театрального мира. Писемский, кажется, остался при своем мнении. (Прим. П. В.

Анненкова.)

[452] См. об этом: Горбунов И.Ф. «Из моего дневника. 1855 год»—«Новое

время», 1881, № 1778.

[453] Речь идет об участии Писемского в так называемой «литературной

экспедиции» 1856—1857 гг., предпринятой писателями по приглашению

морского ведомства с целью исследования быта жителей, занимавшихся морским

466

делом и рыболовством. Писемский путешествовал в районе Баку, Астрахани и

свел в дальнейшем свои впечатления и наблюдения в ряд интересных очерков:

«Путевые очерки», «Армяне», «Татары», «Астраханские калмыки» и др.

[454] Речь идет об издании петербургскими издателями Ф. Г. Стелловским и

А. С. Гиероглифовым сочинений А. Ф. Писемского в трех томах, начатом в 1861

г. Четвертый, дополнительный том появился в 1867 г.

[455] И здесь и ниже Анненков дает явно панегирическую характеристику

критику А. В. Дружинину, англоману, реакционеру и эстету по своим

литературно-общественным убеждениям. Анненков был близок к Дружинину по

антидемократической и эстетской направленности своей критической

деятельности. Консерватизм в общественных вопросах, защита теории «чистого

искусства» сближали с Дружининым А. Ф. Писемского.

[456] Писемский вошел в состав редакции «Библиотеки для чтения» в конце

1857 г. и вскоре же стал соредактором Дружинина по этому журналу, стремясь

привлечь к участию в нем и своих приятелей по «молодой редакции»

«Москвитянина». С 1861 по 1863 г., в связи с болезнью Дружинина, А. Ф.

Писемский уже единолично редактировал «Библиотеку для чтения».

[457] Это место воспоминаний Анненкова редакция «Вестника Европы»

сопроводила следующим примечанием: «Мы согласимся также, что история этой

эпохи преждевременна, и, давая место настоящим воспоминаниям о Писемском

как любопытному личному свидетельству об этом писателе и как одной стороне

мнений, предполагаем возвратиться к этому времени с другими историческими

данными.— Ред.». («Вестник Европы», 1882, № 4, стр. 639).

[458] Анненков тенденциозен и односторонен в характеристике эпохи

первого демократического подъема. Но он довольно верно передает то огромное

впечатление, которое произвела на современников статья Н. Добролюбова

«Темное царство», появившаяся в июльской книжке «Современника» за 1859 г.

См., например, о значении этой статьи свидетельство Н. В. Шелгунова (Н. В.

Шелгунов, Сочинения, 1895, т. II, стр. 683).

[459] Судя по логике мысли, Анненков имеет здесь в виду не

консервативную и либеральную партии в собственном смысле этих слов, а в

первую очередь обострение борьбы в период революционной ситуации между

революционно-демократическим лагерем, во главе с Чернышевским и

Добролюбовым с одной стороны, и партиями «порядка», либеральной и

консервативной — с другой.

[460] «Свисток» в качестве сатирического отдела «Современника» начал

выходить с 1859 г. Его душой были Н. Добролюбов и Н. Некрасов, участие в

«Свистке» принимали И. Панаев, М. Михайлов, Н. Чернышевский, М. Салтыков-

Щедрин и др.

[461] Фельетоны Писемского стали печататься в «Библиотеке для чтения» в

1861 г. с первого же номера этого журнала. Вначале они шли от имени карьериста

и приспособленца-либерала «статского советника Салатушки», затем под ними

появилась подпись «старой фельетонной клячи» — Никиты Безрылова. В ряде

своих первых фельетонов Писемский высмеивал приспособленцев-либералов, а в

467

дальнейшем стал цинично и грубо нападать на радикально настроенную

молодежь.

Особое возмущение в передовых кругах вызвал его фельетон,

опубликованный в декабрьской книжке «Библиотеки для чтения» за 1861 г. и

содержавший прямую клевету на журналистов прогрессивной печати. Журнал

«Искра» напечатал ответ Писемскому, обвиняя его в поругании русского

печатного слова. Писемский отвечал фельетонами, еще более грубыми и

циничными, чем декабрьский. Эта полемика привела к вызову Писемского на

дуэль издателями «Искры» В. Курочкиным и Н. Степановым и завершилась

решением писателя в конце 1862 г. отказаться от редактирования «Библиотеки

для чтения».

[462] Писемский переехал на жительство в Москву в начале 1863 г.

[463] Анненков имеет в виду появление в период общественной реакции

шестидесятых годов так называемых «антинигилистических» романов,

обличавших революционно настроенную молодежь.

[464] «Плотничья артель. Деревенские записки» была опубликована в

сентябрьской книжке «Отечественных записок» за 1855 г. Рассказ «Старая

барыня» появился в февральской книжке «Библиотеки для чтения» за 1857 г., рассказ «Батька» — в январской книжке «Русского слова» за 1862 г. Роман

«Тысяча душ» был напечатан в первых пяти номерах «Отечественных записок» за

1858 г., драма «Горькая судьбина» — в ноябрьской книжке «Библиотеки для

чтения» за 1859 г.

[465] Уваровская премия была присуждена Писемскому Академией наук за

драму «Горькая судьбина» в 1860 г., одновременно с премией Островскому за

драму «Гроза».

[466] По-видимому, суть переданной здесь беседы с актером Мартыновым

по поводу финала «Горькой судьбины» была известна в свое время близким

приятелям писателя, в том числе и Анненкову. А в 1881 г., когда мемуары о

Писемском уже обдумывались и писались, Анненков располагал и записью этой

беседы, сделанной, очевидно по памяти, женой и сыном Писемского (см.

публикацию этой записи и комментарий к ней А. П. Могилянского в Собр. соч. А.

Ф. Писемского, т. 9, изд. «Правда», М. 1959, стр. 607—608).

[467] Драма «Ваал» появилась в апрельской книжке «Русского вестника» за

1873 г.

[468] Младший сын Писемского, Николай, застрелился в феврале 1874 г.

[469] На чтениях в Обществе любителей российской словесности,

приуроченных к открытию памятника Пушкину в Москве и состоявшихся в

начале июня 1880 г., А. Ф. Писемский выступал с речью: «Пушкин как

исторический романист» (речь не сохранилась). На музыкально-литературных

вечерах 5 и 8 июня он читал стихотворения поэта «Гусар» и «Полководец».

ДВЕ ЗИМЫ В ПРОВИНЦИИ И ДЕРЕВНЕ

С генваря 1849 по август 1851 года

468

Этот документ является лишь планом или конспектом воспоминаний, но он

настолько интересен и содержателен, что считаем возможным напечатать его в

качестве приложения в настоящем издании. История этого документа, по-

видимому, такова. Когда «Замечательное десятилетие» было уже вчерне

закончено и отослано для прочтения М. М. Стасюлевичу и А. Н. Пыпину, Анненков, интересуясь их мнением о своих «Записках», писал 26 декабря 1877 г.:

«Я хотел, по выслушании вашего мнения, еще продолжать их, так как переходная

эпоха от 48 года до 58 года (вторая замечательная эпоха нашей литературы) мне

хорошо была знакома со всеми ее людьми и со всеми ее ошибками, бунтами

втихомолку и раздумьем, как выйти из болота, породившими движение

шестидесятых годов, продолжающееся и доныне» {Стасюлевич, стр. 351).

Очевидно, продолжение «Замечательного десятилетия» и было тогда же начато

Анненковым, но дело не пошло дальше «памятных заметок».

Л. Н. Майков, готовя к изданию посмертный сборник Анненков и его друзья

(1892), составленный из работ Анненкова, не вошедших в Воспоминания и

критические очерки. И писем к нему Гоголя, Белинского, Герцена, Огарева и др., располагал рукописью этих «заметок». В предисловии к сборнику он писал: «В

дополнение к этим письмам напечатаны: воспоминание П. В. Анненкова о его

последней встрече с Гоголем, извлеченное из памятных заметок Павла

Васильевича, которые еще не могут быть преданы печати...» (стр. VII). Очевидно, эти «памятные заметки» были набраны тогда же при подготовке сборника к