Увлечение Петра корабельными потехами едва не стоило ему престола.
В 1689 году Софья за свою попытку захватить в свои руки власть была заключена в монастырь, и управление всецело перешло в руки Петра; но и это не образумило его и не привело к серьезному делу управления государством. Оставив дела на попечение патриарха Иоакима, матери и родственников, Петр возвратился к своим корабельным потехам.
Лекция пятнадцатая
НЕСМОТРЯ на то, что Петр Великий в 1689 году исторгнул регентство из рук своей сестры, царевны Софьи, он не занялся исключительно управлением государственными делами, а продолжал по-прежнему проводить время в потехах и увеселениях, которые принимали все более и более грандиозный характер и, переставая быть потешными, становились серьезным делом, которое ждало только своей цели и результатов.
Петр со своими потешными начал устраивать примерные сражения, штурмы крепостей и т. п. На этих примерных сражениях бывали даже раненые и убитые. В одном из них поплатился жизнью один из близких царю людей — князь И. А. Долгорукий, самому царю опалило однажды лицо лопнувшей ручной гранатой, с которой он лез на штурм крепости. Осенью 1694 года при деревне Кожухово были устроены самые большие военные маневры. Все потешные войска были разделены на две половины: одна из них под командой Ромодановского должна была играть роль русской армии, другая находилась под управлением И. И. Бутурлина, который разыгрывал роль польского короля. Здесь все происходило так же, как на театре войны — устраивались военные советы, производились инженерные работы: выкапывание рвов, постройка мостов и пр. Сам Петр в чине бомбардира принимал участие в этой потехе. В конце концов польский король был взят в плен, и военная потеха кончилась пиром у генералиссимуса Ромодановского, впрочем, за счет знатного купечества. Потешная война продолжалась около месяца.
Рядом с сухопутными военными упражнениями шла постройка кораблей. По приказанию царя Брант выстроил на Переяславском озере два малых фрегата, а сам царь построил на Москва-реке несколько небольших судов. В августе 1691 года в Переславле Петр заложил первый русский военный корабль, поручив его Ромодановскому, возведенному в звание адмирала флота, в 1692 году этот корабль был спущен на воду в присутствии обеих цариц и двора.
Эти странные занятия молодого царя могут поражать современного наблюдателя. Взрослый молодой человек, казалось бы, должен был заниматься серьезным делом. Это дело и было серьезное, но, по-видимому, бесцельное. Зачем, в самом деле, понадобились корабли на Переяславском озере? А между тем на них тратились большие деньги. Но в этих юношеских забавах Петра уже крылось зерно будущих преобразований. Петр стихийно переходил от забав к делу — сохраняя непосредственность и наивность детской души, он делал серьезное дело. Конечно, военный корабль на Переяславском озере был игрушкой, но с 1694 года, со смертью Натальи Кирилловны, стеснявшей Петра в его планах, он перенес свою кораблестроительную деятельность из Переяславского озера на Белое море, где она приняла серьезный характер, перестав быть пустой забавой. Похоронив мать, Петр распорядился отправить в Архангельск корабельные снасти, оружие и припасы и изготовить дощаники для плавания по Двине, а в конце апреля 1694 года туда же отправился и сам. Уже плывя по Двине, Петр называл свои дощаники флотом и придумал для него красно-сине-белый флаг, который и в настоящее время является национальным русским флагом. К величайшему удовольствию Петра в Архангельске был спущен на воду 20 мая один из строящихся там кораблей, в честь чего царь устроил на нем пир, а 30-го мая отправился на яхте «Св. Петр» в Соловки. По дороге поднялся страшный шторм, какого Петру еще не приходилось испытывать, яхта едва не погибла, и Петр должен был вернуться. 28 июня был спущен на воду другой корабль, по поводу чего опять был устроен великий пир. Радости Петра не было конца, особенно тогда, когда 1 июля прибыл из Голландии заказанный там фрегат. Петр писал в Москву, что в Архангельске «при таких случаях всегда Бахус почитается, который своими листьями заслоняет очи хотящим пространно писати». В августе 1694 года Петр со всеми кораблями опять пустился в море. По дороге при плохом умении управлять опять был застигнут бурей и опять вернулся в Архангельск. С этих пор русский флот считался уже существующим, адмиралом флота был назначен любимец Петра Лефорт.
Так мало-помалу, незаметно потехи Петра превращались в серьезное дело. Эти потехи сблизили его с иноземцами, жившими в Москве. Петру захотелось узнать все воинские порядки, узнать последнее слово корабельного и военного искусства, за этим он обратился к полковнику Францу Лефорту и генералу русской службы шотландцу Патрику Гордону.
Гордон был человек умный и образованный, приятный в обращении, он и сделался руководителем Петра во всех его серьезных военных начинаниях. Ближе всего Петр сошелся с Лефортом, или «Лафёртом», как его у нас называли. Он, по свидетельству знавших его лиц, был невежественным и малосведущим человеком, но умел говорить решительно обо всем и был живым, веселым и приятным собеседником.
Лефорт произвел особенное впечатление на Петра и расположил его к усвоению иноземной внешности. Под руководством Лефорта Петр задумал пройти сам всю военную службу, начиная с самых низших чинов, и достиг при этом больших успехов. Петр оказался хорошим стрелком и даже инженером — он, например, умел строить понтоны. Лефорт же ввел молодого царя и в Немецкую cлободу. Царь стал запросто ездить на семейные вечера к иноземцам, танцевал и ухаживал за девицами-иноземками, из которых одна (Анна Монс) сделалась предметом его серьезного увлечения. Это общество Немецкой слободы было действительно интересное: там тратилось много денег, царили легкие нравы. Петру после чопорных московских порядков такое житье казалось просто раем. Петр присутствовал даже при католическом богослужении, что по тогдашним представлениям было верхом неприличия.
Не довольствуясь семейными вечерами, на которых, по выражению современников, «пили до безобразия и плясали до упаду», Петр позволял себе кутить и в холостой компании — тут сказалось влияние на Петра того пестрого общества, которое его окружало. Пьяная компания получила постоянную организацию и называлась «Всешутейшим собором». Председателем этого собора был Никита Зотов, носивший название «Всешутейшаго отца Иоаникита, Пресбургскаго, Кокуйскаго и Яузскаго патриарха». Эта пьяная компания служила Бахусу и Ивашке Хмельницкому. С ней Петр устраивал сумасбродные потехи, доходившие иногда до грубого цинизма: в 1694 году, например, было устроено празднование свадьбы шута Якова Тургенева. Пьянство и обжорство было обычным делом компании, способы выражения членов этой компании отличались грубостью и цинизмом.
Так в потехах, экзерцициях, увеселениях и кутежах проходила юность нашего преобразователя.
В 1695 году Петр к удивлению всех сразу перешел к серьезной деятельности: был организован поход на Азов, который являлся продолжением крымских походов Софьи в исполнение обязательств перед союзниками — Польшей и Австрией. В то время турецкое господство в Европе заколебалось. Некогда турки наводили ужас на европейские народы, но после того, как они потерпели поражение от Яна Собеского в 1683 году, опасность с их стороны стала менее угрожающей. В 1686 году Россия заключила вечный мир с Польшей, таким образом, поляки из врагов сделались союзниками. Когда в Европе стала составляться коалиция против турок, в нее вошли папа, Венеция, Австрия, Польша и Россия.
На долю России досталось покончить с союзником турецкого султана, крымским ханом. Два раза предпринимались походы на турок, но оба они кончились неудачей. Поход Петра на Азов в первый раз также не удался, так как Азов, окруженный неприступными каменными стенами, нельзя было взять, не блокируя его с моря. Но неудача не охладила Петра. Вернувшись из похода, Петр на реке Воронеж начал строить флот для боя и перевозки солдат. Часть стругов строилась на реке Москве и на Дону. В весеннее половодье 1696 года русские войска двинулись к Азову и осадили его с суши и с моря. Петр сам участвовал в походе в чине капитана. 18 июля Азов сдался. Петр был в восторге от победы, которая являлась блестящим оправданием его корабельных потех: он ведь знал, что окружающие относились неодобрительно к его корабельным увеселениям. В Москве торжественно праздновали победу: войска вступали в столицу через особые Триумфальные ворота, неделю шел пир, раздавались подарки и награды.