- Сигилла лишает тебя сил, – глаза Сатта вновь загорелись бесовским огнем, голос стал режущим. – Для каждого, рожденного от Арахна маакорская святыня – смерть. Ты сама губишь свою душу, Немферис! Для чего? Я не понимаю! – он начал кричать, злясь все больше. – Избавься от нее и тебе станет легче!

 - Успокойся, Сатт! Сигилла останется у меня. Я уничтожу ее там, где она появилась. В пещере Горон.

 - Это место еще существует, по-твоему? – сменив тон, осторожно спросил он.

 - Да. Я сама была там однажды.

 - Горон, - задумчиво проговорил Сатт. – Горон – святое место для арахнидов. Если в определенное время войти туда, можно лицезреть огонь Тохуса. Он не обжигает, и прошедший через него обретает нетленную плоть.

 - Это миф, – улыбнулась Немферис. – И арахниды – не единственный народ, верящий в нее.

 - Возможно, – демон пожал плечами и снова напомнил: - Уничтожь в пещере страшный амулет, слышишь, уничтожь!

 - Там находится последний люк Колодца, – не отвечая ему, произнесла царевна, думая о своем.

 - Тебе лучше знать. Я никогда не бывал в Улхуре.

 Немферис задумчиво смотрела на то, как шевелится, словно оживший, туман, а память все продолжала рисовать страшные картины места, куда она попала однажды. Каменные колонны, трещины в полу и постоянное мелькание огоньков или черных сгустков, и гигантская статуя Кэух. Немферис никому не говорила, что видела своими глазами тот самый маакорский огонь…

 - Ты уверен, что Аургус вновь вернулся на землю? – спросила она, стирая призрачные образы, восставшие из прошлого.

 - Я был свидетелем тому, госпожа, в те дни, когда ты вызвала ужасный ливень на землю Сульфура.

 - Арбоша, хотел ты сказать?

 - Нет, Немферис, гроза прошла по всему Сульфуру и наделала много бед. Я говорил тебе – сила твоя намного превышает даже силу Хефнет.

 - Ты заблуждаешься, Нехинет, – вздохнула она. – Вызвать ту грозу мне помогала мать.

 Сатт вздрогнул, услышав свое настоящее имя.

 - Пусть я останусь Саттом, - проговорил демон мрачно. – Вечно преданным Сатаис.

 - Хорошо, Сатт. А теперь, дай мне отдохнуть.

 Он сел в отдалении, посматривая на госпожу и вслушиваясь в ее дыхание. Он ждал. Времени оставалось мало. До Аургуса, берега которого они должны будут достигнуть завтра к полудню, он должен прийти один, без Немферис, но с драгоценным амулетом. По воде – день пути до Тэ-Тахрета. А там – храм, где ждет его дух обожаемой арахниды, который со смертью Кхорха может стать свободным или вернуться в нетленное тело хозяйки. Теперь все может измениться. И так много зависит от царевны, что держит в руках судьбу Сульфура. Что изберет она? Какое будущее видится ей? Чего она хочет? Родить сына от Зверя, который вновь зальет Сульфур кровью? Он сам служил Орх, но тяготился этим. Куда милее была ему светлоокая богиня луны. Да, он предал её. Но теперь, со смертью первосвященника, у всех появился шанс исправить что-то.

 «Убить Немферис – думал демон, косясь на арахниду, – будет слишком сложно. Зачем? Без меня ей не выбраться из этого мертвого царства. Здесь никто не поможет. Она умрет сама. Нести ответственность перед духом Хефнет? Увольте. Но что же? Выкрасть сигиллу? Но смогу ли я нести ее, даже после того, как вновь стану человеком, вернув себе амулет Сатаис? Да и для чего она мне? Одолеть Арахна не в моей власти, даже с маакорским диском в руках. Сигилла! Невыносимый груз. Не удивительно, что те, кто владел ее частями, легко расставался с ними. А этой девочке не впервой бороться с демонами, что являются к обладателю амулета, чтобы искушать душу. Бедняжка Немферис. Она и не догадывалась, как пагубна эта ноша. Пусть продолжает нести ее до конца. Осталось недолго» …

 Он поднялся, тихо прокравшись к спящей царевне, одурманенной зловонными испарениями топей.

 «Спи, спи крепче, госпожа моя. Ты пожелала сохранить Сульфур, чего не хотел даже твой властелин, уйдя на время в небытие, чтобы переждать это опасное, полное потрясений и перемен время. Участь Улхура не интересует меня – мне важнее своя собственная судьба. Без амулета Сатаис тебе никогда не достигнуть цели. Ты все потеряешь. Все, все, все. … Жертва, принесенная тобой на алтарь бога, который больше не слышит тебя, была напрасной. Ты осталась совсем одна и сгинешь в этих болотах. Спи сладко. Завтра тебя ждет страшное пробуждение. Прощай, госпожа» …

 Демон осторожно снял с её шеи золотой амулет, и, не касаясь его руками, ловко обернул в тряпицу, спрятав в полах длинного плаща.

 В последний раз взглянув на неподвижную, словно уже лишившуюся жизни девушку, он перевел взгляд на небо, и затем решительно направился в туман, который очень скоро поглотил его высокую, чуть сгорбленную фигуру.

 … Дрожа, он извлек драгоценность и, опустив на раскрытую ладонь, заворожено смотрел, как играют на гранях лала кровавые блики. Кровь. Кровь. В нем пульсировала горячая, живая кровь. От камня шло тепло. Он это чувствовал, как и запах крови, исходивший от амулета. Но… Ничего не происходило. Сердце Сатаис оставалось красным лалом и другая часть его, из голубого адуляра, переливалась золотистыми искрами.

 - Почему, почему, любимая?..

 Закрыв глаза, демон надел на шею святыню из Тэ-Тахрета и … упал на колени, закрывая лицо руками. Он не смог сдержать ужасного крика, вырвавшегося из груди, что мгновенно налилась жидкой, невыносимой болью. Сатт упал. Черный дым вытек из каждой поры его потемневшей кожи…

Глава 27

 Князь Луверик держал военный совет. В его просторном походном шатре сидели  военачальники, прибывшие со всех районов Арбоша.

 Малавик, хозяин Каменной лощины, который привел войско в пятьсот дружинников, говорил:

 - Лазутчики мои докладывали: в восточных лесах марлогов нет. Там все выжжено. Жители пришли в Вард вместе с моим войском. Дэнитская долина пуста. Именно туда нужно выгнать сынов Арахна.

 - Они все глубже уходят в топи, - добавил Луверик. – И дошли до самого Аургуса. Сколько их?

 - Пять тысяч, - доложил Севрик. – По самым скромным подсчетам. Еще не все марлоги пришли из Улхура, – продолжил он. – Несколько сотен замечены в пустыне Хэм-Аиба. Эти твари обращаются в пауков, пережидая, когда сядет солнце. Те, что рыскают по болотам, сохраняют звериный облик. Нужно выбить марлогов из топей, князь!

 - Нет, Севрик, люди князя Малавика лучше знают болота. Пойдут они.

 - Да, владыка, - отозвался тот.

 - У тебя, Малавик, самое многочисленное войско, поэтому, ты отправишься на маакорскую землю – туда, где собраны главные силы арахнидов. 

 - Согласен, князь. Я потерял большую часть войска от ночных набегов марлогов. Мы перешли равнину и долго скрывались близ Маакора. И глядели, как горит наша земля!

 - Завтра выдвигайся к Меохрэтту.

 - Будет сделано, князь.

 - Что делать мне, господин? – подала голос красавица Церра.

 - Твои войска спустятся в Дэнитскую долину и укроются в Мраморных горах. В долине намечено большое сражение. Что слышно из Дэнгора, княжна?

 - На помощь антигусов нам рассчитывать не приходиться, - ответила воительница. – В Антавии мятежи. Детей Арахна вырезают по ночам. Дэнгорцы пробираются в их дома, выслеживают днем на улицах и в Собраниях. Говорят даже о смерти Кхорха. Трон Дэнгора свободен. Король сбежал и укрылся в Наррморе. Кстати, настоятель Карута отклонил просьбу наших послов поднять войска послушников. Молодая королева заключена в обитель Карута по требованию магистра - он опасается за ее рассудок. В Гонорисе готовятся к смене правительства. Сам Магнус поддерживает коронацию Гродвига. Это он поднял народ против арахнидов и Кхорха. И, говорят, принес в Дэнгор голову брата короля и грозился смыть его кровью кровь всех сынов Арахна в его королевстве!

 - Есть новости с Кифры?

 - Нет, господин. Слишком далека она от нас, – склонив голову, ответила Церра.

 Поднялся Севрик:

 - Мои сведения не могут считаться достоверными и свежими, - он хмыкнул, - поскольку добыты у торговцев из Кифры. Они говорят, что в стране их давно все готово для свержения царя-самозванца. Ждут только некоего посланца из Гонориса. Но торговцы не знают, кто он и когда придет.