Если вооружиться мозгами, перевод (а может, кавер-версия) будет таким:

— Вы слышите? Доктор Хамфри заставляет моего старшего сына петь. Даже не просто петь, а имитировать голос певца Кобурна. Своего же Уилларда он заставляет записывать на фонограф. Так меня и выставили из дома. Я им мешаю. Но и этого им недостаточно. Мой сын вынужден не просто имитировать голос певца, но и переодеться этим певцом и имитировать его до мельчайших деталей. Певец получился просто один в один. Из этого может вырасти целое шоу перевоплощений!

Языковед тем временем постучал дверным молотком. Его впустили, и агенты остались одни. Шишкина задумалась.

— Один в один? Шоу перевоплощений? Что-то в этом есть.

Вскоре языковед вернулся. Агенты дождались аутентичной одежды.

— Нравится песенка? Её пели в мюзик-холлах, и кто бы мог подумать, что в ней такой мощный смысл!

— Что за песенка? О чём она?

— Молодёжь гуляла по одному из районов Лондона, и там рассказчик встретил знакомого с молодой особой. Когда рассказчик стал хвалить консерваторов, тот парень рассердился и выдал ему пару прекрасных чёрных очей. Двое прекрасных чёрных очей: нет ничего удивительней, чем таким способом сказать человеку, что тот неправ — поётся в припеве. Дальше выясняется, что тот парень всё-таки тори. Конец вы слышали. Ясен ли вам смысл?

— Согласна, — ответила Елена. — Посмотрите, Браун, какое заметное соответствие между Британской империей и современностью! Политикам не надо кричать и ругаться. Не надо! Либералы и консерваторы это те же Россия и Америка, которые всё ещё исподтишка шипят друг на друга. Политикам не надо кричать, просто нужны прекрасные чёрные очи. Красота спасёт мир!

Дулиттл прищурился.

— Не себя ли вы имеете в виду? Нет, хотя вы по-своему очаровательны, хотя вы обладаете греческим носом и миловидными чертами, ваше лицо не обладает той молочной бледностью, какая полагается. Хотя ваши блестящие серые глаза... вы нюхаете кокаин?

— Зачем?

— Для блеска глаз.

Молодец этот Дулиттл. Нашёл кого рассматривать. У него, между прочим, жена есть. Или у него старший сын есть, а жены нет?

— Хватит дурачиться, — процедил Роберт. — Нам нет никакого дела до блестящих глаз. Что там с одеждой?

— Я заимствовал одежду у миссис Дулиттл и у себя. Следует заметить, что можно брать одежду напрокат. Но в таком случае мне придётся дать вам деньги, чтобы вы могли оставить залог.

— У нас прокат одежды не практикуется.

— Прошу вас, берите, пока я не уронил.

Браун взял длинное пальто с чёрным воротником. Такое же было у Хамфри. Дулиттл объяснил:

— Это пальто называется честерфилдом. Название дано в честь лорда, дававшего рекомендации по этикету.

— Что это за рукава? — спросила Елена, когда увидела новое платье. — Какие-то круглые, пышные.

— Такая мода. Рукава этой формы начали носить в девяностые годы. А вот это шляпка. Прошу вас, надевайте.

Агенты переоделись, и вот теперь их точно трудно было отличить от местных жителей. Дулиттл немного смутился, когда Елена сняла платье, и он увидел скафандр.

— Извините, но эта сумочка не совсем из нашей эпохи.

Елена осмотрела свою сумочку, на которую её начальник даже не обратил внимания.

— Ничего страшного нет. Можно оставить.

Дулиттл поправил цилиндр и тут же принял важный вид.

— Теперь вы настоящие представители мелкой буржуазии. Я готов пожать вам руку.

Браун согласился выполнить чужое намерение. Результат был неожиданным. Когда Дулиттл снял перчатку, астронавт обменялся с ним рукопожатием и ловко отскочил в сторону.

— Почему у вас такие холоднющие лапы?

— У меня не лапы, а руки.

— Ну, руки.

Елена потрогала руку профессора. Действительно, на ощупь он выглядел холоднокровным.

— Женская интуиция догадывается, в чём дело. Марсианам нужно было приспособиться к холоду. Поэтому они такие холодные.

— А горячие финские парни? Они у них тоже холодные?

— Не уверена, хотя можно предположить, что у марсиан вместо крови антифриз.

Викторианец не стал спрашивать, что такое антифриз.

— Кстати, что это за бутылка? — поинтересовался Браун, показав бутылку, которую оставил Хамфри.

— Дайте понюхать, — попросил Дулиттл.

Он откупорил бутылку и осторожно вдохнул.

— Обычная газированная вода. Без запаха. Американцы употребляют газированную воду в бутылках, а не в газогенах, как цивилизованные люди.

— В газогенах? Это сифон такой?

Браун забрал бутылку и тоже понюхал. И тут же пожалел об этом. Похоже, владелец бутылки забыл поставить её в холодильник ещё в сталинские времена. И всё это время она стояла открытой. А может, её из болота вытащили...

— Фу! И вы говорите, без запаха!

Елена тоже понюхала.

— Вы правы. Теперь скажите, какой вывод вы из неё делаете?

— Что альтернативцы пьют тухлую газированную воду. Что же ещё?

— Перед вами хорошая вода, — возразил Дулиттл.

— Кажется, я поняла, в чём дело. В их воде содержатся вещества, которые не позволяют ей замерзать при отрицательной температуре. А сами альтернативцы не замечают эти вещества. Иначе они не смогли бы жить. Похоже, если мы решим здесь обосноваться, нам придётся взять воду с Нашей Земли.

— Обосноваться? Я не стану здесь жить. Холодно.

Дулиттл дождался конца диалога.

— Вы не возражаете, если я выражу желание ознакомиться с вашим искусством?

Браун:

— Вам интересно наше искусство? Джаз, рок-н-ролл, буги-вуги?

Елена:

— Причём здесь буги-вуги?

Дулиттл:

— Хотелось бы узнать, как обстоят дела с вашими песнями. Я уже анализировал песни геян.

— Так это альтернативцы украли кассеты? Моя мать уже это заметила. У кого-то исчезла кассета с пением Хиля. Как Михалков шагает по Москве.

Браун почесал котелок.

— Ладно, споём, если эти типы так настаивают. Вы знаете, Дулиттл, что у нас есть кино? Так называются движущиеся картинки со звуком. Песни в этих движущихся картинках — отдельная тема. Ну, дорогая чувиха, споём?

— Что именно? Из фильма?

— Да.

— Мы с разных сторон Атлантики. Поэтому выберем песню из фильма, созданного в США, и чтобы действие происходило в России.

— Это какого же? В котором Джеймс Бонд разъезжает на танке и крушит Петербург? И я догадываюсь, зачем. Он мстил Петру Первому за то, что тот построил Петербург в труднодоступном месте. Только там нет песен. Что мы будем петь?

— Тогда мы выберем фильм, который наоборот снят в России, а действие происходит в США.

— Это какой же?

— Сериал «Ниро Вульф и Арчи Гудвин».

— А, слышал! Слышал я, как Никита Михалков сыграл Ниро Вульфа.

— Разве это был Михалков?

— Конечно! Там же Ниро Вульф седой и с усами.

— Ну и что? Фандорин носит усы, но наш актёр Меньшиков в этом не виноват.

— В каком это фильме?