— Не дерзите. Я уже теряю терпение.

— Нет, Роаке. Вы начали меня уважать, иначе вас бы здесь не было. Вы спрашивали о моем вердикте, и я сообщил вам его. Вы спрашивали, почему я позволил воинам-реа так легко схватить меня, и я отвечу вам. Стромви изменяется, и вы поможете мне сохранить немного жизней, немного справедливости и немного надежды. Ничто живущее на Стромви не останется невредимым, и ничто, недавно покинувшее Стромви, не выживет вовсе, если вы не сделаете то, что я скажу.

— Ваше самомнение удивляет меня, соли.

— Расскажите мне, что собой представляют сокровища Реа, украденные Бирком Ходжем, и был ли среди них планетарный адаптатор. — Джейс раскинул руки, насколько позволяла цепь. — Вы освободили меня, так как верили, что я не имею отношения к планам Бирка Ходжа и вашего народа. В вашем организме достаточно реланина, чтобы определить, что течет в моем.

— Необычайно чистая жидкость, — ответил Роаке.

— Абсолютно чистая. Вы поняли, какую я могу принести вам пользу, когда впервые увидели меня на этом корабле. — Джейс с трудом прислонился к стене. — Заключение меня в тюрьму угрожает стать излюбленной привычкой реа. Думаю, вы участвовали в моем первом пленении, но ваши люди успели повергнуть меня в бессознательное состояние, и вы обратили внимание только на знаки Сессерды, а не на источник моего опыта Сессерды. Вы поверили в мою честность, потому что калонги «удостоили» меня своим чистым реланином.

— Вы ничего не знаете о чести Реа.

— Примеры, продемонстрированные вашими соплеменниками, меня не впечатлили. Я знаю, что вы не доверяете своему брату, а он испытывает к вам зависть, доходящую до ненависти. Я знаю, что Бирк убил бори, принявшего его облик, чтобы обмануть вас и спастись от мщения вашего клана, хотя кто-то, очевидно, удалил копию, прежде чем она смогла сыграть намеченную роль.

— Копию, — задумчиво повторил Роаке.

— Мертвая копия-бори хорошего качества неотличима от оригинала без вскрытия. Убить такой редкий и качественный экземпляр хамелеона было дорогостоящим и жестоким поступком, но Бирк счел, что игра стоит свеч. Бирк жив, он все еще на Стромви и теперь, возможно, намерен уничтожить вас. Вашему положению между Бирком Ходжем и вашим свирепым братцем трудно позавидовать, не так ли?

— Я военный вождь Реа.

— То же самое заявлял вчера ваш брат.

— Он ошибался.

— Или вы ошибаетесь теперь. Перспектива представляется мне критической, так как каждый из вас твердо уверен в своей правоте.

— Я назначен вождем клана, — настаивал Роаке.

— Позвольте мне решить эту проблему за вас. — Голос Джейса смягчился в соответствии с искусством убеждения Сессерды. — Позвольте переговорить с вождем вашего клана.

— Она увидится с вами, когда будет к этому готова.

— Она увидится со мной сейчас или не увидится никогда. Вы оба выслушаете меня или очень скоро умрете. Вы ощущаете во мне отравление реланином. А что вы ощущаете в себе, Роаке? Я скажу вам, если вы еще не поняли сущности проблемы. Ваше тело поглощает реланин с увеличенной скоростью, и ваш запас быстро истощится, потому что вы тоже отравлены изменениями, которые начали происходить на Стромви. Мы все отравлены. Каждый, кто находился на планете в течение последних трех миллиспанов, был заражен саморазмножающимся токсином, который набрасывается на любые следы реланина в теле. Так думаем мы с Оми-лаи.

— Тогда вы умрете вместе с нами.

— Возможно, если у вас не хватит здравого смысла довериться мне. Приведите ко мне вождя клана и двух других пленников, способных подтвердить мои слова. Я докажу свою правоту. — Так как Роаке молчал, Джейс склонился вперед, насколько ему позволял ошейник. — Чувствуете приток реланина в ваших венах? Вы приняли полную дозу в течение последнего миллиспана, не так ли? Но вы все еще ощущаете болезнь. Вас одолевают озноб и боли. Ваш мозг не в силах справиться с самой тривиальной задачей. Вы пытаетесь прочитать текст приказа на экране, а слова внезапно становятся непонятными. Возможно, вы уже не в состоянии производить простейшие арифметические действия. Возможно, вы уже не помните, где провели последний микроспан и зачем пришли в эту камеру.

— Довольно! — рявкнул Роаке.

— Других яд может убить быстро, но мы с вами задержимся, Роаке. Мы будем сознавать каждый прибавляющийся дефект ума и тела. Таков дар потребителя реланина. Я знаю, что вы уверены в моей правоте.

— Крее'ва, — с трудом вымолвил Роаке, — была могучим оружием вождя клана Реа. Предатель-реа уже использовал ее однажды, заразив атмосферу этого корабля — судна-дома Реа, но сильнейшие из нас выжили.

— Если ваша крее'ва — сложный планетарный адаптатор, то она, безусловно, программируется. И на сей раз ее запрограммировали с исключительным коварством.

— Предатель-реа не стал бы программировать крее'ва против самого себя.

— К тому же ему не хватило бы опыта для создания столь сложного токсина, весьма изобретательно рассчитанного на поражение всех стандартных, основанных на реланине адаптационных средств Консорциума. Но нужно учитывать биологическую сложность результата. Даже сувики с трудом формулируют живые варианты реланина. Нет, укрывшийся где-то Бирк отравлен так же надежно, как и все мы — «чужие» на Стромви.

Роаке присел, словно огромный кот, готовый прыгнуть.

— Значит, крее'ва управляет стромви? — медленно промолвил он.

— Стромви, который, боюсь, перехитрил всех нас, тихо и незаметно осуществив «вахту смерти». Нгури уважает закон Консорциума, но ему присущи все недостатки его вида, как и все достоинства. Прежде всего он уважает свою планету. Нам нужно убедить его пойти на компромисс.

— В теле его дочери, — понимающе кивнул Роаке, — теперь есть адаптатор.

— Так как Нгина получила прививку, уже покинув Стромви, она не заражена, но не сможет вернуться домой, если ее отец не выработает атмосферное противоядие.

— Вы были бы достойным противником, соли.

— Если бы вы не нуждались во мне как в союзнике.

— Почему вы позволили нам захватить Мирель, если она теперь подвергается опасности, покинув эту проклятую планету?

— Она уже была в опасности, но идея ее пленения принадлежала вашему брату, а не мне.

Роаке прищурил блестящие глаза.

— Вы говорите правду, соли?

— А вы разве не знаете?

Выражение лица Роаке признавало правоту соли.

— Я приведу вождя клана.

— И других пленников, — добавил Джейс с полной силой убеждения Сессерды. Он со страхом ждал ответа Роаке, так как это дополнительное требование могло подорвать доверие эссенджи и уничтожить хрупкое взаимопонимание.

«Оми-лаи сказал бы, что я снова подчиняюсь эмоциям, — думал Джейс, — ибо я не в силах помочь Тори и Нгине, если их приведут сюда. Я могу только убедиться, что они живы».

Роаке кивнул стриженой головой:

— Я пошлю за мисс Мирель и мисс Нгенгой.

Скрывая облегчение, Джейс слегка натянул цепь:

— Буду ждать с нетерпением.

Роаке мрачно усмехнулся:

— Могу себе представить.

Бирк ударил женщину-деетари, намеренно целясь в чувствительную переднюю долю уха. Талия в другом конце комнаты вздрогнула от жалости к сестре, но Гиса не проявила никаких признаков боли.

— Это было отвратительно, — сурово повторила она, — и я это уничтожила.

— Я купил и выдрессировал этого хамелеона с важной целью, которую погубило твое глупое суеверие. Думаешь, я запер дверь своего кабинета, приглашая туда тебя? У меня есть враги, Гиса, а благодаря твоему вмешательству они все еще преследуют меня.

— Образ мертвого человека становится им самим. Смерть вашего хамелеона станет и вашей смертью. Вы не понимаете, что наделали, Бирк Ходж. Вы привели к нам смерть, и она не успокоится, пока не оправдает свое путешествие.

Бирк обуздал гнев, понимая, что прошлое не исправишь. Признание Гисы, вынужденное неосторожным замечанием Талии о переносе мертвого бори к зарослям пангуулунга, ничего не изменило. Попытка Бирка обмануть реа, убедив их в своей смерти, потерпела неудачу, и они, очевидно, уже откопали крее'ва. Воины-реа беспрепятственно бродили по ферме Ходжа.