– По какое же место у тебя ноги?
– По это самое, – ответствовал Егор‑хозяин. – Умывался я. Понятно?
Егор‑гость тут же припомнил Гоголя:
– Капал на Голову водою…
– Сам ты Поприщин! – огрызнулся Егор‑хозяин.
– Знаешь, – признался Егор‑гость, – иногда у меня возникает такое чувство, будто я разговариваю сам с собой.
– Приятное чувство, а?
– Не знаю. Сложное…
– Взаимно. – Егор‑хозяин прошел к столу и с размаху плюхнулся на тонко пискнувший стул. Указал гостю рукой: – Давай, присаживайся в кресло и начинай наконец свою занимательную повесть. И оставь ты свой футляр. Что ты с ним таскаешься, словно первокурсник политеха?
Егор‑гость сел в предложенное кресло, но футляр не оставил, положил на колени. Егор‑хозяин развернул стул, облокотился на стол, подперев ладонью щеку, воззрился на гостя в ожидании.
И Егор‑гость принялся рассказывать.
Повесть свою он начал прологом о тусовке толкинистов.
– И у нас в городе их с полсотни наберется, – заметил на это Егор‑хозяин. – Каждый выходной в парке на острове собираются и палками машут, недоумки.
Егор‑гость на пренебрежительное замечание слегка обиделся, но виду не подал, перешел к дуэли с Денисом Брагиным. С Денисом, значит, рубился, ну‑ну. А когда гость рассказал о гибели Дениса, хозяин посмурнел, помрачнел, а о самодеятельных самураях отозвался так: психи ненормальные, – и еще раз повторил то же самое после эпизода с поединком в детском саду. После этого Егору‑гостю пришлось сделать пространное отступление и объяснить Егору‑хозяину, кто такой Роджер Желязны и что за Хроники Эмбера такие.
– Однако есть во всем этом что‑то удивительно знакомое, – пробормотал Егор‑хозяин. А когда речь зашла о капитане Воронине в ипостаси принца Корвина, Егор‑хозяин воскликнул: – Ну конечно! – и, посмотрев на недоумевающего Егора‑гостя, добавил: – Я тебе тоже историю расскажу, вот только ты свою закончишь.
Но стоило Егору‑гостю лишь упомянуть о мече, полученном из рук Дворжецкого‑Дворкина, Егор‑хозяин снова оживился: – Меч?! Настоящий?! А он у тебя с собой? Можно посмотреть?
Егор‑гость с явной неохотой открыл чертежный футляр. Скрепя сердце передал Сайдвиндер Егору‑хозяину и ревностно следил, как двойник вытягивает драгоценный меч из ножен, вертит в руках, рассматривает инкрустацию эфеса, гравировку на клинке, руны…
– Здесь зарубки на лезвии, – сказал Егор‑хозяин, поднеся меч ближе к глазам; отблеск с клинка лег на его лицо светлой полосой.
– Ну да, – сказал Егор‑гость, морщась, – с воспоминанием о вчерашнем вечере к нему вернулась боль в раненой руке. – Я же с Ёсицунэ этим мечом бился, и у меня еще не было времени привести в порядок клинок.
– Кто такой Ёсицунэ?
– Да тот самый доморощенный самурай, который убил Дениса Брагина и пытался убить меня…
И Егор‑гость рассказал о последнем поединке с Ёсицунэ, о поражении самурая и о произошедшем затем ритуале сэппуку.
– Они отрубили ему голову?! – Егор‑хозяин был в шоке. Он поспешно задвинул меч в ножны и нервным движением сунул его обратно в руки Егора‑гостя. Произнес, уже в третий раз: – Психи ненормальные…
– Таков кодекс бусидо, – сказал Егор‑гость, убирая меч обратно в футляр. – Хотя, признаться честно, я и сам… – Он замолчал, не договорив. Не рассказывать же о том, как в тот момент едва не заблевал всех присутствующих?..
– Той же ночью я нарисовал карту с изображением твоего двора. Только тогда я не знал еще, что это твой двор… Понимаешь, странное такое дело: я как будто засыпал, но еще не заснул по‑настоящему, и вдруг очень явственно увидел это место, совершенно мне незнакомое. Видение было такое яркое, словно я раздвоился и находился в двух местах одновременно. Я открыл глаза, поднялся из постели, но это странное ощущение осталось – я все еще видел этот двор. Тогда я сел за стол, взял бумагу и стал рисовать, а под утро закончил карту, эмберский козырь, действующую модель. Оказалось, что мой рисунок работает в точности так, как это описано у Роджера Желязны, – с его помощью можно попасть в то место, которое изображено на козыре. Вот так я и попал сюда, в увиденный и нарисованный мною двор. Но поскольку наши миры очень похожи, то я думал сперва, что просто перескочил на несколько кварталов от своего дома. Но ведь и это было удивительно! Я решил зайти к Воронину на службу, похвастаться – вот, мол, какой я молодец! – эмберский козырь нарисовал. И вот там‑то, в милиции, меня ожидало удивление посерьезнее…
Егор‑гость сделал драматическую паузу, и Егор‑хозяин, конечно, не удержался от вопроса:
– Чего же такого удивительного в отделении милиции?
– Я увидел Воронина, – сказал Егор‑гость – почему‑то шепотом.
– А в Воронине‑то чего такого удивительного?
– Усы.
– Усы?! – Егор‑хозяин фыркнул и помотал головой – мол, ну ты выдал. – Да сколько я Воронина знаю, он всегда в усах. И ничего удивительного в его усах нет.
– А у Воронина, которого знаю я, усов нет и никогда не было, – сухо сказал Егор‑гость. – Поэтому я с усатым Ворониным говорить ни о чем не стал и поспешил уйти.
– Да, конечно, – насмешливо заметил Егор‑хозяин. – Усы – это очень подозрительно.
Егор‑гость скорбно вздохнул, помолчал и продолжил свой рассказ:
– Я направился к себе домой – а живу я, между прочим, на улице Володарского, дом шестьдесят три, квартира двадцать два…
– А почему там?
– А почему бы и нет?
– Да, действительно, – согласился Егор‑хозяин, – почему бы и нет. Но что же оказалось там… то есть тут… то есть… Черт! – воскликнул он со смехом. – Я совсем запутался. Ну, в общем, что же оказалось в моем мире по вышеуказанному адресу?
– Оказалось, что там живут другие люди.
– Вот так ирония судьбы!
– Да иди ты в баню!
– Спасибо, но я уже принял душ.
– Неужели и меня такой же скверный характер? – грустно вопросил Егор‑гость, глядя куда‑то в сторону.
– Хуже, – с усмешкой сказал Егор‑хозяин. – Но что же было дальше?
– Уже почти все. Я снова воспользовался картой и снова попал в этот двор. И тут от какого‑то алкаша узнаю, что я здесь живу, и вообще, мы с ним, алкашом этим, – добрые соседи.
– А, Михалыч. – Егор‑хозяин кивнул. – Ну, насчет добрых соседей – это сильное преувеличение. Он так, живет этажом ниже, время от времени приходит денег взаймы клянчить. Я иногда даю.
– У Михалыча я и уточнил свой – то есть твой – домашний адрес и отправился к тебе в гости. Вот вроде и все. – Завершив историю, Егор‑гость поинтересовался на всякий случай и не без ехидства: – Или тебе рассказать, что было потом?
– Не надо, – отмахнулся Егор‑хозяин. – Я сам при этом присутствовал и все помню. Кроме того, если ты продолжишь рассказывать, то остановиться уже не сможешь – круг замкнется, и получится у тебя сказка про белого бычка.
– Что ж, – с легкостью согласился Егор‑гость, – уступаю тебе слово. Мели, Емеля…
– Спасибочки, – сказал Егор‑хозяин, указал пальцем на свой пентиум и осведомился, как показалось гостю, излишне горделиво: – В твоем мире существуют подобные вещи?
– Да ну что ты? – язвительно сказал Егор‑гость. – Мы до сих пор пользуемся счетами и этими… как их… арифмометрами. А информацию храним записанной на глиняных табличках.
Егор‑хозяин в долгу не остался:
– Сперва я думал, что у вас средневековье, но теперь понимаю, что там – полный неолит.
– Нет, ну до чего же сложно разговаривать с самим собой, – вздохнул Егор‑гость.
– А то, – сказал Егор‑хозяин. Он развернулся к компьютеру. – А теперь – обещанная мною история… – И тут же спохватился: – Блин, я же Денису диск отдал…
– Он жив? – вскинулся Егор‑гость.
– Кто?
– Как кто? Денис.