мне казались несостоятельны... Мне казалось, что ты нападал на нее вне

социализма» (ЛН, т. 62, стр. 46). А между тем в письме к Анненкову, больше чем

за год до этого, от 19 июля 1847 г., тот же Боткин писал: «...как же не защищать

ее,то есть буржуазию, когда наши друзья со слов социалистов представляют эту

буржуазию чем-то вроде гнусного, отвратительного, губительного чудовища, пожирающего все прекрасное и благородное в человечестве?» (Анненков и его

друзья, стр. 542).

[271] Я не придираюсь к его манере смотреть на вещи (франц.).

[272] Письмо (конец его утрачен) опубликовано в сб. Анненков и его

друзья, стр. 550—554. Анненков приводит середину письма с незначительными

отклонениями.

[273] Анненков имеет в виду книгу «С того берега», в частности статьи

«Россия» и «Письмо русского к Маццини», включенные автором в первое ее

издание (1850).

[274] Увлечение потоком развернувшейся перед ним жизни отражалось и на

планах писательской его деятельности. Он начал повесть из французской

революции 89 года с русским деятелем посреди ее и не усомнился послать рассказ

в «Современник». Позднее Панаев говорил мне в Петербурге: «Герцен с ума

сошел, посылает нам картины французской революции, точно она у нас дело

признанное и позабытое». Повесть, разумеется, не попала в печать, а явилась за

границей в особом сборнике. (Прим. Л. В. Анненкова»)

Речь идет о повести «Долг прежде всего». В начале 1848 г. Герцен отослал

«первый отдел» этой повести в «Современник», о чем и писал друзьям 30 января в

письме из Рима (А. И. Г е р цен, Полн. собр. соч. и писем, под ред. Лемке, т. V, стр. 180). Но повесть в журнале не появилась. В переработанном и сокращенном

виде она была издана впервые самим Герценом в 1854 г. в составе сборника

«Прерванные рассказы». Ранняя и наиболее полная редакция этой повести долгое

время считалась утраченной, но недавно была найдена в одном из фондов архива

Герцена (ЛЯ, т. 61, стр. 32—88).

[275] Товянский Андрей (1799—1878) — реакционер, мистик, развивавший

идеи о мессианском призвании Польши. В начале сороковых годов, в момент

наибольшего пессимизма и отчаяния, под влияние его мессианских идей подпал и

великий польский поэт Адам Мицкевич (1798—1855), некоторое время

считавшийся «наместником» Товянского в Париже. В 1842 г., будучи в Париже, Анненков посещал лекции Мицкевича о славянских литературах, не свободные от

влияния «товянщины». Революционная часть польской эмиграции всегда

относилась к «товянщине» отрицательно.

437

[276] Анненков говорит здесь в недоброжелательном тоне о деятельности

Польского демократического товарищества во главе с центральным комитетом

(так называемой «Централизацией»), образовавшегося незадолго до революции

1848 г. и сыгравшего важную роль в освободительном движении того времени.

[277] Имеется в виду статья М. Бакунина «Die Reaction in Deutschland»

(«Реакция в Германии»), опубликованная в начале октября 1842 г. в органе левых

гегельянцев «Deutsche Jahrbdcher fur Wissenschaft und Kunst» («Немецкие

ежегодники науки и искусства») под псевдонимом «Jules Elysard». Бакунин

обличал немецкую реакцию и говорил о повсеместном нарастании революции в

Европе, в том числе и в России. В этой статье, на что и намекает Анненков, уже

содержалась крылатая фраза, истолкованная впоследствии Бакуниным в

анархистском духе: «Страсть к разрушению есть вместе с тем созидающая

страсть». Статья восхитила русских друзей Бакунина. Еще не зная, кто ее автор, Герцен записал в своем дневнике в январе 1843 г.: «Это громкий, открытый, торжественный возглас демократической партии, пол. ный сил, твердый

обладанием симпатий в настоящем и всего мира в будущем» (Герцен, т. II, стр.

256—257). Белинский узнал об этой статье от Боткина, гостившего у него в

Петербурге, и тогда же, несмотря на длительную размолвку с Бакуниным, они

отправили ему с оказией приветственные письма, «...дорога, на которую он вышел

теперь,— писал Белинский о Бакунине,— должна привести его ко всяческому

возрождению» (Белинский, т. XII, стр. 114),

[278] Здесь и ниже Анненков в недоброжелательном тоне говорит об

утопических освободительных планах Бакунина (о которых Анненков был

хорошо осведомлен, тесно общаясь с Бакуниным в 1846— 1848 гг. в Брюсселе и

Париже) — разрушении Российской и Австрийской империй и создании на их

основе «славной вольной славянской федерации», которая, по его мнению, являлась «единственным исходом для России, Украины, Польши и вообще всех

славянских народов» (письмо М. Бакунина к Герцену и Огареву от 15/3 октября

1861 г., опубликованное полностью в книге «Письма М. А. Бакунина к А.И.

Герцену и Н.П. Огареву», под ред. М. П. Драгоманова, Женева, 1896, стр. 75—76).

[279] М. Бакунин произнес на банкете 29 ноября 1847 г. «свою известную

речь», в которой говорил не только о Польше, но и, главным образом, о

революционном подъеме в России, переоценивая в своем увлечении силы и

возможности освободительного движения того времени (см. М. А. Бакунин, Собр.

соч. и писем, М. 1935, т. III, стр. 270—279).

[280] См. об этом в главе «Бакунин и польское дело» в «Былом и думах»

Герцена.

[281] Мысленные ограничения значений произносимых слов (франц.)

[282] Лелевель Иоахим (1786—1861)—профессор-историк, общественный

деятель, один из видных вождей демократического крыла в польском

освободительном движении. После подавления революции 1830 г. эмигрировал из

Варшавы в Париж, стал во главе Польского национального комитета, но в 1833 г.

был изгнан из Франции и поселился надолго в Брюсселе, где с ним, очевидно в

1846 г., и встречался Анненков.

438

[283] Польский вопрос волновал уже декабристов, и вообще «в русском

мире» имел более богатую и сложную историю, чем это представлялось

Анненкову, человеку, вначале скептически, а затем и прямо недоброжелательно

относившемуся к польскому освободительному движению. В 1859—1863 гг.

Анненков, как и подавляющее большинство либералов, был сторонником

политики царизма в польском вопросе.

[284] Маркс занимается здесь тем же суетным делом, что и раньше (нем,)

[285] Письмо М. Бакунина, помеченное 28 декабря 1847 г., было адресовано

не вообще «к друзьям», а именно к «любезному Анненкову». Оно напечатано

полностью после его смерти в сб. Анненков и его друзья, стр. 620—622. Цитируя

отрывок из письма, Анненков изменяет в нем отдельные слова и выражения, опускает фразу с упоминанием Сазонова, а также все обращенное к нему лично

(«Вот вам моя исповедь, Анненков» и др.). Курсив принадлежит Анненкову.

[286] Имеется в виду многолетняя борьба К. Маркса с анархизмом и

раскольнической деятельностью М. Бакунина в I Интернационале, закончившаяся

исключением Бакунина из членов Интернационала на Гаагском конгрессе за

основание Альянса и личную недобросовестность.

[287] Гервег Георг (1817—1875)—немецкий поэт и политический деятель, мелкобуржуазный демократ. Первая книга стихов «Песни живого» (1841) принесла ему широкую известность не только в революционно настроенных

кругах немецкого общества, но и в среде международной демократии. Гервег был

связан с К. Марксом и А. Руге, К. Фогтом и Л. Фейербахом, со многими видными

деятелями французского и польского освободительного движения; из русских его

хорошо знали Сазонов, Бакунин, Огарев, Тургенев. Анненков в Париже часто

встречался с Гервегом у Тургенева и в доме Герцена.

О драме в семейной жизни Герцена, причиной которой был Гервег, о его

взаимоотношениях с Герценом и Натальей Александровной, см. последние главы

пятой части «Былого и дум», а также, как необходимое фактическое дополнение и