Англия и Франция вынуждены были ввести свои эскадры в Черное море и начать военные действия в Крыму. Для отвлечения России от южного направления союзные военноморские силы планировали нанести ей серьезные удары на севере, уничтожить в короткий срок Балтийский флот и прорваться к Петербургу. Поход английской эскадры на русскую столицу широко рекламировался газетами Европы. Английская королева, приняв на своей яхте вице-адмирала Непира и командиров кораблей эскадры, торжественно объявила прессе, что сама поведет эскадру в море.

Россия переживала экономический кризис. Русский флот в основном имел парусные суда. В его составе насчитывалось лишь несколько небольших колесных пароходов, в то время как английский и французский флоты в своем большинстве состояли из новейших по тому времени винтовых линейных кораблей и фрегатов.

Однако, несмотря на это, действия Британского флота на Балтике потерпели неудачу и в итоге закончились провалом. Объединенный англо-французский флот с позором ушел обратно, так и не выполнив своей основной задачи. Русские укрепления остались нетронутыми, а Балтийский флот не уничтожен.

Однако на главном Черноморском театре войны численно превосходившими силами союзников после длительной осады удалось захватить ключевую позицию обороны Севастополя – Малахов курган.

Россия, в лице его нового императора – Александра II, вынуждена была признать свое поражение в войне и подписать 18 марта 1856 года невыгодный для себя мир.

Но вместе с тем Крымская война послужила хорошим уроком и явилась стимулом для оперативного перевооружения флота и перехода к замене парусных судов паровыми линейными и броненосными кораблями. Наконец, одним из решающих моментов в победе Балтийского флота над объединенной англо-французской эскадрой стало использование русскими моряками минного оружия. Все подходы к русским береговым позициям в Финском заливе надежно прикрывали первые в истории Российского флота минные заграждения.

В ходе Крымской войны Николай I делался все мрачнее и мрачнее. Видный государственный деятель граф Петр Александрович Валуев, лавировавший между либеральными бюрократами и консерваторами, характеризовал тогдашнее наше положение как нечто весьма безобразное и жуткое: «Давно ли мы покоились в самодовольном созерцании нашей славы и нашего могущества? Давно ли наши поэты внимали хвале, которую нам „Семь морей немолчно плещут…“ Давно ли пророчествовали, что нам: „Бог отдаст судьбу вселенной, гром земли и глас небес“…

Что стало с нашими морями? Где громы земли и горняя благость мысли и слова? Кого поражаем мы? Кто внимает нам? Наши корабли потоплены, сожжены или заперты в наших гаванях. Неприятельские флота безнаказанно опустошают наши берега… Друзей и союзников у нас нет… В исполинской борьбе с половиной Европы нельзя было более скрывать под сенью официальных самохвалений, в какой мере и в каких именно отраслях государственного могущества мы отстали от наших противников. Оказалось, что в нашем флоте не было тех именно судов, того оружия, которое требовалось для уравнения боя… Сверху блеск – внизу гниль…»

Славянофил и монархист поэт Тютчев писал в это же время по поводу тогдашних событий об императоре Николае Павловиче: «Чтобы создать такое безвыходное положение, нужна была чудовищная тупость этого злополучного человека».

В эпиграмме на Николая I поэт-монархист довольно едко, с явным сарказмом писал тогда:

Так ревнитель старых порядков и романтик русской империи клеймил своего любимого государя.

В начале 1855 года император заболел. 18 февраля он умер.

Царствование Александра II началось под знаком катастрофы. Николай Павлович передал сыну «команду не в добром порядке». Положение России было ужасным. Мемуары свидетелей того времени наполнены мучительной тревогой, смятением и возмущением.

Александр Николаевич водрузил на свою голову русскую корону в то время, когда вся Европа, вооруженная и озлобленная, выступила против России. Осада Севастополя еще продолжалась но, несмотря на героизм его защитников, судьба города-крепости была предрешена. И вот, наконец, заключили тот позорный и невыгодный для российской империи мир с Европой.

Проводимые новым императором государственные реформы сказались не только на положении российских военно-морских сил, но и на системе морского образования.

Преобразования на флоте начал новый глава Морского министерства великий князь и генерал-адмирал Константин Николаевич. Особое внимание он обратил на Морской кадетский корпус, полагая, что «…в нем заключается будущность флота». В числе намеченных преобразований морской министр считал целесообразным улучшить систему воспитания и образования морских офицеров, а таюке создать необходимые условия для эффективной практики воспитанников Морского корпуса, ибо только «беспрерывными плаваниями небольшого числа хороших судов можно приготовить целое поколение будущих опытных и страстных моряков».

Генерал-адмирал выступал ярым врагом показной отчетности, а вопросы положения флота и воспитания его личного состава передал на гласное обсуждение специальной рубрике журнала «Морской сборник».

В начале царствования Александра II контр-адмирала Б.А. Глазенапа, получившего в марте 1855 года новое назначение, сменил на посту директора Морского кадетского корпуса довольно престарелый вице-адмирал А.К. Давыдов. До перевода в Морской корпус он служил сначала инспектором классов, а потом и директором Кронштадтского штурманского полуэкипажа (так называлось в прежние времена и впоследствии переименованное в Кронштадтское штурманское училище второе по своей важности учебное заведение Морского ведомства). За выдающиеся заслуги в деле подготовки флотских штурманов вице-адмирала Давыдова перевели с тем же званием директором Морского корпуса.

При его правлении изменили парадную форму одежды воспитанников Морского корпуса. Теперь кадеты носили двубортный парадный мундир со стоячим воротником, белыми суконными погонами и золотыми петлицами на воротнике и обшлагах. Вместо тесаков на поясном ремне воспитанники теперь носили палаши. Старый головной форменный убор заменили суконным, в виде кепи, с этишкетом и султаном. Для повседневного ношения в корпусе кадетам оставили старые суконные куртки.

Новый директор Морского кадетского корпуса вице-адмирал Алексей Кузьмич Давыдов в период кратковременного пребывания на этом посту использовал свой собственный и довольно оригинальный в педагогической практике прием массового перевоспитания кадетов и гардемаринов. Этакий одновременный метод кнута и пряника. Об этом довольно подробно говорится в записках бывшего воспитанника Морского корпуса тех лет Д.Ф. Мертваго.

Автора записок приняли в Морской корпус в 1856 году. Распоряжением ротного командира капитан-лейтенанта Якова Ивановича Глотова новичка одели в форменную одежду, выдали ему ружье с соответствующим номером и показали место хранения личного оружия в общей пирамиде.

Вместо штатского пиджачка мальчика обрядили в однобортную куртку со светлыми медными пуговицами и в серые суконные брюки без подтяжек, но с ремневой затяжкой сзади. Юному воспитаннику выдали также «ротный» пюпитр для хранения учебных пособий, со скошенной под углом крышкой для письма на ней.

К полученному комплекту «учебной мебели» ему добавили прочный дубовый табурет.

К разряду оперативных официальных воздаяний воспитанникам за содеянное ими в период очередной учебной недели при Алексее Кузьмиче Давыдове относились субботние раздачи кому следует – яблок и кому следует – розог. Приведем выдержку из записок Д.Ф. Мертваго: