Огромное количество времени у Екатерины уходило на чтение, которым она занималась по выработавшейся привычке, по потребности управительницы и законодательницы и по тщеславному желанию не отставать от века, а быть в курсе современной мысли и науки. Екатерина читала сказки, романы, драмы и серьезные книги. Она читала и Блексона, и Ричардсона, и Сервантеса, а особенно любила исторические сочинения: она штудировала «Историю Австрийского Дома» Жиркура, мемуары о Карле XII, посмертные сочинения Фридриха II, секретную историю Берлинского двора и т. д. С большим удовольствием Екатерина читала «Эпохи природы» Бюффона; она сравнивала его с Ньютоном и красноречиво описывала, какое освежающее впечатление производила на нее эта книга. С Бюффоном Екатерина была в переписке, спрашивала его по разным интересовавшим ее вопросам, послала ему целую шкатулку с медалями, меха и собрание древностей, привезенных из Сибири.
Это чтение не было пассивным: Екатерина перерабатывала читаемое, делала из него извлечения, иногда дополняла автора, так что ее чтение часто переходило в литературную работу. Так, например, читая «Дон-Кихота» Сервантеса, Екатерина отметила все поговорки и пословицы, встречающиеся в нем, и выписала их; читая жизнеописания Плутарха, она составила примечания к биографии Кориолана. В оставшейся после Екатерины библиотеке можно найти самые разнообразные сочинения. Но Екатерина осталась глуха к романтической литературе: она не читала ни Лессинга, ни Шиллера, ни Гете: очевидно, она по складу своего ума была дочерью XVIII века, и не могла интересоваться этими произведениями.
Много времени Екатерина уделяла и своим литературным занятиям: писательство сделалось ее страстью. Однажды в разговоре со своим секретарем Екатерина сказала, что не написав чего-нибудь, нельзя прожить и одного дня. Из написанного ей можно составить целую библиотеку. Екатерина писала учебники, сказки, в 1769 году и в 1770 году была негласным редактором журнала «Всякая всячина», а в 1780-х годах принимала деятельное участие в журнале «Быль и небылицы», который издавался княгиней Дашковой; она помещала в нем заметки о нравах и смешных сторонах жизни. Екатерина не прочь была действовать сочинениями на умоначертания общества. Видное место среди сочинений Екатерины занимают ее драматические произведения. Некоторые из них можно считать очень удачными.
В своей комедии «О время!» Екатерина выступает против крепостного права. Главная героиня комедии г-жа Ханжихина проводит день так: после молитвы чешет свою кошечку и поет «Блажен человек, иже и скоты милует». «И в то же время „нас милует“, — рассказывает ее девушка, — иную жалует пощечинами, иную тростью»; затем она идет к заутрене и, там то бранит своих крепостных, то шепчет молитвы, то посылает кого-нибудь на конюшню пороть.
В некоторых своих произведениях Екатерина описывает тех лиц, с которыми ей приходилось сталкиваться во внешней политике. Так, например, в опере «Горе-Богатырь» она выставляет шведского короля Густава III; а драма «Олег» представляет собой иллюстрацию турецкой войны и описание подвигов ее любимца Орлова.
Некоторые из произведений Екатерины ставились в Большом театре, а другие давались в Эрмитаже.
Часто Екатерине приходилось выступать с пером в руках, чтобы защитить русское правительство и его действия и честь империи. Манифесты и многие законы она писала сама. Когда французский писатель аббат Шапп д'Отерош выпустил книгу «Путешествие в Сибирь» (Voyage en Siberie), где ругал Россию и русские порядки, то в ответ ему Екатерина сейчас же написала целую книгу «Противоядие, или Исследование о пакостной книге Voyage en Siberie».
Не чужда была Екатерина и историографических занятий: она умерла за составлением русской истории.
Еще в молодости Екатерина занималась русской историей: делала выписки из летописей, собирала рукописи и исторические материалы; ей обязана своим появлением в свет «Древняя Российская Библиотека», первое собрание исторических актов и документов. Затем Екатерина снаряжала ученые экспедиции Палласова, Вельяминова, Депехина, которые дали богатый материал по этнографии и археологии. По ее желанию, князь М. М. Щербатов написал свой огромнейший труд «История России», а Голиков собрал богатый материал по истории Петра Великого. С 1783 года Екатерина лично принялась за писание русской истории. К этому делу она подошла таким образом: внимательно следя за воспитанием своих внуков, она нашла, что нет учебника русской истории, и решила составить его, а затем перешла к сочинению полной истории России.
В 1793 году Екатерина писала Гримму: «Я ничего не читаю, кроме относящегося к XIII веку Российской истории». 2 года спустя Екатерина писала тому же Гримму: «У меня все был недостаток времени благодаря делам; я читаю летописи и пишу. Вот какая страсть! Я знаю, что никто не будет читать моего труда, кроме двух педантов, но я очень довольна, что написала историю лучше всех, кто брался за эту работу. Я тружусь точно за деньги, так стараюсь; кладу в дело весь свой ум и на каждой странице восклицаю: ах, как это хорошо, мило, восхитительно! Но об этом, разумеется, я никому, кроме вас, не говорю. Вы понимаете, как приятно разбираться в сведениях о Рюрике, Дмитрии Донском в других; я люблю их до безумия». В 1736 году Екатерина писала, что через год надеется кончить свой огромнейший труд по русской истории. Но судьба не соблаговолила ей на окончание: Екатерина умерла раньше, чем успела поставить последнюю точку.
Живая и общительная Екатерина II не могла заниматься про себя, в одиночку, она чувствовала потребность обмена мнениями, и поэтому вела переписку по интересовавшим ее вопросам с огромным количеством лиц. Письма ее составляют несколько томов. Между ее корреспондентами видное место занимают Фридрих II, Иосиф II, Вольтер, барон Гримм, Дидро, д'Аламбер, Потемкин, Олсуфьев, Чернышев, Штакельберг и многие другие лица. Екатерина писала на русском, немецком, но чаще всего на французском языке. Переписка с Гриммом — самая обширная; она продолжалась более 20 лет.
Екатерина думала, что никто не может так ее понять и оценить ее идеи, как Гримм. Беседы с Гриммом сделались для нее потребностью. Письма Екатерины к Гримму носят характер дневника и представляют интерес для изучения ее личной жизни.
Из всего сказанного очевидно, как занята была императрица. Надо сказать, что она вела замечательно правильный образ жизни. Вставая в 6 часов, Екатерина 2 часа посвящала чтению и письму, а затем занималась делами и слушала доклады. Около 12 часов Екатерина обедала, а после обеда приказывала читать вслух, а сама садилась в кресла и занималась рукоделием; затем опять переходила к государственным делам, а по вечерам развлекалась игрой в карты, на бильярде или же смотрела драматические представления. Ложилась спать очень рано. Этот порядок Екатерина не прерывала и во время путешествий. Тогда она ухитрялась просматривать и снабжать примечаниями законопроекты, читала серьезные сочинения, писала, беседовала и т. д. Так, например, во время путешествия по Волге в 1767 году Екатерина ухитрилась изучить и перевести сочинения Марманделя, тогда же занималась внешней политикой, забавлялась шутками и играми и т. д.
Но как ни умела Екатерина выбирать время для своих литературных занятий, она постоянно жаловалась на его недостаток, говорила, что не может располагать минутой свободного времени. Очевидно, что Екатерина сделалась жертвой своего темперамента, своей отзывчивости, любознательности и энциклопедизма. Она не сумела ввести свою деятельность в определенные рамки, установить план в расходовании умственных и нравственных сил, попросту сказать, разбросалась. Екатерина сама признавалась в своем отвращении к систематике, говорила, что она порождает упрямство, нетерпимость, сухость и педантизм. Но Екатерина не понимала, к чему приводит отсутствие ненавистной ей систематики; оно ведет к тому, что люди делают не то, что нужней, а то, что легче и интереснее. Наиболее же трудные и сложные дела откладывают на неопределенное время и в конце концов совсем забывают о них. Так и случилось у Екатерины с крестьянским вопросом.