- Смотрю, моя милая, тебе нравятся ворчуны, - осклабился Винченцо, облизал толстые губы и промокнул платком вспотевший лоб. - Значит, я могу надеяться.

- Не в этой жизни, - не отрывая взгляда от захватывающего вида за окном, сказала Ангелика и неосознанно погладила пальцем цветочную головку обручального кольца.

- Ваша вода и таблетка, - стюардесса вернулась, толкая перед собой тележку. Девушка протянула Винченцо стакан с водой и таблетку.

- Наконец-то, - буркнул Винченцо, взял из рук стюардессы таблетку, сунул в рот, затем взял стакан с водой и влил немного воды в рот, запрокинул голову и проглотил таблетку. - Когда я надумаю умирать... эээ, Кэтрин, - Винченцо посмотрел на бейджик с именем стюардессы у нее на блузке, - обязательно попрошу именно вас сходить за смертью.

Винченцо вернул стюардессе пустой стакан, хихикнул, закрыл глаза и умолк, довольный шуткой.

Расстерянная улыбка появилась на губах девушки-стюардессы. Она посмотрела на Винченцо, перевела взгляд на Ангелику и улыбнулась, когда заметила, как Ангелика улыбнулась ей и прошептала одними губами: "Не обращайте внимания".

- Вот ваш сок и печенье, - стюардесса передала Ангелике стакан с соком и пакетик с печеньем, и покатила тележку дальше.

- Винченцо, ты несносен, - заметила Ангелика, открывая пакет с печеньем.

- А что я такого сказал? Одну лишь правду и ничего кроме правды... Послушай, кажется, эта ее таблетка действительно помогает. Мне уже значительно лучше.

- Очень хорошо. Может, не будешь таким занудным засранцем.

- Перестань, милая, - ладонь Винченцо легла на руку Ангелики, лежавшую на подлокотнике кресла. - Нам нельзя ссориться, ведь у нас впереди две чудесные недели. Представь, только ты и я в номере отеля...

- Винченцо, мне кажется, меня сейчас стошнит, - Ангелика сбросила с руки ладонь Винченцо и с излишней поспешностью принялась рыться в карманчике на спинке соседнего кресла в поисках гигиенического пакетика.

- Ха-ха-ха, как смешно, - прокомментировал ее действия Винченцо. - А мы же и, вправду, будем жить в одном номере. Ты же об этом не сказала своему эээ... будущему мужу? - Винченцо скосил взгляд на кольцо на пальце Ангелики и осклабился.

- Нет, - Ангелика смутилась, почувствовав укол совести. О том, что они с Винченцо будут жить в одном номере, она ничего не сказала Леопольдо. - Но можешь не обольщаться. Жить мы будем в одном номере, но спать, - Ангелика посмотрела на Винченцо, - мы будем на разных кроватях и даже в разных углах номера.

- Как скажешь, - Винченцо упер локти в подлокотник и взмахнул ладонями, словно дирижер на концерте. - Мне достаточно того, что мы будем спать... эээ в одном номере целых две недели.

Улыбка сверкнула на лице Винченцо.

- Ладно, милая, я немного вздремну, а ты меня разбуди, когда нас решат покормить чем-то более основательным, чем апельсиновый сок и печеньки, - Винченцо с некоторым пренебрежением взглянул на стакан сока и фигурное печеньице в руках Ангелики, удобнее умастился в кресле и закрыл глаза.

Ангелика отвернулась к окну и принялась есть. Против сока и печенек, даже таких маленьких, она ничего не имела против, особенно когда в желудке грозила начаться нешуточная война.

Леопольдо вошел в квартиру и закрыл за собой дверь. Тишина и одиночество, две неразлучные сестры, ринулись ему навстречу, готовые заключить его в объятия, приласкать и приголубить, лишь бы он поскорее забыл о том шумном и многолюдном мире, что остался за дверью. Но Леопольдо был не рад той глухой тишине, что царила в квартире, не рад был и одиночеству, навалившемуся на него, стоило ему переступить порог квартиры. Он ненавидел одиночество, боялся его и всячески избегал. Даже тогда, когда Ангелика уехала в Милан, а он остался в Ареццо, он не был одиноким. Разве можно быть одиноким, если каждые полчаса тебе звонит мать и интересуется твоими делами, будто ей и своих не хватает? Разве можно быть одиноким, если можно в любой миг позвонить друзьям и договориться о встрече, пойти с ними посидеть в баре, выпить бокал хорошего, обязательно итальянского вина, поговорить о жизни, вспомнить старое, помечтать о будущем? Разве можно быть одиноким, когда в любое время (или почти в любое время) ты можешь набрать номер любимой и услышать ее голос? Нет, раньше Леопольдо не был одинок, но сейчас, приехав в Милан, оставив в Ареццо друзей и родителей, переживая вынужденную разлуку с любимой, он чувствовал себя так, будто является единственным представителем рода человеческого на планете.

- Чертов Милан, - буркнул Леопольдо, бросая ключи на тумбочку, примостившуюся у двери. - Чертова Америка, - добавил он мгновение спустя, вспомнив об Ангелике.

Леопольдо раззулся, натянул на ноги тапочки и прошел в залу, включил телевизор. Какое-то время он цеплялся взглядом за экран, словно надеялся, что тому под силу избавить его от нахлынувшего на него одиночества. И первые полчаса ему действительно удавалось справляться с одиночеством, забивая себе голову новостями и музыкальными клипами, но едва он вспоминал об Ангелике, а происходило это скорее очень часто, чем прочто часто, иллюзия жизни без одиночества разлеталась на миллионы осколков, состоящих из тоски, грусти и сожалений.

В конце концов, Леопольдо не выдержал, выключил телевизор, обулся в прихожей и вышел из квартиры.

- Что это такое? - Винченцо нахмурился и кивнул на две небольшие пластиковые упаковки, перемотанные клеенкой, которые ему протянула стюардесса, на блузке которой красовался бейдж с именем Люси.

- Рис с маслом и куриное филе, булочка и порция овощного салата, - губы блондинки Люси тронула легкая улыбка.

- Вы этим собираетесь нас кормить? Это и есть ваш основательный обед? Вы издеваетесь? Да я от этого и пукнуть даже не смогу.

- Извините, мистер, - Люси, казалось, нисколько не обескуражил последний комментарий Винченцо. - Это стандартная порция, которая выдается пассажирам, путешествующим американскими авиалиниями.

- Правда? Черт, а я то думал, что Америка страна побогаче будет.

- Если желаете, мистер, вы можете отказаться от обеда и...

- Ничего подобного. Давайте все сюда, - перебил девушку Винченцо. - Я за это платил деньги.

Девушка улыбнулась Ангелике и передала ей ее порцию.

- Желаете чай или сок?

- С меня хватит и... эээ и этого безобразия, - Винченцо кивнул на еду на подставке.

- А мне если можно чай, - попросила Ангелика.

- Зеленый или черный?

- Зеленый.

- У вас даже есть выбор? - хмыкнул Винченцо. - Надо же. Я удивлен.

Стюардесса ничего не сказала, наполнила бумажный стакан горячей водой из электрического чайника и передала его Ангелике вместе с чайным пакетиком и двумя пакетиками сахара, затем покатила тележку дальше.

- Если не хочешь кушать, - заметила Ангелика, разматывая клеенку, - можешь отдать мне. Я проголодалась.

- Ага, а мне сиди с пустым желудком до самого Нью-Йорка. Нет, милая, у тебя есть своя порция, а мне оставь мою. Она итак слишком... эээ детская что ли. В ресторанах у них, я слышал, порции побольше будут.

- Мы не в ресторане, а в самолете, если ты не заметил, - Ангелика размотала клеенку на тарелочках и принялась за еду.

- Пока что не в ресторане. Пока что, - заметил Винченцо, уплетая рис с салатом.

- Никогда не думала, что это так красиво и… и так пугающе, - Ангелика выглянула в окно. Взгляд девушки соскользнул с крыла самолета и отправился в свободное падение к далекому океану внизу. Восхищение и страх одновременно овладели девушкой. Казалось невероятным видеть далеко внизу эти бескрайние просторы зеленовато-мутной воды, невероятным и в то же время опасным. Как-никак эти бескрайние просторы находятся далеко внизу, на расстоянии многих тысяч метров от пронзающего небесную ширь самолета.

Ангелика поежилась, на минутку подумав о том, что падение с такой высоты будет смертельным. Она поскорее отогнала пугающую ее мысль и вернулась к еде.