1992. Новый интерес к политическим сферам вызвало закрытие телепрограммы «600 секунд» — детища талантливого журналиста Александра Невзорова памятного всеми хотя бы по фильму «Чистилище». «600 секунд» была яркой, сверхпопулярной передачей заметно выделявшейся из ряда программ блеклого постсоветского телевидения. Каждая ленинградская семья на десять минут замирала вечером у экрана в предвкушении очередной порции будоражащих кровь новостей — летописных зарисовок *** картин смутного времени. Невзоров делал упор на освещении негативных сторон жизни, создавал шокирующие репортажи о повсеместной коррупции и безответственности чиновников, разгуле преступности, случаях предательства правящей верхушкой национальных интересов страны и задетые за живое власти запретили выход передачи. «600 секунд» закрыла тогдашняя руководительница питерского телецентра Бэла Куркова действующая с подачи мэра Собчака[1] и Невзоров призвал сторонников выразить протест. Горожане оказали опальному тележурналисту серьёзную поддержку: больше месяца на Чапыгина, 6 бурлила возмущённая толпа, иногда достигающая двух-трёх тысяч человек. Однажды и я приехал поучаствовать в манифестации, отчасти одобряя гражданскую позицию Невзорова, отчасти из простого любопытства. На митинге раздавались разные листовки, распространялись оппозиционные газетёнки любого направления — коммунистические, националистические, троцкистские, анархистские и т. д. издания, пестрели всевозможных расцветок флаги. Я взял кое-что почитать и не пожалел о приезде туда. Мной овладело стремление влекущее к эпицентрам общественных событий. Я стал посещать оппозиционные митинги, читал политическую литературу и видел как броуновское движение идей, закручивая людей стремительным водоворотом, заполняет советский вакуум. На Чапыгина, 6 я впервые почувствовал мощь коллективного эмоционального поля многих людей объединённых одним настроением, идеей, протестом. В прошлом, недовольство вышедших на улицу масс вело к бунтам и революциям, сегодня эмоциональный заряд толпы бывает, разряжается с помощью дубинок ОМОНа. Но в 1992 году об ОМОНе ещё и не слышали, — это скоро предстояло познать, — и люди были настроены довольно миролюбиво. Чуть позже у них больше не останется ни одной не посрамлённой надежды, ни одной не осквернённой мечты и доминирующим чувством протестующих масс станет отчаяние-ненависть-агрессия…

В 1993 году страна увидела истинное лицо «демократической» власти. 1 мая московская милиция разогнала мирный митинг. Стариков-ветеранов, женщин били палками по головам, добивали ногами. Исполнительная и законодательная ветви власти объявили друг другу войну. Два года назад бывший символом демократического сопротивления парламент теперь шельмовался гнездом красно-коричневых, и по телевидению можно было услышать призыв «Раздавить проклятую гадину!» — т. е. собрание народом избранных депутатов. Указом № 1400 президент Ельцин распустил Верховный Совет — Верховный Совет не подчинился. К восставшим депутатам примкнул вице-президент Руцкой, им оказали поддержку оппозиционные партии и законодательные собрания по всей стране. Произошёл очередной государственный переворот с точки зрения права совершённый Ельциным. Конституционный Суд признал указ № 1400 нарушающим основной закон, но Ельцин, как и все демократы той поры, действовал большевистскими методами, не признавая иного закона кроме власти насилия. Ранним утром 4 октября расстрелянный из танков, почерневший от копоти пожара «Белый дом» был взят штурмом правительственными войсками с большими потерями среди защитников. Всё их вооружение состояло из сотни автоматов хранившихся в здании с августа 1991 года. Маленький склад оружия был создан демократами на случай угрозы нового путча. Круг замкнулся — Руцкого, Хасбулатова и др. арестовали и заключили в «Матросскую Тишину» — тюрьму, где ещё сидели члены ГКЧП… Я в то время был участником ультрарадикальной молодёжной организации выступившей за парламент. У Мариинского дворца гудел бессрочный митинг, а недалеко — на одной из маленьких улочек ведущих к Невскому проспекту, в помещении штаба гражданской обороны собирались участники питерских военизированных групп ставших на сторону Верховного Совета. Именно там, на дежурстве застала меня роковая ночь с 3 на 4 октября. Отряд спецназа захватил нас врасплох и держал под дулами автоматов до десяти утра, когда московский разгром положивший кровавый конец конституционному кризису не стал очевиден. Мне не удалось поучаствовать в значительных событиях краткой гражданской войны — в обороне Дома Советов, неудачной атаке Останкинского телецентра или захвате московской мэрии, я был совсем юн и мало понимал, и всё же память неуклонно возвращается к тем дням — мятежный дух 93-го года стал моим духом…

В 1994 состоялось знакомство, сильно повлиявшее на формирование моего мировоззрения. Я познакомился с кандидатом философских наук Виктором Николаевичем Безверхим. Бывший моряк, а потом вузовский преподаватель Безверхий создал странную организацию, своего рода ферейн эпохи Веймарской Германии — конфессиональный союз потомков хлеборобов-землепашцев «Союз Венедов». Претендуя на статус концептуального центра национальной оппозиции, наподобие гитлеровского института «Наследие Предков», «Союз Венедов» занимался реинкарнацией дохристианских религиозных верований и обрядов славян. При этом идеология союза была свободна от проявлений мистицизма, стремилась подвести под себя научную базу. Безверхий проповедовал национальный социализм — доктрину национальной свободы и социальной справедливости. Написанные им книги по философии, истории религии, общей истории, антропологии и др. провозглашали расовую теорию, объясняющую возникновение, расцвет и упадок величайших цивилизаций человечества уровнем чистоты расового самосознания и крови соответствующего индоевропейского этноса. Безверхий не организовывал политических акций — он занимался просвещением, воспитанием молодого поколения в национал-социалистическом духе. Среди националистических лидеров он одним из первых признал исключительную важность работы со скинхэдами и всячески привлекал их к деятельности союза, желая дать движению бритоголовых глубокое идейное наполнение. В созданном Безверхим лектории, носящем имя славянского языческого божества Свентовида вожаки питерских скинов получали так сказать, начальное политическое образование, из примитивной плоскости уличного хулиганства выходили на интеллектуальный простор исторического и социального анализа. Особое уважение к Безверхому вызывал и тот факт, что он был первым издателем доступного перевода книги Адольфа Гитлера «Моя Борьба». Открытая публикация «Майн Кампф» была дерзким, смелым поступком — разменявшего шестой десяток лет философа посадили на скамью подсудимых, облили грязью, подвергли публичному унижению за то, что он осмелился издать прежде скрываемое коммунистами от огласки сочинение германского канцлера. Виктор Николаевич давно уже умер, но я храню о нём добрые воспоминания: он был бескорыстным сподвижником, немало сделавшим для возрождения исторической памяти и расового сознания русских.

1996. Я стал скинхэдом. Это была не дань возникшей позже моде на бритую голову или подражание кому-либо, а совершенно сознательное решение. После распада СССР распалась и вся советская система социальной работы с молодёжью, до минимума понизилась воспитательная роль образовательных учреждений. Предоставленное самим себе подрастающее поколение начало массово объединяться в неформальном порядке, пополняя многочисленные разновидности растущих, как на дрожжах, молодёжных субкультур. Поиски оригинального самовыражения и времяпрепровождения приводили молодых людей в субкультуры «толкинистов», «футбольных хулиганов», «алисоманов», «панков», «рэпперов» и т. д. ставших средствами ухода от обыденной действительности, независимой формой самоутверждения и реализации агрессивно-коллективистских инстинктов молодёжи. Явление субкультур не было абсолютно новым, но в больших городах постсоветской России поражённых параличом всеобщей безработицы и морального упадка, при полнейшем отсутствии государственной молодёжной политики — оно достигло невообразимых масштабов. Занявшие место комсомола и пионерии неформальные молодёжные объединения стали основным средством коллективной регуляции подростковой социальной активности устремлённой, как правило, к низко мотивированным целям. Многие элементы субкультурных ролевых игр несли негативную направленность и в целом возникновение, и распространение молодёжных субкультур было не более чем любопытным социальным явлением, своеобразным последствием общественных потрясений периода смутных 90-х годов. Усмотреть серьёзный смысл в существовании неформальных молодёжных объединений было нельзя. Другое дело, скинхэды — качественно новое молодёжное движение, имеющее ярко выраженный политический характер. Зародившись, как и многие субкультуры, в Англии, скины, начиная с конца 60-х, претерпели несколько неожиданных эволюций и расколов. К середине 80-х окончательно сформировалось обособленное движение правых скинов разделяющих идеи национализма и расизма. Шокирующие обывателей жестом правой руки, свастиками и бритыми под ноль головами правые скины неожиданно легко и прочно прижились на русской земле. Появившись на российских улицах, скинхэды быстро завоевали репутацию жестоких и агрессивных отморозков — одиозный имидж, способствовавший росту популярности скин-движения. Они победоносно нападали на представителей всех прочих субкультур, неизменно оставляли за собой поля уличных сражений, внушали ужас своим противникам. Их стали называть бритоголовыми санитарами города, бояться и уважать. Изначально небольшая численность (например, в 1996 году в Петербурге нас было всего порядка ста человек) с избытком компенсировалась личным мужеством и отвагой. Это были подлинные штурмовики неотличимые от тех, кто привёл Гитлера к власти, герои кровопролитных уличных битв, политические солдаты расовой идеи. Я сделал ставку на скинхэдов, потому что считал, что эта субкультура обладает огромным потенциалом и превосходными перспективами, является наилучшей на то время организационной формой для молодёжного нс-движения. Так и вышло: к концу 90-х субкультура скинхэдов распространилась практически по всем городам страны, рекрутировала десятки тысяч бритоголовых адептов. Русское национал-социалистическое движение стало реальностью…