Фома

— Что мы сами себе голову морочим? Под любое из дел, где Фома светился, взять постановления на обыска, перетрясти адреса. У подруги его на хате точно барахло ворованное есть. Расколем ее и — вперед.

— А основание? С какой радости тебе следователь постановления на обыска вынесет?

— Уболтаем как-нибудь. Напишем рапорта, что, по оперативным данным, кражи совершил гражданин такой-то. Надо будет, через руководство нажмем. Сколько можно глухари плодить?

— А прокурор? На него тоже нажмешь? Тебе, родной, в Штатах работать надо. Это у них судья под присягу полицейского санкцию на обыск дает. А у нас менты — люди второсортные. Тебе под твое честное слово восемь понятых надо и полсотни свидетелей. Не даст прокуратура санкцию. Чего ради им рисковать? Не дай Бог, проколемся, такой визг поднимется! Адвокаты, пресса…

— Вы как про девицу размечтались: даст, не даст! Не в этом дело. У этого хлопца высшее сумасшедшее образование, его на понт не возьмешь. Отмажется от вещей. В крайнем случае, скажет, что купил по дешевке. На городском рынке, у мужчины среднего роста, среднего веса и средней наружности. И все — приехали. Его только на горячем брать.

— Ну спасибо, разъяснил. Адресок, если не трудно, и время, когда он на кражу пойдет…

Гопа (он же — Жорка, он же — капитан милиции Гапонов) хотел было съязвить что-то Михалычу в ответ, благо, за словом в карман лазить не приучен. Но, подумав, тормознулся. Во-первых, с утра они уже успели пару раз поспорить и дневной лимит уже выбрали. А во-вторых, Жорка сам прокололся, вычитывая прописные истины своим товарищам в присутствии коллег из областного уголовного розыска, подключивших ОРБ к своим мероприятиям. Народ-то собрался знающий, все не первый год в сыске, на земле пахали и азам их учить не надо. Из новичков был только Игорь-Пресса, но тот, высказавшись в самом начале и согласившись с контраргументами Михалыча (он же подполковник милиции Ковалев), дальше предпочитал только слушать.

И вообще, пустая пикировка только отнимала время. Такую бригаду из-за ерунды и собирать бы не стали. Тут нужен был высший пилотаж.

Фома, опытный вор, получивший в свое время кличку то ли по своей фамилии Фомин, то ли по имени любимого инструмента, специалист по квартирным кражам, уже дважды побывал в местах не столь отдаленных. Судя по всему, ему там не очень понравилось и в третий раз он в зону идти явно не хотел. Речь, конечно не шла о том, чтобы «завязать» и, обратившись в честного труженика, исправно приносить скромную зарплату своей алчной и по-сорочьи падкой на блестящие побрякушки супруге. Просто, убедившись на собственном горьком опыте в продажности «братков», Фома перешел на работу сугубо индивидуальную, лишь изредка привлекая проверенного напарника. Его действия при подготовке преступлений, выбор жертв, тактика совершения самих краж были непредсказуемы. Любую слежку он вычислял, не выкидывая неожиданные дилетантские трюки, а проверяясь часами, маскируя свои действия под обычные разъезды и суету вечно занятого кооператора. При малейшем подозрении на появление «хвоста», он немедленно и без всяких сомнений отказывался от задуманной комбинации, но не пытался отделаться от назойливых оперов, а целыми днями и неделями демонстрировал им свой добропорядочный образ жизни.

Но Магадан — город маленький. Слухи об удачных операциях Фомы, в сочетании с явным несоответствием доходов скромного кооператора его расходам, не могли не заинтересовать уголовный розыск. А несколько десятков накопившихся дел о квартирных кражах стали не только обременять милицейскую статистику, но и взывать к профессиональному самолюбию мастеров сыска.

Так что поразмыслить было о чем. Тем более, что участники этого разговора пришли в кабинет заместителя начальника отдела уголовного розыска областного УВД Сергея Ивановича Мастерового не с пустыми руками. Каждый что-то принес в клювике. Михалыч — расклад по старым и новым связям фигуранта, Саня Жолобов — перечень наиболее интересных краж за последние полгода с подробными приметами вещей, поменявших хозяев без их ведома и желания. А Гопа буквально накануне сумел вытрясти из попавшегося «на кармане» вора крайне интересные сведения об одной из последних любовниц Фомы. Скромная продавщица вдруг стала частенько летать на материк с битком набитыми чемоданами и возвращаться налегке, но с новыми ювелирными побрякушками. И, что занятно, путешественница чаще всего посещала именно те города, куда не менее регулярно летал «по делам кооператива» ее дружок. О романтических свиданиях в теплых краях речь не шла: любовники поднимались на крыло порознь и по очереди.

Вообще-то карманник думал, что влип, случайно напоровшись на зашедшего не вовремя в магазин мента. Но присутствовавшие знали, что случайность эта была хорошо организована самим Гопой. Щипач по старой дружбе имел доступ к интересующему сыщиков телу. Правда, «о работе» Фома с ним принципиально не разговаривал, но выпивать — выпивали вместе. Порой и с подругами. А какая женщина удержится, чтобы перед приятельницей новыми «брюликами» не посверкать, и перед ее дружком свою загадочность, да посвященность в крутые тайны не продемонстрировать.

Игорь-Пресса по поручению Михалыча два дня возился с документами в агенстве Аэрофлота, но тоже раздобыл то, что требовалось. И теперь, на аккуратно вычерченной схеме даты поспешных вылетов Фомы или его пассии в Хабаровск и Краснодар соседствовали с выписками из КУЗа о совершенных перед этим крупных кражах. Операм не потребовалось много времени, чтобы сверить схему со списками уголовного розыска. Полученный диагноз был бы ясен даже непрофессионалу: сладкая парочка организовала хорошо отлаженный конвейер. Стало понятно, почему за многие месяцы Фома ни разу не засветился на сбыте в Магадане.

Обменявшись информацией, сыщики снова пошли по кругу, неторопливо прорабатывая традиционные, проверенные и надежные варианты.

— Хвост пустить? Если даже заход на кражу не зафиксируют, может вычислят, где он принюхивается, к какому адресу интерес проявляет. Не лезет же он без разведки как пацан, или бич, у которого трубы горят.

— Вот именно, не пацан. Он всех наших оперов, как братьев родных знает, в лицо и по походке. Только почует что, сразу упадет на дно и жди потом, когда снова проявится.

— А система какая-то есть у него? Ну, может кооператоров любит, или антиквариат собирает?

— Какой у нас в Магадане антиквариат, кроме дальстроевских кадров?

— Я к примеру говорю. Какая-то избирательность должна быть.

— У него одна избирательность: бомбит всех подряд, без зазрения совести. Даже своих. Толька Лысый недавно орал: «Если узнаю, что это Фомы работа, порву на куски!»

— Чего это он так? — заинтересовался Евгений Калачев, старший опер областного розыска, крепкий, коренастый мужик, непременный участник всех мероприятий, связанных с засадами, задержаниями и прочими рискованными упражнениями.

— Так Лысый при Женьке Каблучковой по пьянке хлестанул языком что, я, мол, умный стал, у себя ничего не храню, все у Соньки. А Женька — наводчица известная. Через пару дней Фома с ней вместе к Софье заглянул. Лясы поточили, чайку попили. Недели не прошло, как хату вычистили под метлу. И вскрывали и брали грамотно, будто заранее расписано было, где что лежит. Правда, и другие людишки на адрес заходили, но Толян на него грешит.

— Ну, Женька, артистка! Как до людей не дойдет, что где она ни появится, обязательно — ворье следом.

— Обижаешь девушку, начальник. Она у нас предпринимательница. С приличными людьми дружбу водит. Сама, как елка, камешками обвешалась. Как же можно-с, такая яркая женщина и с ворьем? — Пресса явно устал молчать и с удовольствием развивал начатую Калачевым тему, — да к тому же она сама с преступностью борется, денег на это не жалеет.

Сыщики рассмеялись. Все поняли намек на недавнюю историю, когда Женька решила заказать убийство обидевшего ее блатняка. В итоге — осталась без денег и рассмешила весь город, потому что «киллер» и его «клиент» действительно чуть не расстались с жизнью, в ударные сроки пропив на пару сумасшедший женькин «гонорар». История эта не нашла отражения ни в одном из официальных документов, поскольку ОРБ не стало реализовывать полученные материалы. По реальным-то «мокрухам» дела порой проходили еле-еле, потрескивая под мощным напором хорошо оплачиваемых адвокатов и наивных, умело используемых уголовниками доморощенных «правозащитников». А здесь — то ли покушение на убийство, то ли анекдот.