Легенда не отпускала старую даму. Даже когда она прилегладнем отдохнуть, ей вдруг приснился сон, чего не случалось уже двадцать двагода. Она вдруг увидела себя, стоящей в чаще леса: на ней было то же платье,что и сейчас, но свои великолепные туфли она держала в руках. Ее босые ступниощущали сырую землю, мягкий мох и маленькие сучки и веточки, которые приятнопокалывали ее пальцы и пятки. Ощущения были такими реальными, что почтеннаядама вдруг подумала, что страдает лунатизмом и сейчас, не открывая глаз, всталас постели, вышла из дома и спускается по траве вниз с холма.

 Старая Актриса была уверена, что если она сейчасвыскажет свое «фи» по поводу температуры, то так заинтриговавший ее рассказчикпросто развернется и выйдет в дверь. Такое уже случалось: она всего лишьобратила его внимание на каплю, стекающую с края его стакана на драгоценнуюполировку обеденного стола. Однако, молодой человек (которому не мешало бывыслушать лекцию о хорошем воспитании) отреагировал на невинное замечаниеслишком остро. Он вскочил на ноги, произнес непечатное ругательство и  швырнулстакан в камин. Стакан лопнул с ужасным звуком, а пламя страшно вспыхнуло,пожирая алкоголь! Даже сейчас, всего лишь вспоминая ту сцену, Старая Актриса вволнении приложила руку к вздымающейся груди. Бог мой, как она разволновалась!

Черноглазый бросил насмешливый взгляд на старую даму.Ишь, как разошлась! Надувается, как озабоченная жаба на кочке, но замечаний поповоду жары не делает. Даже не замечает, что Мальчишка снял ожерелье с еесобаки и теперь они меряются силами, перетягивая украшение: шпиц вцепился вжемчуг зубами, а пацан – двумя руками. Псина оказалась на удивление сильной:Мальчишке то и дело приходится упираться ей в грудь своими крошечнымисандаликами, чтобы не сдавать своих позиций. В другой раз эта возня позабавилабы Черноглазого, но теперь… У него не хватало сил.

- Сегодня у нас будет экскурс в историю. Перенесемсяпрямиком в 1936 год, когда рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер подписал указ осоздании специального курса обучения для девушек, кто намеревался связать себяузами брака с нацистами.

Критерии отбора были строгими: : психическое здоровье, чистая кровь, тело без шрамов, родимых пятен и наколок.

В школе невест учили, прежде всего, домоводствуи уходу за детьми, то есть готовили к исполнению главной функции женщины – женыи матери. К тому же были обязательны два урока физкультуры в день.

Когда число школ выросло до тридцати, руководству пришлав голову идея: ввести градацию невест по уровням. Высший эшелон – длинноногиеголубоглазые красавицы – изучали еще и основы генетики и учения о расах, политологию,историю, риторику, светские манеры и по окончанию получали документ,утверждающие, что они могут вступать в брак с членами СС.

Девушки «попроще» (встречались даже с примесями еврейскойкрови) отдавались в жены офицерам и освобожденным работникамнационал-социалистической партии Германии, невостребованные – отправлялись врабочие лагеря, заниматься сельским хозяйством – единственным видом труда,достойным немецкой женщины.

Старая Актриса слушала, затаив дыхание, а Мальчишкапринялся снова возиться с собакой. Про нацистов ему было неинтересно.

- Если где брать «второй сорт» было более или менеепонятно – восемь миллионов немок, есть из чего выбрать, - Черноглазый потер лобв предчувствии боли, -  то с первым дело обстояло туговато: красавицы быстрозаканчивались. И тогда мистики, коих в то время было не мало, обратились кдревним мифам о хюльдрах. Вот идеал женщины, - посчитали они, - и волшебство, икрасота!

- Во время второй мировой войны северная страна – родинахюльдр – была оккупирована, и пока политики решали политические вопросы, авведенные в страну немецкие войска опустошали погреба и чуланы, нацистскиемистики – специалисты по оккультным наукам и их ударные группы – прочесывалилеса в поисках хюльдр. Они вылавливали всех без исключения лесных пастушек,решив, что фрау, руководившие школами нацистских жен, рассортируют «добычу» наместе: у кого шрамик, родинка или нос кривой – тех в школы попроще или в лазареты,чтобы древние целительные секреты не пропадали даром.

Но вот просчитались «охотники» и руководство школ. Мужество,самопожертвование, идеализм, смирение – это основы воспитания немецких женщин.Хюльдры же родились свободными и свободными собирались умереть. Они оказалидостойное сопротивление оккупантам: стоило лишь какому-нибудь простофиле насекундочку зазеваться в лесу или попасть под чары, как – эть! И он уже подкустом с разодранным когтями горлом и перекушенной сонной артерией. «Охотники»или не знали, или не учли одного простого правила, передаваемого аборигенами изпоколения в поколения: никогда ни при каких обстоятельствах не зли хюльдру!Будешь мертв!

- Какие ужасы вы рассказываете, - прошепталавпечатлительная Старая Актриса, сцепив руки у груди.

- Мне перестать? – насмешливо спросил Черноглазый. Онпочти закрыл глаза: даже тусклый свет от каминного огня раздражал его.- Дальшееще страшнее будет. И кончится плохо.

- Ну что вы! – воскликнула старая дама, - продолжайте!

- Те из хюльдр, кому удалось вырваться и те, кому удалосьсбежать, в попытках замаскироваться прибегали к крайним мерам: они вырывалисебе волосы, уродовали носы, ломали ноги. Смирение – это точно не про них!Кому-то удалось совершить невероятное – выйти замуж. Замужняя женщина, пустьдаже белокурая и прекрасная, уже не представляет интереса для «рекрутеров».Однако, шла война, мужчины были куда большей редкостью, чем сахар и шелковыечулки.

Мальчишка и пес, устав возиться, легли рядышком напушистую шкуру у камина и задремали бок о бок.

- Словом, суровое было время, - сказал Черноглазый тихо имягко, глядя на них. Тупая и невероятно сильная головная боль, наконец,настигла его: теперь его язык еле ворочался.

- «Охотникам» удалось поймать всего шестнадцать особей, ини одна – вы представляете, ни одна! – не согласилась стать женой «эсэсовца».Четыре покончили с собой, остальные двенадцать поступили в концлагеря враспоряжение врачей, которым не терпелось разузнать, как устроено ихволшебство.

Старая Актриса сокрушенно покачала головой.

- То есть хюльдры были истреблены? – спросила онаразочарованно.

- Я уверен, что Брижит Бардо была хюльдрой, пережившейвойну, - Черноглазый улыбнулся и опустил лицо на ладонь.

Старая дама не поняла, шутит ее собеседник или нет. Личноона ничего волшебного в этой актрисульке не находила!

- Знаете, что заставило меня полезть в эти историческиедебри?- спросил Черноглазый, немного рисуясь, - доказательство того, чтохюльдры действительно существовали. И я его нашел!

Он подал Старой Актрисе какой-то глянцевый прямоугольник,который оказался старой, почти выцветшей фотографией. На ней были люди в формена фоне леса, между которыми, опутанные веревками, стояли прекрасные белокурыесоздания. Некоторые были почти полностью обнажены, на других – была разорванаодежда. Но у всех без исключения на лицах было выражение мрачной решимости, исразу становилось ясно: эти гордые девы без боя себя поработить не позволят!

- Потрясающе! – только и смогла произнести СтараяАктриса.

***

- Ты веришь в магию?

Алиса отрицательно помотала головой и устало откинулась наподушку. Лаврович провел пальцами по ее раскрасневшейся щеке и обвелуказательным пальцем контур ее по-детски пухлых губ. Она приоткрыла одинзеленый глаз и хитро посмотрела на него. От этого взгляда по спине у Лавровичапробежали мурашки, и он снова впился в ее губы своим жадным ртом, совершеннопозабыв, что две минуты назад они закончили очередной раунд любовных утех,второй на сегодня.

Это воспоминание нагло вторглось в сознание Лавровичасегодня утром, не советуюсь с его волей, когда он, решив отвлечься отфинансового отчета, открыл присланный ею e-mail. Письмо было ни о чем, любезноеи по-дружески прохладное, но, как динамитная шашка, прорвало ту хилую запруду вего голове, которой он огородил все эмоции, связанные с этой женщиной.