У каменного алтаря Арахна дома Валаис горел жертвенный огонь. Густой дым поднимался к открытой пасти истукана – изваяния о восьми лапах в виде паука с ликом человека. Бледные языки пламени лизали края плоской золотой чаши с магическими знаками земли и бездны, и со следами запекшийся крови.

 Сама черная жрица Нижнего храма приносила жертву, вопрошая бога, видящего чужие души, с чем пришли на ее землю странники из Антавии. Кровавые следы на камне показывали знаки смерти, власти и покровительства высших сил. Но вновь и вновь проступающие знаки запретной страсти сбивали её с толку.

 - Любовь? – бормотала она, брезгливо кривя губы. – Все перекрывает любовь. Неужели наследник Дэнгора явился сюда, чтобы спасти свою нареченную, да ещё и воспылает к ней страстью? Ни за что в это не поверю! Никогда. Я слишком хорошо знаю этого повесу, что не пропускает ни одной юбки!

 Снова и снова Валаис напряженно всматривалась в пелену благовонного дыма, где возникали загадочные образы. Властелин прошлого и господин Теней не желал открывать тайну цели чужеземцев.

 Очертания страшных ликов, вызванные магическими заклинаньями стали совсем неразличимы, когда в серой дымке отчетливо проступило лицо женщины, искаженное мукой.

 - Хефнет! – черная жрица отпрянула. – Так вот кто наложил запрет! Это по ее воле молчат всесильные духи!

 Валаис подлила в чашу несколько капель из маленькой амфоры, висевшей на ее груди.

 - Духи теней, - прошептала она, приближая руки к вспыхнувшему огню, - прошу вас покориться той, что рождена от Арахна и имеет над вами власть.

 Клубы дыма стали светлеть, разглаживаясь и струясь. На тонкой завесе вновь показались образы: безжизненная пустыня, засохшее русло Аургуса и крохотные фигурки странников, медленно продвигающихся по едва различимой, засыпанной песками дороге.

 - Вот они! – в голосе жрицы зазвучало торжество.

 Но пелена стала тускнеть, светлый полог опустился на неясное видение из прошлого.

 - Они под защитой какого-то божества, - задумчиво проговорила Валаис. – Имени его я не могу понять. На одном из чужаков – сильный оберег. И еще что-то…  не понимаю! – она закрыла глаза и сосредоточилась, взывая к повелителю Теней. Тело ее напряглось. На побледневшем лице выступили капельки пота.

 Туманное видение Хэм-Аиба прояснилось.

 - Аспилус! - вскрикнула жрица с ненавистью. – Среди гостей – пес  Аспилуса!

 Она отчетливо увидела красивое лицо и задохнулась вдруг. Пытаясь избавиться от удушья, рванула тонкую материю жреческого одеянья.

 Голубой свет вспорол дымовую завесу. Яркими вспышками блеснули скрещенные мечи – небесные клинки Лазоревого бога.

 Все исчезло.

 - Хефнет – отступница, – Валаис глубоко вдохнула воздух, насыщенный дымом и ароматом благовония. – Впервые иноверцы ступили на священную землю моего отца – по воле этой женщины! Сама она служит древним богам, которых Арахн изгнал из своей обители. Ее нечистая дочь приносит на алтарях дары и называет себя Нареченной! О, Отец мой, сколько еще ты намерен терпеть подобное кощунство! – она опустилась на колени, устремляя благоговейный взор на страшный лик каменного истукана. – Я отомщу за тебя, Отец. Только позволь мне служить тебе! Верни милость, чтобы твоя покорная дочь могла повелевать духами Бездны, что подвластны тебе!

 В алтарной зале восстановилась тишина. Жрица умоляюще смотрела на каменный образ  божества, ожидая ответа в своей душе. Но душа молчала. Как и тот, к кому взывала черная служительница…

 … Валаис привели в храм в двенадцать лет, когда молоденькие арахниды могут уже служить у алтаря. Ее прадед был одним из жрецов, и семья лелеяла надежду вернуть утраченные привилегии, как и былые богатства. Девочка имела право претендовать на получение жреческого сана, но обязана была заслужить его, начиная со скромных обязанностей младшей служки. Она заняла самую низшую ступень в иерархической лестнице и, осмотревшись, уяснила, что потребуются годы, чтобы подняться наверх, к сияющей вершине, о которой грезилось и ей самой и ее амбициозной матери, что видела свою малютку властительницей Улхура.

 Она не ошиблась. Девочка, обладающая твердым характером и жгучим желанием сравняться с богоподобными служительницами Арахна, отважно пошла к мечте. Валаис быстро сообразила, что простое чтение молитв, знание магии и исполнение скромных обязанностей младшей служки, не приведут к цели. Дорога к власти требовала больших жертв. И юная арахнида готовилась принести их. 

 Но для этого необходимы знающие наставницы…

 В то время верховной жрицей уже стала Хефнет, еще молодая, но уже сильная жрица, обладающая огромной магической силой и имеющая решающее слово в совете. Она вела происхождение от матери, служившей Кэух, что придавало жрице внушительного веса. Самонадеянная девочка избрала ее, как средство для достижения грандиозных целей. Только войти в окружение Черной арахниды, как называли Хефнет в храмах, оказалось непросто. Она окружала себя девушками, прошедшими определенные испытания и обладающими качествами, что ценила сама верховная жрица.

 Валаис не понравилась ей. «Слишком самоуверенная, чтобы совершенствоваться; слишком алчная, чтобы подпустить к власти; слишком жестокая, чтобы доверить чужие жизни». Эти слова Хефнет о ней навсегда врезались в память девочке. И даже сейчас, годы спустя, уже добившись всего, чего желала, черная жрица не могла простить их, не могла вычеркнуть из памяти, упрямо ненавидя и стремясь достичь самого главного, ставшего единственным смыслом жизни: свержения Великой Хефнет.

 Много лет назад, как, впрочем, и сейчас, Валаис была одинока. Привязанная только к матери, которой лишилась в столь юном возрасте, она ни в ком не находила сердечной привязанности, ни с кем не могла разделить жизнь, полную борьбы и лишений. Может, поэтому, Валаис отважилась на страшное, но верное испытание, которое предложила Хофис, бывшая в те времена черной жрицей. Не обладая достаточными способностями в магии, что являлось необходимым для любой жрицы, Валаис отправилась в Глухие пещеры, приняв обет молчания и отдав тело и душу ужасному существу, что обитал там.

 Приняв ее дары, оно наделило девушку даром, которого та прежде была лишена. Из Глухих пещер вернулась совершенно иная Валаис: во множество раз страшнее и опаснее прежней. На бледном плече ее горел бордовый знак весьма могущественного демона, а в душе пылал неугасимый огонь жажды власти.

 Пройдя Посвящение у самой Хофис, молодая служка получила желанный жреческий сан, став, наконец, подлинной жрицей алтаря. Тогда, принеся первую жертву, она поклялась на крови, что отомстит обидчице, и уже, не задумываясь, устремилась к вершине горы, что принадлежала заклятому врагу.

 Следующим этапом жизни Валаис стало свержение Хофис.

 Будучи уже двадцатилетней, она познала неведомую ранее страсть к мужчине, страсть запретную, и потому – опасную. Но это обстоятельство лишь усиливало желание. На празднествах Малого алтаря, в Нижний храм был привезен халт – потрясающе красивый сын одного из энгабских князей, что в то время вели войну с Улхуром. Его, схваченного в плен в сражении, назначили в жертву, чтобы умилостивить Кэух, наложившую запрет на рожениц, которые приносили только мертвых детей.

 Из простого женского любопытства, Валаис пришла к пленнику, и… не смогла не покориться черной демонице, вселившейся в нее.

 Об изощренных забавах молодой служительницы узнала Хофис, и, вызвав её к себе, пригрозила позорным изгнанием не только из храма, но и из Улхура.

 - Ты осквернила память предков, и дух самого Арахна! - гневно кричала черная жрица испуганной Валаис. – Как могла ты польститься на иноверца, к тому же – врага своего народа?

 - Я не знаю. Кэух велела мне, – только и сумела вымолвить она, и, упав в ноги госпожи, безутешно заплакала, кляня трудную долю, павшую на хрупкие плечи, и страшную участь, постигшую неокрепшую душу.