К тому моменту, когда они выкопали в снегу пещеру, достаточную для двоих, Артем на термометр смотреть уже перестал. Толку-то... и так ни щек, ни носа, ни пальцев на ногах не чувствует. Втолкнул внутрь француженку, следом свой рюкзак. Последний взгляд назад. Вокруг белый ад. И Врата в него совсем близко.
Проскальзывает следом, внутрь, рюкзаком Арлетт затыкает вход. Их окутывает полнейшая темнота. Зато ветра нет. И сразу теплее. Или ему кажется?
- Арти?..
- Передай мне мой рюкзак.
Наощупь находит в недрах рюкзака газовый баллон, горелку. Распускается голубой цветок огня, подсвечивая снежные своды. Нда, Литвинский теперь может принимать участие в соревнованиях по постройке иглу на время. Ладно, с первой в череде задач по выживанию они справились. Очередной взгляд на термометр. Минус тридцать. Отлично, теплеет. Сейчас прогреется "дом".
В чем еще один плюс их "дома" - его пить можно. Набирает в котелок снега, пристраивает горелку поустойчивей на "полу".
- Ну что, время хоть еще и не пять, но предлагаю выпить чаю.
У Арлетт лицо словно закаменело или заморожено. Даже ясные зеленые глаза будто подернуты тонким слоем льда. Или это слезы? Холод, боль, стресс. Артем понимает, ей сейчас очень трудно.
- Что с ногой?
- Больно.
- Где именно?
- Везде.
Литвин не врач, но, как ему кажется, ничего сверхстрашного нет. На перелом не похоже, скорее всего, травмирован ахилл. Ну и марш-бросок сквозь буран усугубил травму. Так выхода-то другого не было. Ладно, теплее станет внутри, он ботинок снимет с Арлетт, посмотрит получше.
Вода закипает. Пакетик чаю в кружку, сахар. Ни один нормальный человек в горы коньяк или водку не потащит. Только спирт. Чистый медицинский спирт. И сам чуть пригубил, горло обожгло, закашлялся, заел снегом. Зато сразу где-то внутри образовался сгусток тепла. За последние несколько часов почти забытое ощущение.
Протянул Арлетт кружку.
- Пей.
- Спасибо, не хочу.
Прекрасно. Просто отлично. Мы собрались страдать? Нянчиться он не будет.
- "Спасибо" и "Не хочу" будешь говорить кому-нибудь другому.
Привалился спиной к рюкзаку, расставил шире ноги. Дернул ее за руку.
- Иди сюда.
Пристроил несопротивляющуюся девушку между своих коленей, прижал спиной к груди, в руку сунул кружку с чаем.
- Если я сказал "Пей", значит, ты пьешь! Иначе сейчас за шиворот кипяток вылью! Но ты у меня все равно согреешься! Ясно тебе?!
Что ни говори, а результат - главное. Он был груб, он сделал ей больно, он заставлял ее, но они еще живы. Сидят... ну, если не в тепле, то скоро здесь будет почти приемлемо. И она даже пьет чай.
Артем сам чувствует, что начинает потихоньку "оттаивать". Этому способствует и глоток спирта, и тепло чужого тела рядом.
- Можно, я тоже у тебя чаю глотну?
Она чуть поворачивает голову, протягивает ему кружку. И когда их взгляды встречаются, а пальцы соприкасаются на едва терпимо горячей кружке...
Кружка перекочевывает в руку Артема, ее губы утыкаются ему в обледеневший ворот куртки...
Чай допивает Литвин, пока Арлетт тихо выплакивает свое горе. Ну и ладно, полкружки выпила, теперь можно и поплакать. И то, и другое ей необходимо. В конце концов, повод для слез у нее есть.
Все-таки его карма состоит не только из храпунов. Но еще и из плачущих девиц.
____________
фирн* - плотно слежавшийся, зернистый и частично перекристаллизованный, обычно многолетний снег, точнее -- промежуточная стадия между снегом и льдом.
Глава 15. Вдвоем.
- Арти?..
- Да? - проревелась, слава тебе, Господи.
- Сколько мы тут?..
- Не знаю, Ален. По-разному бывает. Сейчас трудно сказать.
- Я не то... Сколько мы тут сможем... пробыть?
- От еды зависит. И от газа. Воды тут дофига. Но, думаю, неделю можно продержаться.
- Неделю?! Так много?!
- Вряд ли буран столько продлится. Как правило, не больше пяти дней. А, скорее всего, и того меньше.
Она помолчала. А потом все-таки решила допросить его.
- Почему ты не ушел?
Артем вздохнул. Ну, какая разница, почему?
- Не смог.
- Почему?
Вот почемучка!
- Считай, что я вынашивал коварные планы твоего соблазнения. А тут такой случай...
Она замирает, он чувствует это всем телом. Что-то он явно не то брякнул, учитывая ситуацию с Гаспаром.
Чуть слышное фырканье.
- Смешной ты, Литвин.
- Ага. Клоун белого цирка.
- Точно. И нос у тебя красный.
- У тебя тоже.
Она снова усмехается. Браво, Литвин. Хорошо отвлекаешь девушку.
- И что мы будем делать?
- Ждать. А для начала - давай проведем ревизию нашего имущества.
__________
Пока они проводили ревизию имущества, "дом" прогрелся. Теплый воздух от горелки оплавил стены, и они блестели схватившимся льдом. Очередной взгляд на термометр. Еще полчаса, и будет ноль! Отлично, выше нуля внутри температура не поднимется, но это и не нужно. Нуля более чем достаточно, а сколько там снаружи... Об этом лучше не думать, на таких высотах может быть и сорок, и пятьдесят градусов по Цельсию. Со знаком минус, разумеется.
Ревизия показала, что у него есть два очень нужных, но в данный момент абсолютно бесполезных девайса. Это севшая нахрен рация (а запасные аккумуляторы были в рюкзаке у Коко, если он ничего не путает) и зарядник на солнечных батареях, от которого пользы в условиях полного отсутствия солнца - ноль повдоль. Повертев их в руках, Артем вздохнул и засунул обратно на дно рюкзака. С идеей отправить Emergency Call (экстренный вызов - прим. автора) по рации, чтобы хотя бы просигнализировать, что они живы, стоит пока распрощаться.
Еды у них немного, но дней пять они продержатся, и даже не совсем впроголодь. Есть две непромокаемых коврика, подстелить под спальники. И, кстати, о спальниках...
- Покажи свой.
Рано он решил, что экологи бывалые. Ну разве это спальник?! Хотя для ночевки в палатке, когда за бортом всего минус пять, еще нормально. Но тут... околеет она в этом спальнике.
- Держи, - протягивает ей свой. - Меняемся.
Арлетт все понимает, девочка опытная.
- Нет, - качает головой. - Это мой спальник, я и буду в нем... мерзнуть.
Какие мы благородные страдалицы...
Литвин рассматривает замки на ее спальнике, потом на своем. А ведь подходят. Встегивает одну молнию в другую, соединяя спальные мешки в один, двухместный. Вопросительно смотрит на Арлетт. Поняла?.. Поняла. Кивает.
Да это и правильно, собственно. Тепло надо беречь. А сберечь его в одном спальнике, плотно прижавшись друг к другу, гораздо проще. Это в любом пособии по выживанию в условиях холода написано.
- Предлагаю что-нибудь сожрать и лечь спать. Делать все равно нечего. И лично я что-то как-то... устал.
- Поддерживаю. А можно мне еще того... что ты в чай наливал?
После еще одной порции "того, что наливают в чай" и скудного ужина (гречка из пакета, куда же без нее, и чудом завалявшиеся на дне рюкзака Артема грецкие орехи - полгорсти в совокупности) Арлетт заснула быстро. Практически как под наркозом. Щекотно дышала ему в шею теплыми парами спирта, спустя минут десять, уже во сне, обняла Артема за спину. Что ей снится? Что это Гаспар рядом? Да плевать. Главное, что им тепло обоим - и ему, и ей. Так что пусть обнимает.
А он долго не мог уснуть и думал о разном. Страха не было. Весь его опыт говорил о том, что они выкарабкаются. Успели, в последний момент, но все-таки - успели. И Аленка молодец. Правильно папаша Деларю дочку воспитал, может гордиться. В такой ситуации, под такими ударами она повела себя более чем достойно. Артем вдруг вспомнил свою последнюю спасательную операцию и спасенную Веронику. Да уж... Дон Литвин, блядь, рыцарь в сверкающих доспехах, спасающий очередную деву из снежного плена. Хотя... в поведении Вероники и Арлетт все же есть некая разница. Здорово, наверное, быть дочкой крутого альпиниста.