Однако в этот вечер "второгодника" интересовали сведения совершенно иного рода — те, которыми с ним делилась его новая знакомая Легара.

Дорогой женский костюм преобразил Сашкину новую знакомую радикально.

Вместе с грязными лохмотьями замарашки, немедленно сожженными где-то на заднем дворе бдительным трактирщиком, исчезло и существо непонятного пола, одетое в эти самые лохматины.

Из трактирного номера вместо грязнульки и побирушки вышла даже не девушка, а Дама с большой буквы Д.

Заречнев сначала оторопел — так сильно отличалась Лега "до" и "после" купания и переодевания, а потом едва смог сдержать смех. Красно-коричневый брючный костюм, безупречно пошитый, сидящий точно по фигуре, расшитый на груди и на бедрах делал Легу похожей на гусара и на укротительницу тигров — одновременно.

Девушка заметила ухмылку на его лице, смутилась тоже.

— Что-то не так? — грустно пискнула она, направляясь обратно в номер. Землянин немедленно последовал за ней.

— Да нет, всё нормально! — поспешил успокоить Легу Заречнев. — Просто я не ожидал….

— Чего? Ты думал, что я надену свою прежнюю одежду?

— Нет, не это…. Я не думал, что простая одежда может так сильно изменить человека!

— Это не простая одежда, это дорожный комплект дамы-путешественницы! — с акцентом на слове "дамы" ответила Лега. — Дамы!! Понимаешь?!

— Ну…. Не совсем, если честно!

— Да я уже и сама вижу, что ты "не совсем"! Впрочем….. Ты же инопланетник, солдат, как я поняла. А солдаты — они….

— Что тебе не нравятся солдаты?

— Солдаты и матросы — они, как правило, храбрые вояки, но при этом тупые и бесчувственные чурбаны. К присутствующим это не относится! — из вежливости сказал она, при этом у Сашки осталось убеждение, что произнесла она это именно из вежливости, поскольку не хотела ущемить самолюбия её благодетеля.

Да и благодетеля ли?

Судя по взглядам Леги, которыми она постоянно "награждала" Заречнева, она совершенно не поверила ему в той части, которая касалась его целомудренного поведения грядущей ночью.

А Сашка, взгляд которого прилипал к лицу и телу девушку сильнее любого магнита, уже начинал подумывать о том, что, не слишком ли опрометчивым было его обещание ограничиться только "информационной поддержкой" Леги.

Смуглая аборигенка, нужно отдать ей должное, "читала" все Сашкины сомнения на его лице, как в открытой книге и всякий раз, когда её взгляд встречался с взглядом землянина, стыдливо отпускала глаза.

Но…. Как говорится, слово — не воробей, вылетит — не поймаешь. Помучавшись с полчаса, землянин всё-таки решил им же самим обозначенную грань в отношениях с Легой не переступать.

Лега тоже заметила перемену в его настроении, успокоилась, расслабилась.

А после сытного ужина начала рассказывать….

О причинах всепланетной катастрофы, в результате которой Жемчужная Россыпь приобрела сегодняшний вид, сведений сохранилось очень мало; можно сказать — практически не сохранилось.

Тех, кто жил на планете теперь, этими самыми причинами не интересовались: какой смысл забивать себе голову информацией, которая никак не поможет в день сегодняшний — опасный и непредсказуемый?

Для мира, расколотого на тысячи и тысячи крохотных островов-государств, определяющее значение имели только две вещи — погода и пираты.

Жизнь темнокожего аборигена на любом из тысяч островов этого мира сложно было назвать комфортной, однако это была жизнь.

И она легко могла прекратиться, если человек по каким-то своим, важным для него причинам вознамерился перебраться с одного клочка суши на другой; например, ему потребовалось привести и продать какой-либо товар, которого нет в "его" государстве.

С этого момента его жизнь подвергалась опасности ежеминутно.

Мог налететь шквал — непродолжительный, но сильный и плотный поток воздуха. Шквал мог застигнуть врасплох, опрокинуть, потопить судно, уничтожить команду и груз.

Но намного более опасной ситуация становилась, когда путешественника или торговца в море настигали пираты….

Лега долго промокала платком слезы, струившиеся по её щекам, прежде чем начать рассказ о том, как она оказалась на острове Два Краба и почему она, девушка из приличной и богатой семьи вдруг стала бродяжкой и попрошайкой.

Её история была обычной для этой планеты, если можно, конечно, считать обычным ту резню, которую устроили пираты Ми-Хаила на корабле её дяди, настигнутом в море…..

Из всей команды уцелели только двое — она, и какой-то парень из команды, которого пираты почему-то не тронули во время свирепого абордажа и даже зачислили его потом в свою команду. (А казачок-то, похоже, был засланный! — подумал "второгодник", но промолчал).

У неё отняли всю её одежду, украшения, деньги, а саму "передали в услужение", можно сказать — продали в рабство, на три года.

Её "услужение" закончились примерно пару месяцев назад.

Пока Лега жила и работала "у хозяина", она, по крайней мере, была сыта и имела кров над головой. Как только истек срок её "услужения", хозяин немедленно выгнал Легу за ворота, вняв настойчивым требованиям своей жены — красивой женщины средних лет. Жена её хозяина давно и с тревогой смотрела на постепенно взрослеющую девушку, обретающую все "атрибуты", коими прелестницы этого мира привлекают к себе мужчин — красивое лицо, тонкую гибкую фигуру, маленькую, но упругую грудь, роскошные волосы…..

Впрочем, от природной красоты девушки из богатого дворянского рода (Легара — такое имя могла носить девушка только из дворянской семьи) почти ничего не осталось уже через месяц, однако бдительная хозяйка строго-настрого запретила своему мужу брать её в свободный найм, когда бывшая "услужанка" — худющая и голодная — вернулась к воротам, за которыми провела ровно три года.

Резон был такой: грязь смоется, хорошая одежда рано или поздно появиться, а она уже не том возрасте, чтобы выдержать такую конкуренцию.

Глядя на Легу — Легару, расположившуюся на кровати — гибкую, тонкую, красивую — Сашка не смог не согласиться с доводами неизвестной ему женщины-рабовладелицы, в той части, что Лега могла бы "выжить" хозяйку дома из её "гнезда" одним только своим присутствием.

Что было дальше, Сашке было понятно и без подробного рассказа девушки…..

Лега бродяжничала, голодала, побиралась, попрошайничала. С каждым днем она опускалась всё ниже и ниже и уже давно перешагнула ту грань, за которой готова была за кусок хлеба расстаться с единственным своим сокровищем — девственностью.

На Жемчужной Россыпи за сексуальное насилие на всех, без исключения островах полагалась смертная казнь, даже если объектом страсти была девушка — бродяжка и попрошайка. Сашка мысленно поаплодировал местным законам, в части отношения к представительницам прекрасной половины человечества, однако вопрос, который при этом возник, всё же задал: почему она так и не смогла найти жилище и работу?

— Я не владею никакими нужными на этом острове профессиями! — ответила Лега. — В доме, в который меня продали, я делала только одну работу — следила и ухаживала за детьми хозяев, и всё. Никаких других навыков и умений у меня нет. Получить работу по этой "специальности" на острове Два Краба, где за малышней приглядывают или сами хозяева, или "услуженцы", причем — бесплатно, оказалось невозможно.

Единственной реальной альтернативой голодному существованию были Дома Наслаждения, но Лега твердо решила для себя, что лучше спрыгнет вниз со Стены, чем станет продавать свое тело всем желающим в домиках над бухтой.

Александр вдруг почувствовал, что его лицо покрывается потом, по спине струится влага.

Он потер ладонью шею, словно ему неожиданно надели тяжкий хомут, спросил:

— Родственники у тебя есть?

— Да! Есть!

— А живут они далеко?