
И песнью соловьиной
С береговой плотины
Ей будущее шлет привет издалека.
Пешт, ноябрь 1844 г.
ДИКИЙ ЦВЕТОК
Что вы лаетесь, собаки?
Не боюсь! Умерьте злость!
В глотку вам, чтоб подавились,
Суну крепкую я кость.
Не тепличный я цветочек,
Вам меня не срезать, нет!
Я – безудержной природы
Дикий, вольный первоцвет!
А поэзию не розгой
Втолковал мне педагог,-
Этих самых школьных правил
Я всегда терпеть не мог.
Лишь боящийся свободы
Вечно в правила одет.
Я – безудержной природы
Дикий, вольный первоцвет.
Не для мнительных ничтожеств
Расцветать решил я тут,-
Ваши слабые желудки
Вам покоя не дают.
Аромат мой для здоровых,-
Добрый люд мне шлет привет.
Я – безудержной природы
Дикий, вольный первоцвет.
И поэтому вы больше
Не кажитесь на порог,-
Это будет все равно что
Об стену метать горох.
А начнете задираться,
Не смолчу я нам в ответ.
Я – безудержной природы
Вольный, дикий первоцвет.
Пешт, декабрь 1844 г.
ДЯДЮШКА ПАЛ
Долго раздумывал дядюшка Пал,
И, шляпу надев набекрень,
Сказал он: «Сам дьявол жену мне послал.
За мной она ходит, как тень.
На что мне она,
Ворчунья жена?
Ей-ей, прогоню ее прочь!,.»
Так в гневе сказал Наш дядюшка Пал.
И выполнил слово – точь-в-точь.
Но скоро задумался дядюшка Пал,
И шляпу он сдвинул назад.
«Зачем я хозяйку напрасно прогнал?
Теперь уж и сам я не рад.
Запущен мой дои,
Хозяйство вверх дном
С тех пор, как ушла она прочь…»
И так оно было – точь-в-точь.
Недолго раздумывал дядюшка Пал.
Он шляпу надел на висок.
«Ну что же поделать! Прогнал так прогнал,
Какой в моих жалобах прок?
Остатки хозяйства в корчму потащу,
На ветер пущу.
Слезами беде не помочь!..»
И выполнил слово – точь-в-точь.
Но снова задумался дядюшка Пал
И шляпу надвинул на лоб.
«Видать, без хозяйки моей я пропал.
Осталось ложиться мне в гроб.
Канат я куплю И полезу в петлю
В ближайшую темную ночь».
Да так он и сделал – точь-в-точь.
Пешт, декабрь 1844 г.
СТАРЫЙ ГОСПОДИН
Плохая жизнь у старика,
Плохая жизнь, хоть брось.
Он так ревнует, так влюблен,-
Прожгло его насквозь.
Жена – красотка, но подлец
Племянник у него.
Сидит в печенках тот подлец
У дяди своего.
Был холостым – служакой был,
Все честно делал, в срок.
Теперь старик от службы той
Как только в гроб не слег!
Со службы встарь он шел к друзьям,
И в карты – до утра.
Теперь беда: едва придет,
Уже домой пора!
И встарь он беззаботно спал
Все ночи напролет.
Теперь, как ляжет – грустных глаз
До света не сомкнет.
Бедняга, зря ты потерял
И свой покой, и сон!
В твою служанку, не в жену
Племянник твой влюблен.
Пешт, декабрь 1844 г.
РАДОСТНАЯ НОЧЬ
Что за ночь!
Сады цветут так зелено,
Нам с тобой, любимая, так весело…
Тишина. Собаки где-то лают.
Все прекрасно.
Небо ясно.
Видишь: звезды в нем пылают!
Из меня звезда бы вышла скверная…
Бог простит, но я-то уж наверное –
По ночам бы убегал из рая.
И к тебе бы
Прямо с неба
Пробирался, дорогая!
Пешт, декабрь 1844 г.
СОЛДАТ ОТСТАВНОЙ Я…
Солдат отставной я, не что я иное,
Не унтер, а просто солдат отставной я!
В солдатчине молодость вся и осталась,
До дома со мной добрела только старость.
Всю жизнь в аккурат прослужил до отказа,
Исправный – наказан я не был ни разу.
Награда? В награду рука генерала
Меня, старика, по плечу потрепала.