В вестминстерской полиции домашний номер Мина ему сообщить отказались. Отчаявшись уломать дежурного офицера, Фрай оставил свой телефон, повесил трубку и стал ждать ответного звонка.

Он раздался раньше, чем через минуту. Мин звонил из дома Эдди Во.

— Детектив, я догадываюсь, что вы предпочли бы не разговаривать со мной, а посадить за решетку, но я знаю, где они прячут Ли. И еще я знаю, куда отправился Эдди после того, как я помог ему бежать.

— Укажите точное место.

— Не могу. Немного поискать. Но я готов взять вас с собой. Согласны?

— Да, я согласен.

— Ждите меня через двадцать минут в заведении Толковательницы Снов.

Он дал отбой, накрутил первые цифры номера Беннета, но продолжать не стал. Что, если я ошибаюсь? А если прав, но это ни к чему не приведет? Ладно, брат, не буду грузить твою башку. Поступлю с тобой так же, как ты со мной.

Он запер входную дверь и направился к «Циклону», похлопывая себя фонариком по бедру.

Глава 18

На улицах Маленького Сайгона было пустынно, пока он не подъехал в церкви святого Варфоломея, рядом с которой на переполненной стоянке теснилось много машин. Застряв в пробке, Фрай видел через раскрытые церковные двери сотни вьетнамцев, набившихся в маленькую церковь. Многие стояли в предбаннике, многие тянулись по лужайке от автостоянке. Фрай прочитал на полотняном навесе: «Полуночная месса по Тай Зуану — служит монсиньор Дин Хо Хан». Перед входом дежурили две полицейские машины, фургон радиорепортеров и микроавтобус телевизионщиков из Хантингтон-Бич. На ступеньках стоял человек, в котором Фрай узнал штатного фотографа «Таймс». Ему позировали два малюсеньких мальчика с родителями. Их осветила вспышка. Фотограф жестом приказал им зайти внутрь.

Еще один квартал по Болсе, левый поворот под арку Сайгон-Плазы — и он миновал оскалившихся львов, которые сторожили въезд на площадь. Туловища обоих львов были заклеены листовками с изображением Ли — анонс открытого собрания, назначенного Комитетом по освобождению Вьетнама на пятницу. Фрай притормозил, сорвал одну листовку, положил рядом на сиденье.

Стоянка на площади была почти пуста. Несколько небольших седанов стояло у закусочной. Владелец кафе «Бан Ле» поливал тротуар перед входом. Уличные столики были придвинуты к стене, стулья перевернуты на столы. Фрай припарковался перед супермаркетом «Сьеу Тай», в котором ярко горел свет и ходили редкие покупатели.

Фрай взял фонарик, прикрепил его к поясу, выпустил рубашку и запер «Циклон». Он ощущал липкий пот на спине и сильный, острый запах страха на теле.

Мин его уже ждал.

Над заведением Толковательницы Снов горел пурпурно-розовый фонарь. Фрай толкнул дверь, но дверь была заперта. Внутри было темно. Фрай отгородился ладонями, заглянул в окно и увидел, что обширная старая мадам идет ему навстречу. Она открыла дверь и посмотрела на него подозрительным, усталым взглядом.

— Плохие сновидения? — спросила она.

— Непонятные сновидения, — отвечал Фрай.

Мадам перевела взгляд на Мина.

— Заведение закрыто, — объявила она.

Фрай оттолкнул ее и прошел в приемную. В нос ударил запах ладана. Мин и Толковательница Снов о чем-то говорили по-вьетнамски, пока Фрай исследовал ковер. Мадам заняла свое место и открыла шкатулку.

— Пятьдесят долларов, — объявила она.

Фрай отсчитал деньги и передал мадам.

— Расскажите мне о вашем сне.

— Не возражаете, если я во время рассказа буду расхаживать? Я немного нервничаю.

Она посмотрела сначала на него, затем на Мина, который стоял у стены, скрестив руки. Мадам кивнула.

— Этот сон мне снится снова и снова. Будто я нахожусь в маленькой темной комнате и не могу оттуда выбраться. Я просыпаюсь в холодном поту, сердце готово лопнуть.

— Маленькие темные комнаты всегда нас пугают.

Фрай продолжал расхаживать по комнате, пробуя пол на плотность и звук. Знаю, это где-то здесь, думал он.

— Иногда мне снится, что я в открытом море.

— И океан может быть темным местом, если вы под водой.

— Вот именно.

— Сколько вам лет?

— Тридцать три.

— Я ничем не могу вам помочь с этим сном. Вам снится смерть.

Как это верно, подумал Фрай. Он постучал ногой по полу.

— Что вы делаете?

Мин что-то отрывисто сказал мадам, затем обратился к Фраю:

— Что вы, черт побери, делаете?

— Полегче. Вдруг я позвонил в ФБР? Тогда увидите.

Толковательница Снов заерзала на стуле.

— У вас умерла любимая?

Фрай посмотрел на нее. Холодок пробежал по его спине. Он ощущал Толковательницу Снов, вынашивавшую свои мысли.

— Сестра.

— В воде?

— Да.

— Вы повторите ее смерть. Вам хочется соединиться с ней.

Он остановился, опустился на колени и постучал костяшками пальцев по полу. Ничего.

Где же?

Фрай переместился к стене и начал водить по ней ладонями, постукивать, прослушивать. Он не пропустил ни фута. И на полу… кроме…

Он навис над мадам. Она подняла на него презрительный взгляд. Ее толстые руки были сложены на столе, огромная грудь туго стянута аодаем.

— А теперь уходите, — сказала она.

— Встаньте, пожалуйста.

— Я остаюсь.

— Живо, кукла.

Она села поглубже и метнула в него злобный взгляд.

Он обошел ее вокруг, взялся за спинку стула и рванул его из-под нее. Она схватилась за подлокотники, словно испуганная пассажирка самолета и выругалась на Фрая по-вьетнамски. Затем он отодвинул стол в сторону и пробежался ладонями по ковру. Ничего, кроме куска бечевки.

Петля.

Он вставил в петлю свой фонарик и потянул.

Приподнялся люк. Квадратный, такого же размера, как стол Толковательницы Снов. В нос ударил земляной запах. Мин подскочил к нему сбоку. Когда Фрай посветил вниз, он сумел разглядеть округлые стенки подземного хода и веревочную лестницу.

— Я знал, за что заплатил пятьдесят баксов, — заметил он.

Мадам молча, неподвижно смотрела на него.

Мин улыбнулся.

— Слышал я рассказы о каком-то туннеле, но никому не удавалось найти в него вход. Вы меня просто поразили.

— Вот видите, детектив, я сказал правду. Насчет маленькой темной комнаты. Если мне станет страшно, я поднимусь наверх.

— У вас фонарь, идите первым.

Фрай посмотрел на Толковательницу.

— А с ней как?

Мин что-то бросил мадам. Та начала быстро говорить, пока он ее не оборвал.

— Она говорит, что хотела мне рассказать, но боялась бандитов. Пусть остается здесь, — сказал Мин.

Фрай прикрепил фонарик к поясу и начал спускаться — за один раз на одну ступеньку, а всего их было девять — пока не оказался в маленькой подземной комнате. Там было прохладно и сыро, затылок упирался в потолок. Первым побуждением было вернуться назад — подальше от этого проклятого места. Он глубоко вдыхал глинистый первобытный запах, как в пещерном доме, только крепче, и старался унять расходившееся сердце. Пятно света над ним исчезло, он увидел толстую морду Толковательницы, заглянувшую вниз, перед тем как захлопнуть люк. Стало совершенно темно. Он не видел собственной вытянутой руки.

Но слышал, как рядом дышит Мин.

Включив фонарик, он увидел, что два туннеля расходятся в противоположных направлениях. Тот, что справа — в сторону Болсы, а левый — в центр Сайгон-Плазы. Он посмотрел на Мина, который качал головой. Он пошел влево.

Туннель футов пятьдесят шел прямо, затем сворачивал вправо. Было трудно судить, но Фрай чувствовал, что он уходит вглубь. Ощущая близость земляных стен, он спиной чувствовал первый холодок страха. Чувство, словно ты пойман в ловушку, что уже не выбраться, что потерял ориентиры. Он остановился, выключил фонарик и закрыл глаза. Дыши глубже. Возьми себя в руки.

— Вы живы, Фрай?

— Да.

Вновь включив фонарик, он прошел еще футов пятьдесят, и перед ним открылась еще одна небольшая комната. На стене висел туристский фонарь. Сверху Фрай обнаружил коробок спичек. Сделав несколько движений насосом, Фрай зажег фитиль. Комната осветилась мягким оранжевым пламенем. На земле лежал спальный мешок, аккуратно расправленный. Расстегнув его, Фрай увидел фазанов на поле из красной фланели.